Книга Тринадцать гостей. Смерть белее снега - Джозеф Джефферсон Фарджон

– Мы их продолжим. Движение – все, цель – ничто, – произнес Молтби.

Мистер Хопкинс прокашлялся. Этот старик совершенно не умеет говорить по-человечески, вечно какие-то загадки. Что за дурацкая привычка ставить собеседника в глупое положение. И все же не мешает кое-что у него выспросить, пока есть такая возможность.

– Сигару? – предложил он Молтби.

– Предпочитаю трубку.

Они закурили, и мистер Хопкинс выпалил свой первый вопрос:

– Как вы узнали, что эти деньги спрятаны за портретом?

– Об этом было легко догадаться.

– Но почему-то никто не сообразил!

– Да. Наблюдатель видит игру в целом. Игроки же часто отвлекаются на детали.

– То есть не видят ле́са за деревьями?

– Совершенно верно.

Мистер Хопкинс снова засунул в рот сигару, но сразу же вынул ее и стряхнул пепел.

– И больше ничего? Только это?

– Что значит «больше ничего»?

– Ну, я хочу сказать, все было чертовски странно. Ведь это вы, мистер Молтби, говорили за него, правда? Ну конечно вы, черт побери! Скажите честно.

– А если отвечу, что не говорил ни слова по своей воле, а моими губами двигал дух Джона Стрейнджа? Вы опять скажете, что это чушь?

– Не знаю, – пробормотал мистер Хопкинс.

– Тогда почему я должен испытывать ваше презрение?

– О да! Я вас понимаю. Нет, кажется… Нет, не понимаю.

– Значит, вы верите в привидения?

– Я этого не говорил!

– Но вы готовы в них поверить?

– Это другое дело. Возможно.

– Но это же чушь, мистер Хопкинс, – улыбнулся Молтби. – Приятно сказать это тому, кто разгадал трюк с веревкой. Вы помните, что я говорил в поезде? Возможно, вы не слушали. Я уважаю тех, кто верит в привидения. Мой лучший друг убежден, что может общаться с ними. Но сам я не считаю, что таким образом можно объяснить необъяснимое. И, конечно, дух Джона Стрейнджа не являлся нам в Рождество – к счастью для самого покойного. Мы создаем привидения в своем воображении, следуя какой-то сверхъестественной логике. Согласно научной мысли, мы можем воссоздать звуки битвы при Гастингсе, но это не значит, что она продолжается по сей день. Поверьте мне, мистер Хопкинс, существует достаточно поразительных, невероятных, загадочных явлений, которые укладываются в рамки традиционной логики, избавляя нас от необходимости призывать на помощь привидения. В этом доме мы лишь приблизились к подобным феноменам. Так что мной руководил отнюдь не дух.

– Тогда почему, черт возьми, вы осадили меня, когда я сказал, что это вы, мистер Молтби, здесь всем заправляете? Помнится, намекали на кого-то покруче вас?

Мистер Молтби слегка пожал плечами.

– В каком-то смысле я действительно был режиссером. И даже получал от этого удовольствие. Лишняя возможность продемонстрировать свои аналитические способности – особенно в заключительной сцене вчера ночью или рано утром, когда нас допрашивала полиция. Возможно, мне, как и вам, мистер Хопкинс, нравится пускать пыль в глаза… Но это лишь на бытовом уровне. Ну, как вам объяснить, что такое высший смысл?

Молтби помолчал.

– Вы никогда не задумывались над многими явлениями в природе? Две бабочки, порхающие на разных полях, находят друг друга. Тысячи пчел, лишенные интеллекта, возвращаются вечером в свой улей, не имея карт и представления о времени. Деревья с самой разной формой кроны сохраняют равновесие. Отдельные капли воды, объединяясь в одно целое, подчиняются мертвой материи, именуемой Луной, и устремляются сначала в одну, а потом в другую сторону… Этого нельзя объяснить. Вы можете только осознать, да и то в редкие моменты, что существует некий всеобъемлющий Порядок. Это осознание приходит в результате глубокого проникновения в суть вещей или же когда вы сталкиваетесь с простейшими случаями его проявления. То, с чем столкнулись мы, настолько просто, явно и понятно, что невольно приходишь к мысли, что Порядок временно взял выходной, чтобы чуточку передохнуть.

– Вы сами-то понимаете, о чем говорите?

– А вы, я вижу, нет.

– Да, я ни черта не понимаю! – согласился Хопкинс. – Но все же рискну задать еще один вопрос.

В этот момент дверь в кухню распахнулась, и в столовую прошествовал Чарльз Шоу с подносом.

– А этого почему отмазали? – прошептал Хопкинс.

Мистер Молтби подождал, пока слуга вернется в кухню.

– Он сам себя отмазал. То, что я сказал о нем вчера, было продиктовано желанием Уильяма Стрейнджа. Он стареет и становится сентиментальным. Простить Шоу ему гораздо приятнее, чем отправить его за решетку. И потом, вряд ли стоит выставлять на всеобщее обозрение свое грязное белье. Уильям Стрейндж и его дочь хотели бы жить в мире и покое, разве не так? А Шоу всего лишь слабовольный трус, а не преступник. Или вы думаете, это он убил Джона Стрейнджа?

– Да нет, конечно.

– Или Харви Стрейнджа?

– Нет.

– Тогда, может быть, свою сестру Марту?

Мистер Хопкинс выпучил глаза.

– Вот об этом я не подумал!

– А я подумал. Мы ведь должны верить Шоу на слово. Он вполне мог убить ее, мотивы у него имелись.

Мистер Хопкинс покачал головой.

– Нет, не похоже. Не думаю, что это он.

– А я уверен, что это не он. Беспокоиться не о чем, разве что убийство Харви тоже припишут Смиту. Но оба они мертвы, и им теперь все равно!

На площадке лестницы стояли двое, которых уж точно не беспокоили подобные вещи. Дэвид нарочно задержался в коридоре, чтобы дождаться Норы. Выйдя из комнаты, она улыбнулась ему, но не остановилась, пока он не преградил ей дорогу.

– Подождите, не спускайтесь вниз, – попросил ее Дэвид.

– Почему?

– Потому что я уже шесть с половиной минут болтаюсь здесь, чтобы поговорить с вами. И мне бы не хотелось, чтобы это время было потрачено напрасно.

– Что же вы хотите мне сказать?

– Я уже забыл, пока ждал.

– Возможно, вы собирались поздравить меня с Рождеством?

– Мы уже сто раз друг друга поздравляли.

– Хорошо, вспомните позже. А я пока пойду проведаю отца.

– С вашим отцом все в порядке. У него есть пять тысяч хрустящих банкнот и очаровательная дочь, так что о нем беспокоиться не стоит. Подумайте о ком-нибудь другом. Вы, конечно, не будете столь любезны, чтобы спросить: «О ком же?»

– Ну, если вы так настаиваете, – засмеялась Нора. – Так о ком же?

– О человеке на Луне. Ваше счастье, что мы не нашли омелу. Пойдемте вниз, я покажу вам фокусы с веревкой.

– Какой вы смешной! Я должна помочь вашей сестре на кухне.