Книга 50 знаменитых самоубийц - Елена Кочемировская

Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушиваются подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни. Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже трех лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять.

Прошу похоронить меня рядом с матерью моей».

Письмо, адресованное Фадеевым ЦК КПСС, было «арестовано» и получило огласку лишь спустя 34 года после смерти писателя. А партия не замедлила ответить на прощальный крик души писателя в газете «Правда». «Фадеев в течение многих лет страдал алкоголизмом, который привел к ослаблению его творческой деятельности… В состоянии тяжелой депрессии, вызванной очередным приступом, Фадеев покончил жизнь самоубийством», – писала газета. Но это была очередная неправда – в литературных кругах Москвы знали, что Александр Александрович, который вообще-то был склонен к пьянству, последние месяцы не пил. Он покончил с жизнью в здравом уме. Более того, Фадеев долго готовился к этому поступку, ездил по памятным местам, посещал старых друзей, как бы прощаясь с тем, что было ему дорого…

Занятый партийной работой, подавленный личным влиянием Сталина, втравленный в навязанную идеологическую борьбу в писательской среде, Фадеев многое упустил как литератор, несмотря на несомненный талант психологического прозаика и богатейший материал. Свои первые произведения – повесть «Разлив» и рассказ «Против течения» («Рождение Амгуньского полка») Александр Фадеев написал еще в 1922–1923 гг.

До 1926 г. он находился на партийной работе в Краснодаре и Ростове-на-Дону и параллельно писал роман «Разгром», в котором «главным движущим конфликтом… выступает борьба против японских интервентов и белого казачества». В 1927 г., после издания романа, Фадеев стал знаменитым и принял решение стать профессиональным писателем.

Еще в юности он оценил всю силу художественной правды толстовского стиля, отвергающего любую недостоверность и фальшь. В итоге он оказался едва ли не единственным советским писателем, который свою неистовую веру в социалистический реализм сочетал с толстовской эстетикой, требующей полного жизнеподобия. Максим Горький, конструируя социалистический реализм, говорил: «Нам необходимо знать не только две действительности – прошлую и настоящую. Нам нужно знать еще третью действительность – действительность будущего». Постепенно эта гипотеза некоего идеального коммунистического будущего становилась единственной дозволенной реальностью. А в «Разгроме» двадцатипятилетний автор, бывший красный партизан, нисколько не поступаясь своим коммунистическим фанатизмом, смотрел правде в глаза. Он пытался создать коммунистическую литературу, набожно хранящую верность действительности – психологической, батальной, эротической, что сделало роман уникальным памятником советской литературы, выхолощенной цензурой.

Вообще, на примере «Разгрома» видно, как «правильная» трактовка привела к искажению его основной идеи в сознании нескольких поколений. Покрытый хрестоматийным глянцем «Разгром» просто не рассматривался как объект раздумий: все казалось ясным и лежащим на поверхности. Такая «ясность» не замедлила проявиться и при резкой смене идеологии: разгром «Разгрома» стал непременным атрибутом перестроечной критики, хотя высокую оценку ему давали не только партийные издания: «Этот роман написан… совсем не по обычному трафарету, по какому сочиняются и пишутся многими пролетарскими писателями десятки и сотни повестей и романов. И чем решительнее пролетарская литература пойдет по этому новому для нее пути, тем скорее завоюет она себе «гегемонию» органически, а не механическими средствами», – писали критики.

В 1929 г. А. Фадеев начал работу над большим, но оставшимся незаконченным романом «Последний из удэге» (работа длилась 27 лет, он время от времени печатал отдельные главы, но роман так и остался незавершенным). Действие «Последнего из удэге» разворачивается весной 1919 г. во Владивостоке, в охваченных партизанским движением районах, в таежных деревнях. По замыслу Фадеева, тема революционного переустройства Приморья должна была быть показана сквозь призму патриархальной жизни удэге, малого дальневосточного народа. Глубокое погружение в мир удэге в корне отличает роман Фадеева от лубочных поделок 30-х годов, авторы которых рапортовали о социалистическом преобразовании национальных окраин. Фадеев стремился вписать жизнь маленького безвестного племени во всемирную историю… Роман постоянно дополнялся новыми главами, но так и не был завершен. Он стал произведением, несущим в себе искренне и художественно выраженную правду времени, и даже незавершенностью своей «Последний из удэге» утверждает, в конечном итоге, реальную и органическую связь времен, смысл человеческой истории, череду и смену одних эпох другими.

Однако литературная деятельность Александра Фадеева была тесно связана с политической и в итоге оказалась подчинена идеологическим веяниям времени. В 1931 г. в журнале «Красная новь», где он исполнял обязанности ответственного редактора, появилась повесть Андрея Платонова «Впрок». Фадеева вызвал к себе разъяренный Сталин: «Вы напечатали эту кулацкую, антисоветскую писанину?»… Так были похоронены фадеевские планы по сочетанию художественной правды и коммунистического идеала. Литература, по существу, отошла на второй план; писатель превратился в мичуринский гибрид придворного льстеца и цепного пса. Понимал ли это сам Фадеев? Почти наверняка. В день смерти Михаила Булгакова, подвергнутого остракизму, Фадеев разрыдался во время разговора с вдовой писателя. Возможно, он оплакивал себя…

Почему? Да потому, что казавшаяся безграничной власть над «инженерами человеческих душ» была фантомом, колоссом на глиняных ногах. Все его поступки были полностью подконтрольны куда более реальной власти Сталина. «Всемогущий» Фадеев постоянно находился между молотом сталинского гнева и наковальней общественного мнения, отношения к нему репрессированных писателей. Фадеев знал, что в любой момент может отправиться вслед за писателями, ордера на арест которых он подписывал. И все же подписывал. Фадеев сделал свой выбор – и много ли найдется людей, которые осмелились бы поступить по-другому и остались бы при этом в живых? Через много лет, незадолго до своей смерти, Сталин спросит его: «Что ж это вы, товарищ Фадеев, не проявили бдительности и не разоблачили Алексея Толстого как английского шпиона, а Эренбурга – как французского?!» Только смерть генералиссимуса спасла знаменитых прозаиков от ссылки, а то и гибели.

В годы Великой Отечественной войны Фадеев стал журналистом и, будучи корреспондентом газеты «Правда» и Совинформбюро, объехал ряд фронтов. Его жена, актриса МХАТ Ангелина Степанова, не смогла уехать в эвакуацию с театром из-за тяжелой болезни. Александр Фадеев устроил ее в писательскую «коммуну» в Чистополе. По дороге в эвакуацию Ангелина встретила Марину Цветаеву, но познакомиться с ней так и не успела… В августе 1941 г. Цветаева повесилась в Елабуге, не сумев устроиться судомойкой в Чистопольский дом писателей.

Осенью 1943 г. писатель отправился в освобожденный от врагов Краснодон, и собранный там материал лег в основу романа «Молодая гвардия». В 1945 г. роман был окончен и опубликован. На протяжении ближайших двадцати лет в СССР не было произведения более популярного, чем «Молодая гвардия». Книга отвечала чувствам народа, пережившего трагедию войны и знавшего цену, заплаченную за Победу. Фадееву удалось воссоздать портрет поколения, чья юность пришлась на военные годы.