Книга S-T-I-K-S. Территория везучих - Артем Каменистый

Странный человек – ему одновременно веришь и не доверяешь.

Само собой, что колесную развалюху время от времени приходилось толкать. Спуск только поначалу можно было назвать крутым, чем ниже, тем больше пологих участков встречалось, даже на коротких ровных интервалах машина безнадежно останавливалась. На узкой, местами труднопроходимой грунтовке она не могла набирать такой же разгон, как на асфальте.

И надо признать, что последний участок пути преодолели с ветерком. Дорога резко повернула на запад, к границе кластера, за ней, уже по приятной глазу зелени, тянулась аналогичная по ширине грунтовка, но то ли почва там другая, то ли лучше накатана, не понять, однако разница несомненная, с этим не поспоришь. Даже когда уклон закончился, колымага проковыляла не меньше сотни метров, лихо выкатившись из тенистого леса на узкую, неизвестно насколько далеко протянувшуюся поляну, заросшую невысокой, будто подстриженной травой – лишь отдельные, самые шустрые побеги вздымались над ровной поверхностью.

Незначительная длина травяных стебельков объяснялась вовсе не работой газонокосилок – вдали, там и сям, можно было рассмотреть россыпи крупных костей и частично раздробленные рогатые черепа.

– Ты ничего не говорил насчет пастбища, – резко напрягся Карат, поспешно озираясь по сторонам.

Пастор пожал плечами:

– Я коров здесь не видел и не слышал о них. Видимо, их здесь иногда пасли, и на этот раз стадо попало под перезагрузку. Полагаю, прошло несколько недель, трава уже успела заметно подняться.

– Похоже, пастух неплохо покушал, – мрачно предположил Карат. – Только не могу представить, как в одиночку с буренками справлялся. Он ведь свежий – ни скорости, чтобы догнать, ни когтей, ни зубов, чтобы шкуру разгрызть, даже силы не больше, чем у обычного человека.

– Коровы – для зараженных лакомство, ради них можно проявить изобретательность.

– Да какая изобретательность у пустыша? Они все поголовно тупые.

– Вероятно, в самом начале каким-то образом нашел пищу, а уже на стадии бегуна они способны справляться с коровами. Даже если ему одному все мясо досталось – это не так страшно, ведь до элиты в таких условиях дорасти невозможно.

– А что не так? Разве перезагрузки частят? Ты же говорил, что период между ними затянут, чуть ли не стабом называл.

– Кластер из непредсказуемых, у него бывают и короткие периоды, и очень длинные, под чернотой такое – обычное дело. Случается, доходит до пары недель, бывает месяц или два, иногда полгода, но обычно около года. Я именно о последней цифре говорил. Чтобы вырастить хотя бы начальную элиту, потребуется не один десяток тонн мяса и много времени, а здесь нет ни того, ни другого. Даже если пастух уже прошел через стадию лотерейщика, волноваться нам не о чем. Это всего лишь единичный зараженный, мы с ним легко справимся. Давай пассажиров на траву вытащим, что-то они плохо выглядят, может, им станет лучше.

Карату идея Пастора показалась не такой уж и своевременной. Солнце как раз через зенит перевалило, жарит так, что хочется в тень от самого себя спрятаться. На поляне укрытий не найти, только за машиной, но она посреди не такой уж узкой грунтовки стоит, людей придется укладывать на голую почву, там и сям усеянную сухими комьями глины, для спин и боков – это все равно что острые камни. Разве что к обочине ее передвинуть.

С другой стороны, наверное, сектант прав. Даже без тени новичкам на травке будет лучше, чем в провонявшей рвотными массами машине. Пакеты не очень-то спасают ситуацию, когда находятся в руках у людей, пребывающих в невменяемом состоянии, где небо от земли сложно отличать. В общем, тщательная чистка салона этой колымаге не помешает.

Архип кое-как выбрался сам, шумно бухнувшись на землю, едва миновав обочину, остальных пришлось вытаскивать. Ради Жоры Пастор расстарался, на узкой полоске тени по другую сторону машины раскатал спальник, поверх него уложил одеяло, а затем уже беспамятного. Тот непростую поездку пережил, но выглядел как прежде, то есть скверно.

Закончив возиться с пассажирами, Пастор озвучил возникшую проблему и ознакомил Карата с ближайшими планами:

– Машина не заведется, аккумулятор чернота высосала.

– С толкача заведем, – предложил тот.

– Завести – не проблема, но для начала свечи сменю, обычно без этого не обходится, если с заведенным мотором в черноту заезжаешь. А ты бери канистру и вон туда иди, в лес. Дальше ручеек увидишь, поднимись по нему до родника и набери воды. Вода там очень хорошая, холодная, вкусная и не портится долгий срок. У тех, кто по этой тропе проходит, обычай такой, брать ее с собой.

– Суеверие?

– Можешь и так назвать.

– Ты пастуха этого не чуешь?

– Людей и свежих зараженных поблизости нет.

– Может, он на другой край кластера подался.

– Или так, или совсем ушел.

– Как это – совсем ушел?

– Отсюда можно выбраться. Если все время на запад идти, тоже наткнешься на черноту, но она не такая широкая, как до этого, за ней зелень можно разглядеть. Зараженные черноту не любят так же, как воду, если не сильнее, но при отсутствии корма могут через нее перейти.

– Понял, буду знать.

– Но ты не расслабляйся. Я только здесь семь черепов насчитал, это значит, что пастух именно столько коров съел. А ведь могут быть и другие животные. Это большое количество мяса, поэтому не удивляйся, если на топтуна наткнешься.

– Ну так ты меня предупреди, у тебя же чутье.

– Мое чутье против людей хорошо работает, с мертвяками много сложностей. Иногда обманывает или далеко не достает, и возле черноты возможны разные сбои, то есть надеяться на него нельзя. Не расслабляйся, Улей может наказать.

Да он уже достал, повторяя банальные вещи, ведь Карат не помнит, когда последний раз здесь расслаблялся. Даже в тот вечер, когда в компании Юпсика приступил к дегустации пива, в голове хватало дурных мыслей, а ведь обстановка очень даже способствовала умиротворению.

Лес и правда для этого региона необычен. Тут, как правило, их мало, в тех, что есть, тотально господствуют сосны, изредка их разбавляют дубравы и березняки с осинками, лесополосы преимущественно ясеневые, реже акация, возле воды, в поймах, разнообразие лиственных пород побогаче, но, по сути, все породы наперечет. А здесь, по словам Пастора, имеются ели, тогда как на других кластерах на них можно наткнуться только в обжитых местах, где встречается их декоративная разновидность.

Эти никакие не декоративные – самые обычные. Хмурые, темно-зеленые, долговязые, узкие, отростки по ветками расходятся в одной плоскости, и хвоинки – тоже. Почва сыроватая, но грязь под ногами не чавкает – сплошь влажный мох и лишайники, сразу за опушкой полоса зарослей папоротников, кое-где можно разглядеть сочные побеги похожих на водоросли хвощей. Мокро настолько, что, того и гляди, начнется болото.