Книга Случайная судьба - Барбара Делински

Похоже, ни о кого не было настроения разговаривать.

У нее самой, впрочем, тоже. Поппи ловила себя на том, что сидит, тупо разглядывая тренажеры, и просто смотрит в окно. А механически сделав все упражнения, возвращается в кабинет, к своим телефонам и снова сидит, уставившись на панель с лампочками. Выдержав час, Поппи снова усаживалась на велотренажер, потом переходила к брусьям. Во время кратких перерывов Виктория забиралась к ней на колени. Когда Поппи была занята, кошка, недовольно подергивая хвостом, уходила в соседнюю комнату. Она ни разу не осталась с ней, пока Поппи занималась на брусьях. Интересно, может, это знак, гадала Поппи.

* * *

Гриффин все утро просидел в кафе «У Чарли». Он посчитал, что Поппи нужно время поразмыслить на досуге, вот и решил оставить ее одну, а заодно и самому поработать. Выбрав столик, с которого открывался великолепный вид на чернеющий вдалеке лес, он воткнул вилку своего ноутбука в розетку и принялся внимательно просматривать свои заметки, утвердительно кивая всякий раз, когда Аннет спрашивала, принести ли еще кофе. Мелькали знакомые лица, но никто не присаживался за его столик, ограничиваясь беглыми приветствиями. Гриффин не обижался. Его тоже захватило общее настроение. Лейк-Генри словно чего-то ждал…

Гриффин тоже ждал. Ждал вестей о Хизер, надеясь при этом, что они появятся раньше, чем Поппи решит его судьбу.

* * *

У Кэсси не было привычки метаться из угла в угол. Но к утру в пятницу она была уже весьма близка к этому. На руках у нее было еще несколько дел, но Кэсси чувствовала, что не в состоянии заниматься чем-то еще. Глаза ее скользили по строчкам, но она не понимала ни слова. В городском комитете тоже оставались дела, требующие самого пристального внимания, но Кэсси было не до них. Перед глазами у нее стояло лицо Хизер, и Кэсси думала только о том, что будет, если Чарли Диченца вдруг закусит удила.

Поскольку кабинет был совсем крохотным, Кэсси металась по коридору из конца в конец. Первый поворот она делала у окна, из которого видна была улица, — другой — у противоположного, из которого открывался вид на лес. После того как все разошлись по домам, она, прихватив сотовый телефон, долго еще кружила возле дома. Только почувствовав, что промерзла до костей, Кэсси снова вернулась к себе. И сидела там, пока не почувствовала, что уже не в силах больше оставаться на месте.

* * *

А Мика варил сахар. Кипятил, снимал пенку, тщательно процеживал сироп, следил, чтобы он не переливался через край и не прикипал к донышку, смотрел, как меняются пузырьки и как сироп постепенно превращается в сахар. Потом прогнал свежесваренный сироп через фильтровальный пресс, который вновь заработал с тех пор, как дали электричество, а когда стемнело, принялся разливать его по контейнерам. Затем оглядел выстроившиеся на полки емкости и удовлетворенно вздохнул: выглядело все это довольно внушительно. Полки буквально стонали под тяжестью галлоновых, квартовых и пинтовых контейнеров, и на каждом из них красовалась яркая наклейка «Сахароварня Смитсон».

Сегодня ему помогали Билли с Эмосом, потом ненадолго заскочил и Гриффин. Девочки весь вечер после обеда играли в своем углу. В сахароварне было тепло и уютно.

Мика твердил себе, что так будет всегда. В конце концов, он ведь может варить сироп — он знает, как это делать. Он справится. И выживет — вне зависимости от того, вернется Хизер или уйдет навсегда.

Но он хотел, чтобы она вернулась. Закрыв глаза, он видел, как она с удовольствием разглядывает новые наклейки. А Кэсси все не звонила. Стало быть, из Калифорнии тоже не звонили, подумал Мика. И тяжело вздохнул. Срок, который она дала прокурору, истекал.

