Книга Inspiraveris. Верни меня - Лина Мур

– Это должна сделать ты, – произносит он, обрывая мои ужасающие мысли о том, что он был готов убить меня.

– Что? – недоуменно переспрашиваю я, всё ещё под властью своих эмоций и страха за свою судьбу.

– Это твой отец и ты вправе отправить его в последний путь. Ты права, – говорит Вэлериу. Ближе подходит ко мне, встает сзади, вкладывая в мою руку факел.

– Иди и покажи им, что не боишься их. Покажи им, что ты не та, кого они должны винить, моя драгоценность. Иди же, – шепчет он, сжимая мою руку, и подталкивает меня к телу.

Делаю шаг, ощущая, какие неприятные взгляды липнут ко мне. Но в груди открывается нечто иное. Гордо вскидываю подбородок и срываю с головы капюшон, увереннее иду к месту сожжения. Пусть смотрят, пусть. И я переживаю сейчас боль утраты, намного сильнее, чем все они вместе взятые. Пусть сами раскаиваются, а я проститься должна.

Подхожу к телу, обмотанному белыми простынями, и бросаю факел к дровам, которые тут же подхватывают огонь и образуют костёр.

– Я не успела… у меня не было возможности сказать тебе: «Здравствуй». Поэтому я говорю сейчас и одновременно прощаюсь с тобой, папа, – шепчу я, а по щекам катятся слезы. – Прости. Прости, что моё появление стало причиной твоей гибели. Прости, что так жестоко ты встретил свою кончину. И спасибо за то, что ты был рядом. Хоть и не было времени, чтобы полюбить тебя, но это неважно. Я люблю тебя, кем бы ты ни был и что ни совершил. Пусть твоя душа будет прощена и спокойна в другом мире. Мы встретимся, обещаю тебе, что встретимся и скажу это в лицо. Я не хочу прощаться, поэтому говорю: «До скорого».

И остаётся смотреть, как поглощает огонь тело, как вздымается ввысь тёмное пламя, забирающее у меня что-то ценное. Не кричать, как другие люди, не рыдать в голос. Тихо оплакивать утрату одной. Между людьми и вампирами. Не принадлежать ни одному из этих народов и быть чужой.

Quinquaginta quattuor

Смотрю на огонь, продолжающий гореть, когда сжигать практически нечего, кроме дерева. Буквально отключилась и как заворожённая смотрю. До моего слуха доносится музыка, которая не должна сейчас играть так весело и задорно.

Оборачиваюсь и вижу, насколько всё изменилось. Похороны и скорбь превратились в праздник, где люди уже пьют из бокалов и бутылок, свистят и радуются. Только чему радоваться? Для моего понимания это просто недостойное поведение. Ужасаюсь этим людям, так просто забывшим о том, для чего все собрались. И вампиры смеются, обнимают женщин, заигрывают с ними. Как долго я стою тут одна, а вокруг меня мир сошёл с ума?

От всего этого тошнит. Меня учили, что смерть – это темнота. После похорон в городе наступает тишина, и все носят чёрное, как и увеселительные программы прекращаются на три дня. Не услышать в это время ни смеха, ни радости, а тем более не увидеть, как с песнями и танцами отправляют мёртвых в последний путь. Отвратительно. Просто отвратительно и злит.

Поджимаю губы и бросаю взгляд на костёр, где был сожжён мой отец. И новое напоминание о том, что я чужая. Не радуюсь с ними и не хочу. Вижу Вэлериу, улыбающимся женщинам, которые ему что-то говорят. Смеются, как и Лука, стоящий рядом. Они, чёрт возьми, смеются! Бесчеловечные ублюдки! Не могу двинуться, смотря на парня с белоснежными волосами и в одежде такого же цвета, что сливаются волосы. Похож на ангела с чёрным сердцем и тёмной душой. Падший. Безумно красивый. Не хватает отчего-то его сейчас. Хочется подойти и посмотреть в глаза, чтобы понял, как прошёл для меня этот вечер. Помог пережить это, объяснил всё и показал им, что я для него стою выше, чем все они. Но нас разделяют люди, его люди, и он даже не смотрит в мою сторону. Шумно вздыхаю и вытираю слезы, продолжающие катиться по лицу. Я не понимаю, что со мной творится. Мне одиноко, а мысли витают рядом с Вэлериу, которому на меня наплевать. Он так жесток был ко мне, показав, что стало с моим отцом. И потом… дал самой проститься. Эти действия путают меня и не дают разобраться – кто я для него. Есть ли шанс?

