Книга Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки - Леонид Шебаршин

— Да, картинка с натуры. Только наши боссы по-английски не читают.

— Пишите подоходчивее по-русски! Анонимщика в восемнадцатом отделе нашли?

— Нет еще, но уже определили примерный круг, два человека. Ждем результата графологической экспертизы.

— Ускорьте экспертизу. Анонимщика надо отловить и с позором, в назидание другим, выгнать.

Раз в несколько лет в ПТУ появляется анонимщик — приходит безымянный поклеп на кого-либо из сотрудников. Нынешняя жертва готовится к выезду в командировку. Анонимки должны уничтожаться без рассмотрения. Везде, только не в ПТУ. Мы должны отыскать автора (судя по некоторым деталям, он работает рядом с объектом доноса) и выгнать его. Анонимщик — это готовый предатель. Искать трудно, нужно время…

Новиков уходит. Появляется очень молодой, очень скромный человек, представляется: «Товарищ генерал-лейтенант! Слушатель Краснознаменного института лейтенант Сергеев по вашему указанию прибыл!»

Лейтенант Сергеев, слушатель второго курса, подал рапорт об увольнении из КГБ. Принципиальный подход определен — никого не удерживать. Мне нужно из первых уст узнать, почему молодые люди уходят из Службы.

История оказывается совершенно тривиальной. Сергееву обещали, что через полгода после окончания института, в начале 92-го, его отправят в командировку за границу, в страну с твердой валютой и мягким климатом. Он обнадежил этой перспективой свою жену — будущее материальное благополучие тоже может быть фундаментом супружеского счастья. Жена согласна потерпеть нынешнюю нужду, но на днях Сергееву объявили, что планы меняются и ему придется подождать два-три года. Он посоветовался с женой, и они вместе решили, что ждать смысла нет, тем более что их однокурсник предлагает Сергееву хорошее место в новой коммерческой фирме. Там ему понадобятся и английский, и французский языки, которыми он свободно владеет. Рассказ бесхитростный и честный. Расставаться с Сергеевым не жаль, а к нему самому я начинаю испытывать невольное сочувствие. Добрый и безвольный человек (куда смотрели кадровики?!), всегда хорошо учился, слушался старших, теперь попал под каблук жены (вот с кем надо было бы поговорить!), плывет по течению. Окажись он в резидентуре, работал бы добросовестно, переживал неудачи, но думал бы не столько о деле, сколько о настроении жены. Интересно, сумел бы он устоять от соблазна, дать отпор попытке подкупить его? Пожалуй, сразу же начал бы раздумывать, как воспримет это жена.

— Ну что ж, разубеждать и удерживать вас я не буду. Вы — зрелый человек и делаете сознательный выбор. Не в ваших и не в наших интересах, чтобы ваша принадлежность к КГБ стала широко известна. Вы договорились о документах?

— Да, мне обещали… Я понимаю…

— Вот и хорошо. Устраивайтесь в новой жизни. Если будет тяжело, можете обратиться ко мне за помощью. Вот мой прямой телефон. Если что, звоните, напомните наш разговор… Думаю, и вы не откажетесь нам помочь, если потребуется?

— Конечно, с удовольствием.

До свидания, неудавшийся разведчик! По крайней мере, ты не врал и не ссылался на идейные причины. Может быть, тебя, честного и простоватого человека, судьба пощадит, в чем я лично глубоко сомневаюсь. Спасибо за то, что не остался в разведке!

У меня инстинктивное предубеждение против мужчин, подпавших под влияние женщин, и против женщин, подавляющих своих мужей. Меня раздражает приятная физиономия и складненькая фигура Раисы Максимовны, следующая как тень по экранам телевизоров за Михаилом Сергеевичем. По долгому опыту работы в разведке знаю, что к добру такая семейная идиллия не приводит. Как-то я попытался изложить Крючкову свой взгляд на этот предмет. Председатель прореагировал сочувственно, но неопределенно. Потом я узнал, что начальник Девятого управления Плеханов деликатно дал понять Горбачеву, что не весь народ одобрительно воспринимает Раису Максимовну. Здесь президент проявил мужскую волю: побагровел, стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули телефоны, и приказал Плеханову не лезть в его личные дела. Так что бог с ним, с Сергеевым, не он первый, не он и последний.

Перекур, стакан крепкого чая (наверное, внутри я желтый, как китаец), десяток шагов по мягкому ковру в одну сторону, десяток обратно. За окном купаются в солнечных лучах березки, удивительно голубое, как в Персии, небо, постукивают каблучками по асфальту воздушные, в светлых одеждах женщины. Жизнь гармонична, разлад в нее вносят люди. Мы все хотим привести действительность в соответствие с неразберихой своих мыслей.

Немым укором смотрят с полки стопка научных работ НИИРП, несколько книг, только что поступивших в библиотеку, последний номер «Форин аффэйрс», «Вестник Министерства иностранных дел». Информационный шум… До чего же много в мире вещей, которые мне совершенно не нужны… Деваться некуда, не хочешь остаться на месте — беги изо всех сил вперед. Карандаш в руку, стопку на стол. Все, что не нужно, вернуть в библиотеку, остальное читать, отмечать полезное, отдать машинистке перепечатать и затем перечитать вновь. Так самое необходимое может удержаться в памяти.

Отвлекают звонки, мы живем в век телефонного террора. Мир изменится в лучшую сторону лишь тогда, когда люди научатся говорить кратко.

Время принимать очередной доклад Управления информации. Заходит Михаил Аркадьевич. Хренова оплакали, похоронили, помянули. Он был в сознании до последнего часа, уходил из нашей беспокойной жизни с мужественным достоинством. Светлая ему память!

Работать с Михаилом Аркадьевичем приятно, и тем не менее я частенько вспоминаю Хренова. Покойник не боялся поспорить с начальством, а это неоценимое качество в информаторе.

Пяток телеграмм: наша страна глазами иностранных дипломатов, разведчиков, политических деятелей; факты, наблюдения, оценки, которые предназначены для глаз зарубежных лидеров, но никак не для Москвы. Советская проблематика доминирует в информационном потоке, идущем из ПГУ наверх. Это вызвано, во-первых, тем, что положение в Советском Союзе прочно стало международной проблемой номер один, и, во-вторых, Кремлю, совершенно очевидно, не до событий, которые совершаются в различных уголках земного шара. Область советских внешнеполитических интересов сокращается, как шагреневая кожа. Если несколько лет назад разведка не успевала дать упреждающую информацию о государственном перевороте в какой-либо африканской стране, на ее голову обрушивались громы и молнии. Сегодня вся Африка может провалиться в преисподнюю — в Кремле на это не обратят внимания.

В телеграммах анализ расстановки сил в советских верхах: на кого может опереться Горбачев и кто влияет на Горбачева; западноевропейский посол, ссылаясь на доверительный источник, информирует свой МИД о политической роли КГБ и весьма высоко оценивает влияние Крючкова. Председатель будет смотреть телеграмму и сам определит, следует ли направлять ее Горбачеву. Разведывательная оценка экономического положения Советского Союза. Вывод — советская экономика не в состоянии эффективно использовать иностранную финансовую помощь. Это не новость, но существенно то, что доклад и его выводы лишены пропагандистского оттенка, это трезвый и деловой взгляд на вещи. О нем нельзя сказать: «Нам тут подбрасывают…»