* * *

Телефон Кэсси взорвался звонком, когда стрелка часов приблизилась к восьми. Сначала позвонили к ней в офис, но Поппи, зная, что Кэсси уже ушла, переключила звонок на ее домашнюю линию. Малыш Джеми уже крепко спал. Марк купал Этана и Бреда в ванне. А Кэсси приводила в порядок кухню после семейного ужина, гвоздем которого стали испеченные ею шоколадные вафли. Ей хотелось думать, что она испекла их для детей, хотя возня у плиты была только средством как-то убить бесконечно тянувшееся время.

Сердце, едва не выскочив у нее из груди, вдруг ухнуло в пятки и закатилось куда-то в тапочки. Кэсси, споткнувшись, ринулась к телефону.

— Слушаю, — осторожно спросила она.

— Они согласны, — усталым тоном проговорил на том конце генеральный прокурор.

Кэсси на мгновение зажмурилась. Из груди у нее вырвался вздох. Потом губы ее расплылись в улыбке, и она схватилась за грудь, чтобы успокоить бешено колотившееся сердце.

— Они согласны снять все обвинения, — продолжал генеральный прокурор, — но они настаивают на том, чтобы было подписано официальное соглашение о неразглашении информации по этому делу. И требуют, чтобы она приехала сюда и предстала перед судом за попытку избежать ареста.

— Но для чего? — поинтересовалась Кэсси, все еще улыбаясь. Она догадывалась, что у них на уме. Естественно, все это было шито белыми нитками. Только на этот раз все козыри на руках у нее.

— Им нужно, чтобы дело было официально закрыто, — тем же усталым голосом продолжал прокурор. — Они считают, что если его просто прикроют, не дав никаких объяснений, то выйдет только хуже, поскольку вслед за этим на них тут же обрушится лавина вопросов. В случае же публичных слушаний, если мистер Гринелл подтвердит, что все произошло случайно и, стало быть, в смерти Роба некого винить, то потом семья может устроить пресс-конференцию — почтить память покойного, объяснить, что попытка отомстить за его смерть не вернет их сына к жизни и дать понять, что пришло время официально закрыть это дело. Поймите нас правильно, миссис Бирнс — для них это, так сказать, возможность «сохранить лицо». Дайте им хотя бы это слабое утешение.

Пока она слушала, на пороге возник Марк, держа на руках завернутых в махровые простыни раскрасневшихся сыновей. Увидев их, Кэсси, улыбаясь во весь рот, кинулась к ним и порывисто обняла всех троих, после чего, не в силах сдержать возбуждения, закружилась по комнате. Ну, сейчас она покажет этому надутому индюку, что такое настоящий адвокат, злорадно решила она. Пусть думает, что она готова пойти на уступки. Кэсси предвкушала, как слегка поводит его за нос, и только потом нанесет последний, решительный удар.

— Проблема только в одном, — с притворной нерешительностью протянула она, подмигнув Марку. Вкус долгожданной победы, который она уже чувствовала во рту, стал еще слаще, когда во взгляде мужа она прочла гордость за нее. — Если будет созвана пресс-конференция и во время ее прозвучат слова «некого винить», вопросы посыплются все равно. Тут же заподозрят, что моя клиентка все-таки виновна в убийстве, просто у обвинения не хватило доказательств, чтобы это подтвердить, что и стало единственной причиной ее освобождения из-под стражи. Вы хотите, чтобы моя клиентка подписала соглашение о неразглашении информации по этому делу. Боюсь, нам со своей стороны придется потребовать того же от вас. Я не хочу, чтобы моей клиентке пришлось предстать перед судом в атмосфере всеобщего недоброжелательства, где о ней станут говорить как об убийце, представляющей определенную угрозу для общества. Нет, в этом случае я предпочитаю, чтобы она прошла через судебное слушание не по делу о попытке избежать наказания, а по делу об убийстве и благодаря этому очистилась от всех необоснованных подозрений.