Книга Пираты Черных гор - Гарри Тертлдав

– Это девочка!

– Я не думаю, что есть кто-нибудь на полмили вокруг, кто бы этого не знал.

– Ну да, у Нетты такой голос. Все равно это хорошие новости.

– Действительно, – согласилась Сосия. – Я все-таки беспокоюсь о наследовании.

Что бы могло произойти в случае смерти Граса, человека отнюдь не молодого? Сам Ланиус считал, что он должен стать тогда единственным королем, но согласится ли шурин? На сегодняшний момент у него был сын, а у Орталиса не было.

Могут быть сложности, – сказал Ланиус.

– Они уже есть, – покачала головой Сосия. – И грозят катастрофой.

Ему ежедневно приносят новости о гражданской войне между принцами ментеше. А что, если кто-нибудь однажды прочтет донесение о гражданской войне, бушующей между претендентами на трон Аворниса? Ланиус вполне допускал, что такое могло случиться.

Сосия прочитала это у него на лице.

– На этот раз мы увернулись от стрелы. Что будет через год или через два?

– Ты права, – вздохнул Ланиус – Но, клянусь бородой Олора, я бы хотел, чтоб ты была не права... – Он остановился, а затем продолжил: – И есть еще кое-что, в чем ты тоже оказалась права.

– О чем ты?

– Орталис и Лимоза. – Ланиус рассказал ей, что Орталис говорил и что он, Ланиус, думает по этому поводу. – Другое дело, что Лимоза по уши влюблена в твоего брата, несмотря на – или, может быть, как раз из-за этого.

– Ты имеешь в виду, что ей нравится все то ужасное, что он делает? – Сосия поморщилась. – Это отвратительно! – Она помолчала, потом задумчиво произнесла: – Хотя кому-то может нравиться то, что другой считает отвратительным.

Ланиус кивнул. Спустя мгновение он подумал, что лучше бы этого не делал, так как догадался, что жена вспомнила о его развлечениях со служанками. Он отвернулся с невинным видом. Сосия засмеялась. Она знала, что он все понял правильно.

24

Аворнийские солдаты рыскали по округе в поисках древесины и масла, чтобы устроить принцу Всеволоду величественный погребальный костер, который затем соорудили вне пределов дальности полета стрелы из Нишеватца. Белойец вышел к грозным стенам города с флагом парламентера и обратился к его жителям с пламенной речью. Они молча взирали на него с зубчатых стен и дали ему уйти, не послав ему вслед ни одной стрелы.

– Ну, ваше величество, я рассказал им, что принц Всеволод покинул этот мир. Я сообщил им, что я буду править Нишеватцем, когда Василко будет изгнан из города. Я говорил им – и они слушали меня! Значит, у них нет ко мне ненависти.

– Хорошо, – сказал Грас, нисколько при этом не слукавив. – Тогда отправьте дух Всеволода в небеса вместе с дымом костра, а затем мы продолжим наше дело здесь, на земле.

Когда Грас смотрел, как тело старика утонуло в дыму, он вспомнил своего отца, и боль от давней утраты резанула его словно ножом. Он быстро сморгнул и отвернулся от погребального костра. Жара, дым и яркий огонь были достаточным оправданием для его мокрых глаз. Он вытер их рукавом туники и посмотрел на Нишеватц. Бородатые воины на стенах города наблюдали за тем, как Всеволод покидает этот мир, так же напряженно, как солдаты, которыми командовал Грас. Он видел, как некоторые из них указывали на костер, и размышлял, о чем они могли говорить друг другу.

– Скажи мне, – обратился он к Белойецу, – твой народ имеет обычай сравнивать один погребальный костер с другим?

– О да, – ответил черногорец. – Я думаю, так принято у любого народа, сжигающего своих мертвых, а не кидающих их в ямы. Погребальный костер – великая вещь. Разве можно не сравнивать один с другим?

– Тогда принца Всеволода будут помнить долгое время. – Грасу пришлось повысить голос, чтобы его услышали среди треска пламени.

– Да, это так, – кивнул Белойец. – Вы послужили ему лучше в смерти, чем делали это при его жизни.

Король бросил на него угрюмый взгляд.

– Вы так думаете, ваше превосходительство? Извините – я имел в виду, ваше высочество. Вы на самом деле так думаете? Если бы мне было все равно, что станет со Всеволодом, зачем мне тратить время и силы, пытаясь восстановить его на троне Нишеватца?

– Почему? Ради своих собственных целей, конечно. – Белойец выразительно пожал плечами. – Чтобы попытаться удержать Низвергнутого от завоевания рубежа здесь, в стране черногорцев. Я не говорю, что это плохие причины, ваше величество. Я говорю, что это причины, не имеющие ничего общего со Всеволодом как с человеком, – пусть боги охраняют теперь его дух. Он мог бы быть зеленым козлом, и вы все равно делали бы то же самое. Мы оба люди, которые видели и то, и это. Вы будете говорить мне, что я лгу?

Грас против воли чувствовал к нему уважение. В отличие от Всеволода, никогда не демонстрировавшего ни дальновидности, ни ума, перед ним стоял человек другого сорта, с которым нелегко будет поладить. Тем не менее новый «трудный» правитель Нишеватца был лучше своего предшественника; что касается Василко, то в его лице Аворнис имел настоящего врага – приспешника Низвергнутого.

– Обратитесь к жителям города, расскажите, что вы собираетесь делать. Пусть они поймут, что вы не Всеволод, но и не Василко тоже. Думаю, тогда мы сможем рассчитывать на их помощь. Это наш шанс, – сказал ему Грас.

– Ваш шанс, – уточнил черногорец.

Грас дал выход некоторому раздражению.

– Когда вы будете править Нишеватцем – когда вы окажетесь за его стенами, – я хочу от вас двух вещей: чтобы вы не склонились перед Низвергнутым и не нападали на мое побережье. Все остальные ваши действия мне безразличны – хоть переверните свой шлем и высиживайте в нем куриные яйца. Я ясно выражаюсь? Вы меня понимаете?

Белойец бросил на него странный взгляд, а затем... улыбнулся.

– Да, ваше величество. Очень ясно. Следующий вопрос будет таков – вы на самом деле так думаете?

«С ним не просто, – подумал Грас – Определенно не просто».

– Вы увидите, – пообещал он Белойецу.

Ланиус почти привык к шуршащим звукам и мяуканию, когда находился в архиве. Он отложил в сторону переписку его прапрапрадеда с королем Фервингии и поднялся на ноги.

– Так, Когтистый. Где ты прячешься на этот раз и что ты стащил из кухни?

Ответа от котозьяна не последовало. Ланиус направился в дальний угол помещения, откуда, как ему показалось, исходил шум. Обычно поимка Когтистого не составляла затруднений в немалой степени потому, что он не хотел избавляться от похищенного и поэтому был менее проворным, к тому же украденная вещь волей-неволей производила дополнительный шум. Вот и сейчас раздалось тихое позвякивание.

– Ну, давай, Когтистый, – позвал Ланиус. – Где ты?

Что это торчит из-за комода, битком набитого свернутыми пергаментами? Неужели хвост? Полосатый кончик подергивался от возбуждения – Когтистый наверняка охотился. Спустя полминуты он появился – с ложкой, зажатой в лапе. Окровавленное тельце мышки зверек бросил к ногам Ланиуса.