Разворачиваюсь и иду, но не знаю, куда податься. Не знаю, что мне делать сейчас, ведь так плохо внутри и звуки эти насмешка над моей душой, которая пребывает в полном шоке и смятении. Никто больше не обращает на меня внимания, не замечает даже, что иду я. Нет даже выкриков, словно я не существую. Это радует и огорчает одновременно. Я легко обхожу людей, как и вампиров, двигаясь по дороге. Только бы подальше от этой музыки. Ведь не знаю города, а просто иду. Взгляд цепляется за дом, сожжённый дотла. А рядом с ним ещё один, дальше высокая и тёмная стена из кирпича. Останавливаюсь напротив и опускаю голову, вновь переживая вину. Если бы могло быть все иначе. Если бы… но уже ничего не изменить. И так обидно. Обидно, что тут одна. Всегда одна. И нет родственной души рядом, чтобы взять его за руку. Ведь даже сами мысли о надежде его ответных чувств, о возможности – сильный энергетик для меня. А сейчас у меня ничего нет… я одна.

Я хочу уйти отсюда, забыть бы обо всём, похоронить воспоминания в душе и ожидать смерти, которую мне пророчат. Но не быть причастной более к этому. Я очень жажду свободы. Не могу быть больше тут. Вся ситуация давит на меня.

– Любуешься на то, что произошло из-за тебя? – ехидный вопрос застаёт меня врасплох, и я удивлённо оборачиваюсь. Обрываю ход мысли, встречаясь с язвительным взглядом блестящих глаз Карлы.

– Отвали, – фыркая, делаю шаг от неё, чтобы уберечь себя от очередного скандала.

– Не так быстро, госпожа, – прямо передо мной оказывается темнокожая девушка, перекрывая путь.

– Что вы хотите от меня? – устало вздыхаю я.

– Чтобы ты сдохла, – шипит Карла.

– Прекрасно. Но не тебе решать. Ещё что-то? Вам скучно на празднике? Что вы тут делаете? – вздохнув, отвечаю я.

– Это ты, что забыла тут? Пришла посмеяться над тем, что мы несём из-за тебя потери? Разве тебе не сказали, что господин вызвал нас этой ночью, а его шлюху приказано отдать любому из мужчин, который захочет её, – язвительно произносит Карла.

– Ложь. Тебя скорее обидело то, что теперь ты не нужна Вэлериу. У него есть я, моя кровь и моя сила. А ты, была лишь временным увлечением, как и твоя подружка. Оставьте меня, – спокойно отвечаю я, поворачиваясь к девушке. И как только я это делаю, она вытягивает руку и моё лицо, как и одежда, покрывается чем-то вязким, что было в небольшом ведёрке, которое она прятала за спиной. Делаю шаг назад, охая, и прямо на голову выливается ещё что-то от темнокожей. Отплёвываюсь и ощущаю во рту знакомый вкус железа и соли. Обескуражено стираю с лица и вижу действительно кровь, окрасившую моё белое платье. Они облили меня кровью.

– Вот твоё настоящее обличие, – смеётся Карла.

– Пусть все видят, что ты и принесла нам горе. Это твоя метка, – вторит ей темнокожая.

– Шлюха, которую он трахал. А нас уважает, наши тела и души, не пороча их. Шлюха.

– Ты в крови. Ты несёшь смерть.

– Кровь на тебе. Твоё проклятье.