Книга Тайна Магдалины - Кэтлин Макгоуэн

Мария кивнула, в благоговении стоя перед ним и чувствуя, как чистый и теплый свет его благости изливается на все вокруг.

— Мое время здесь прошло. Теперь твое время.

Глава 20

Замок Синих Яблок

2 июля 2005 года

Морин сидела в саду вместе с Питером. Позади них нежно журчал фонтан Марии Магдалины. Она должна была вывести его на воздух и подальше от всех остальных. Лицо ее кузена было бледным и изможденным от бессонницы и стресса. Казалось, эти прошедшие дни состарили его лет на десять. Морин даже заметила седые пряди у него на висках, чего не было раньше.

— Ты знаешь, что во всем этом самое тяжелое? — голос Питера звучал почти как шепот.

Морин покачала головой. Для нее это была самая вдохновляющая развязка из всех возможных. Но она знала: многое из того, во что Питер верил и даже ради чего он жил, было поставлено под сомнение Евангелием Марии. И все же ее слова подтвердили самую священную предпосылку христианства — воскресение.

— Нет, а что? Скажи мне, — ответила Морин.

Питер посмотрел на нее, его глаза покраснели и налились кровью, когда он попытался заставить ее понять, о чем он думает.

— Что, если… Если две тысячи лет мы отрицаем Его последнюю волю, волю Иисуса Христа? Если именно это пыталось сказать нам Евангелие от Иоанна — что она и есть избранный Им преемник? Какая ирония судьбы! Если во имя Его мы отрицали ее значение как вождя апостолов?

Он на минуту остановился, пытаясь разобраться в проблемах, которые стояли не только перед его разумом, но и перед его душой.

— «Не держись за Меня». Вот что Он сказал ей. Ты знаешь, насколько это важно?

Морин покачала головой и подождала объяснения.

— Традиционно это переводят так: «Не прикасайся ко Мне». Вероятно, греческое слово в оригиналах могло скорее означать «держаться», чем «прикасаться», но никто никогда не рассматривал это таким образом. Ты видишь разницу? — Вся эта идея была откровением для Питера как для ученого и лингвиста. — Ты видишь, как перевод даже одного слова может изменить все? Но в этих Евангелиях это определенно слово «держаться», и она использует его дважды, когда цитирует Иисуса.

Морин пыталась следовать за бурной реакцией Питера на одно-единственное слово.

— Определенно есть разница между «Не прикасайся ко мне» и «Не держись за меня».

— Да, — настойчиво подчеркнул Питер. — Этот перевод «Не прикасайся ко мне» использовался против Марии Магдалины, чтобы показать, что Христос отталкивает ее. А здесь мы видим, что Он говорит ей не держаться за Него, когда Он уходит, потому что Он хочет, чтобы она полагалась только на себя. — Он тяжело и устало вздохнул. — Это имеет огромное значение, Морин. Огромное.

Морин только начала осознавать, к каким последствиям ведет история Марии.

— Я думаю, что изображение женщин как лидеров движения — это один из наиболее важных элементов ее истории, — сказала она. — Пит, мне бы не хотелось еще больше запутывать тебя прямо сейчас, но как насчет этого взгляда на Деву? Она называет ее «Великая Мария» и ясно упоминает о ней как о вожде их народа. Мария — это, очевидно, титул, который дается женщине-вождю. И потом это красное покрывало…

Питер резко потряс головой, как будто это могло прояснить ее.

— Знаешь, — ответил он. — Я однажды слышал такое мнение, будто Ватикан объявил, что Деву следует изображать только в белом и голубом, чтобы преуменьшить ее власть, скрыть ее первоначальное значение как одного из вождей назареев — которые, как мы видели, носили красное. Честно говоря, я всегда думал, что это ерунда. Мне казалось очевидным, почему Дева изображается в голубом и белом — чтобы показать ее чистоту. Но сейчас, — сказал Питер, устало вставая, — мне уже больше ничто не кажется очевидным.

Кейп-Код, Массачусетс

2 июля 2005 года

За Атлантикой, на полуострове Кейп-Код, владелец империи по торговле недвижимостью Илай Уэйнрайт сидел и смотрел, уставившись в окно, на лужайку своего обширного поместья. Он почти неделю не получал вестей от Дерека, что его глубоко беспокоило. Американский контингент во Франции собирался на праздник Иоанна Крестителя, и лидер этой группы позвонил по телефону Илаю, когда Дерек не присоединился к ним в Париже.

Илай ломал себе голову, пытаясь представить, что думает Дерек. Его сын всегда был немного индивидуалистом, но мальчик знал, насколько важно порученное ему дело. Все, что он должен был делать, — это твердо следовать плану, держаться поближе к этому Учителю Праведности и узнать как можно больше о его действиях и побуждениях. После того как они получат полный отчет разведки, американцы смогут начать планировать свой переворот с целью вытеснить властные структуры Гильдии с европейского континента.

Во время их последней встречи здесь, в Штатах, Дереку не понравилось, какое продолжительное время отвел Илай на достижение их целей. Илай был стратегом, но его сын не унаследовал таких качеств, как терпение и тщательное планирование, которые сделали Уэйнрайтов миллиардерами. Возможно ли, что Дерек совершил какой-то опрометчивый поступок или глупость?

Своего рода ответ пришел к Илаю Уэйнрайту тем вечером, когда пронзительный крик его жены прорезал спокойный морской воздух Кейп-Кода. Илай спрыгнул со стула и вбежал в холл, где на полу дрожащим комком скорчилась его жена.

— Сьюзен, ради Бога. Что случилось?

Сьюзен не могла ему ответить. Она истерически рыдала и, пытаясь что-то невнятно сказать, показывала на посылку международной почтовой службы «Федерал Экспресс», которая стояла на полу около нее.

Готовый ко всему, Илай вытащил из коробки маленькую деревянную шкатулку. Он откинул крышку и обнаружил кольцо, полученное Дереком при выпуске из университета.

К кольцу было приложено то, что осталось от указательного пальца, отрезанного от правой руки Дерека.

Замок Синих Яблок

3 июля 2005 года

Даже при нормальных обстоятельствах Морин спала очень чутко. Когда так много вопросов, касающихся свитков, крутилось у нее в голове, ей было трудно уснуть, несмотря на глубокую усталость. Она услышала шаги в коридоре, рядом с ее комнатой, и села в кровати. Шаги были очень легкими, как будто кто-то очень старался, чтобы его не услышали. Морин внимательно прислушалась, но не двинулась с места. В огромном доме множество комнат и слуг, о которых она, вероятно, даже не знает. Видимо, это кто-то из них.

Она легла и попыталась снова уснуть, но тут ее потревожил звук двигателя машины снаружи замка. Часы показывали около 3:00 ночи. Кто бы это мог быть? Морин встала с кровати и подошла к окну, которое выходило на фасад замка. Морин протерла глаза, чтобы лучше видеть.

Машину, проехавшую мимо окна и выехавшую через парадные ворота замка, она взяла напрокат, — а за рулем сидел кто-то, очень похожий на кузена Питера.