Книга Черный город - Фернандо Гамбоа

— Это верно, — согласился я, стараясь держаться самоуверенно. — Но ты еще не знаешь, что вокруг нас, в джунглях, прячутся люди, которые вооружены и которые сейчас в вас целятся. Если вы немедленно не сложите оружия, они по моему сигналу вас убьют. А иначе почему, по-твоему мнению, сейчас перед тобой я, а не Соуза?

— Você está mentindo[71], — заявил наемник, направляя ствол своего автомата мне в переносицу.

Тогда я медленным движением, чтобы не спровоцировать со стороны наемника каких-нибудь решительных действий, поднял правую руку. Тотчас же из зарослей донесся звук выстрела, а в землю в каком-нибудь метре от ступней наемника что-то ткнулось.

Наемник быстро повернулся и посмотрел туда, откуда послышался выстрел, однако в густой растительности он, конечно же, не смог ничего различить. Затем головорез обвел вокруг себя взглядом, наверное подумав о том, что он и его товарищ находятся посреди поляны и что их видно из зарослей как на ладони.

— Теперь ты мне веришь? — спросил я, скрещивая руки на груди. — Бросьте оружие, и мы не причиним вам никакого вреда, мы ведь не убийцы. В противном случае вы умрете — умрете здесь и сейчас.

Наемник отвел автомат от меня слегка в сторону и, повернувшись к своему товарищу, молча посмотрел на него вопросительным взглядом. Тот жестом показал ему, что идти на обострение не стоит. «Карты легли не в нашу пользу, — казалось, говорил он, — а потому лучше выйти из игры, пока это еще можно сделать».

Я уже увидел выражение покорности в глазах этих наемных убийц, наверное, видавших виды, однако когда первый из них уже собирался передать мне свой автомат, он вдруг перевел взгляд на что-то, находившееся позади меня, и выражение его лица вдруг резко изменилось: удрученность сдающегося в плен солдата исчезла, а вместо нее появилась злорадная улыбка. Он снова навел на меня ствол своего автомата.

Я, смутившись, обернулся, чтобы посмотреть, что же это вызвало такие резкие изменения в его поведении, и я бы соврал, если бы потом стал отрицать, что едва не лишился дара речи, когда увидел, как ко мне, хромая, приближается некий человек, которого я поначалу даже принял за призрак.

Этим то ли человеком, то ли призраком был не кто иной, как лейтенант Соуза. С ног до головы измазанный кровью, с ужасной раной на левом плече и четырьмя широкими параллельными порезами, пересекающими его торс по диагонали, как будто по нему полоснула когтями огромная хищная лапа, он приближался ко мне, высоко держа пистолет и целясь мне в голову.

— Скажите своим приятелям — тем, что прячутся в зарослях, — чтобы они показались, — произнес он вполголоса с искаженным от ненависти лицом, — если не хотите, чтобы я разнес вам всем троим башку прямо сейчас, а потом занялся и ими.

— Они этого не сделают, — возразил я. — Они вооружены и…

Соуза тут же повернул ствол своего пистолета в сторону Кассандры и выстрелил. Пуля слегка чиркнула мексиканке по плечу, отчего та вскрикнула, а из ранки тут же начала сочиться кровь.

— Хотите испытать мое терпение? — спросил лейтенант.

— Сукин сын! — крикнул я, бросаясь на него.

Однако даже и в том плачевном состоянии, в котором он находился, лейтенант без труда отбросил меня ударом ноги назад и снова прицелился мне в голову.

— Я не буду повторять два раза! — зло крикнул он. — Немедленно выходите из зарослей!

Из-за находившихся поблизости кустов донесся негромкий шелест, и секундой позже появились участники экспедиции Валерии — Анжелика и Клаудио. Они шли, подняв руки вверх.

— Это все? — недоверчиво спросил Соуза.

— Мы — единственные, кто выжил, — ответил Клаудио.

— А эта… как ее… дочь профессора? Как звали ту прохиндейку, которую вы собирались здесь разыскивать?

— Меня зовут Валерия, — послышался за спиной наемника разъяренный голос, — а прохиндейкой была твоя беспутная мать.

Начиная с этого момента события стали развиваться так быстро, что я смог «переварить» в своем мозгу каждое из них в отдельности только после того, как они произошли все.

86

Первое, что зарегистрировала моя память, — это, конечно же, то, как Соуза, обернувшись, увидел черноволосую женщину с вытаращенными от гнева глазами, наносившую ему в этот момент толстенным обрубком ствола удар по голове — удар, от которого он не успел увернуться, а потому упал на землю, словно безжизненная тряпичная кукла, причем, вероятно, с размозженным черепом.

Два других наемника в ответ приготовились было открыть огонь из автоматов, однако Касси, пользуясь тем, что она находилась у них за спиной, проворно погрузила ладошки во влажную рыхлую землю и, словно бы выдергивая какой-то корень, достала из нее автомат, который она закопала у своих ног еще до того, как начался весь этот затеянный нами спектакль. После этого она совершенно неожиданно для пока еще ничего не подозревающих наемников повалила одного из них очередью и ранила в ногу второго. Этот второй наемник, молниеносно отреагировав на раздавшийся грохот первой очереди, успел спрятаться за толстый ствол дерева, который и принял на себя почти все пули второй автоматной очереди.

Однако же наемник, несмотря на то что он остался в одиночестве да еще и получил пулю в ногу, был все-таки профессионалом и, как только он понял, что Кассандра уже опустошила магазин своего автомата, выскочил из своего убежища и, прислонившись спиной к тому же дереву и тем самым обезопасив себя от тех, кто теперь находился позади него, прицелился своим автоматом в Касси и… И тут ему пробила грудь пуля из пистолета калибра девять миллиметров, который я выхватил из руки неподвижно лежащего Соузы.

Наемник, пошатнувшись, посмотрел на самого себя, явно не понимая, что произошло, а затем, обернувшись, уставился на меня, словно бы спрашивая взглядом, как же это я смог такое сделать. Парой секунд позже наемник попытался навести на меня ствол своего автомата, но, прежде чем успел это сделать, я выстрелил в него еще два раза, и он упал замертво наземь.

Затем мы все шестеро замерли, став похожими на статуи. Эхо последних выстрелов все еще отдавалось у нас в ушах, и мы не произносили ни слова. Нам не верилось, что этот кошмар закончился.

Профессор сидел на земле, о чем-то задумавшись; Касси держала в руках автомат, в магазине которого уже не осталось патронов, а из ранки на ее плече капала кровь; Анжелика и Клаудио с благодарностью и восхищением смотрели на стоящую — все еще с обрубком ствола в руках — Валерию; я, лежа на земле и держа в руке дымящийся пистолет, продолжал целиться в труп наемника, как будто опасался, что он может подняться на ноги.

— Мы были на волосок от смерти… — первым нарушил молчание профессор, с явным облегчением вздохнув. — Я уж думал, что живыми нам из этой переделки не выбраться.

— А я даже был в этом абсолютно уверен, — сказал я, тоже вздыхая. — Да, кстати, — добавил я, поднимаясь с земли и поворачиваясь к Кассандре, — как ты меня назвала? «Безмозглый придурок»? Думаю, не стоило так сильно изощряться по части оскорблений в мой адрес.