Книга Брачные игры - Кейт Сандерс

Но я, подумала Нэнси, должна все организовать по-своему.

Роза чинно переходила от одной группы гостей к другой, наполняя опустевшие бокалы. Лидия и Селена наконец ожили. Вернувшись домой, Нэнси была поражена переменами, произошедшими в ее сестрах. Она постоянно задавалась вопросом, было ли это возможно, если бы не исчезновение Руфы. Селена, которую она в последний раз видела уныло отправлявшейся на фотосъемки, удивила Нэнси, встретив ее на станции в белом «гольфе». Вернувшись в Мелизмейт, она сдала на права, и теперь возила Линнет в школу. На ужин она приготовила изумительную оленину в горшочке. Она была еще слишком молода, а потому легко забыла о прошедшем кошмарном годе и вновь стала гордостью школы Святой Гильдегарды, словно Настоящий Мужчина и не умирал.

Еще одним откровением стала Лидия. Она была по-прежнему мягкой и нежной, но уже не настолько нежной, чтобы стекать с тарелки. Ужин стал возможен благодаря ее отличным кулинарным способностям. Она испекла имбирное печенье, приготовила сложные салаты, печеный картофель и вегетарианские хот-доги.

— Прекрати меня благодарить, — сказала она Нэнси как-то. — Считай, что это твоя награда за то, что тебе удалось развеселить Линнет. В эти дни она не отходила от тебя.

— Послушай, я бы с радостью согласилась всю оставшуюся жизнь говорить голосом Братьев Рессани, если бы это могло развеселить Линнет.

Нэнси была поражена до глубины души, когда узнала, что Линнет каждую ночь плачет по Руфе и спрашивает, почему она не звонит. Нэнси пришлось призвать на помощь всю свою фантазию и сочинить сумасшедшую историю о приключениях Братьев Рессани в космосе. Но еще большей популярностью пользовалась ее же история о жизни Руфы в Шотландии. Трудно было только объяснить, почему с ней нельзя связаться. Нэнси не нравилось, что Руфа стала героиней фантастических рассказов, но Лидия клялась, что Линнет заметно повеселела.

Наблюдая за Линнет, Нэнси решила, что этот праздник — великолепный способ отвлечь девочку от грустных мыслей. Она пригласила Терри и Сандру Поултер, которые работали у Эдварда. Их дочь училась в одном классе с Линнет. Еще одна девочка из ее класса пришла с друзьями Лидии из хора. Нэнси с улыбкой смотрела на трех малышек у костра, полных веселья и радости, похожих на щебечущих птах. Как давно, подумала она, на праздниках в Мелизмейте не собирались такие нормальные люди, как сейчас.

Селена пригласила своих школьных подруг, которые тоже собирались поступать в университет. Нэнси и Роза были приятно удивлены их респектабельностью. Лаура и Кларисса, как небо и земля, отличались от тех неандертальцев, с которыми Селена общалась в прошлом году. Они забавлялись с бенгальскими огнями так же по-детски, как и подруги Линнет. Они были в шерстяных перчатках, а их волосы блестели в свете огня. Селена пыталась написать в воздухе бенгальским огнем свое имя. Она весело смеялась, и выдыхаемый ею воздух образовал в морозном воздухе кольцо над ее головой.

Если я прикрою глаза, подумала Нэнси, я почти смогу увидеть его. Она вдруг почувствовала, что Настоящий Мужчина очень одобрительно отнесся бы ко всему этому, словно он стоял рядом с ней и говорил ей это.

Лидия приготовила глинтвейн по старому рецепту отца. Она выглядела прелестно в новых джинсах и свободном ярко-красном свитере. Она пригласила десяток человек из котсуолдского хора и сейчас с восторженным и сияющим лицом слушала дирижера Фила Хардинга.

— Только посмотри на него, — злобно прозвучал рядом с Нэнси голос Рэна. — Так и старается ублажить ее.

— Возьми пирожок, — сказала Нэнси, протягивая ему тарелку.

— Они натуральные?

— Конечно, нет. — Она забрала тарелку назад. — Что ты на них уставился, Рэн?

— Он влюблен в нее — это совершенно очевидно.

— Он имеет полное право любить ее.

Рэн пробормотал себе под нос:

— Он — нет.

— Мне кажется, что он ей нравится.

Рэн нахмурился.

— Он просто пытается воспользоваться случаем.

— Пойди и зажги бенгальские огни для Линнет, — сказала Нэнси. — Разве ты не для этого пришел сюда?

— Я не спускаю глаз с этого жеманного ублюдка!

Нэнси рассмеялась, добродушно, но немного презрительно.

— Боже мой, ну и нахал же ты! Если ты ревнуешь Лидию, тебе следует вновь завоевать ее, пока этому жеманному ублюдку не пришло в голову на ней жениться.

— Я вполне мог бы.

— А как это понравится твоему финансисту?

Рэн нахмурил брови.

— Полли мне не невеста.

— Я и не сказала невеста, я сказала финансисту, и ты прекрасно меня слышал. Кстати, а где она?

— Дома. К ней пришли друзья.

— О, как это мило с ее стороны отпустить тебя сюда. Послушай, может, ты перестанешь следить за Лидией? Иди пообщайся с другими гостями.

— Я не хочу.

— Честно говоря, Рэн, меня совершенно не интересует, чего ты хочешь. — Нэнси понизила голос. — Тебя пригласили, чтобы доставить удовольствие Линнет. Вот и доставь ей удовольствие.

— Я не хочу, чтобы она видела меня таким сердитым.

— Тогда возьми себя в руки хотя бы на этот вечер.

Нэнси оставила его и направилась в оживленной группке, собравшейся вокруг Лидии. Следует признать, что Настоящий Мужчина посмеялся бы над некоторыми из них — такие они были чистенькие, такие вежливые и такие невыносимо безобидные. Лидия, однако, чувствовала себя свободно среди них. Она стояла рядом с Филом Хардингом и принимала участие в обмене убогими шуточками. Впрочем, а почему бы и нет? Нэнси стало стыдно своего презрительного отношения к этим людям. Предоставленная самой себе, Лидия, очевидно, предпочла банальную манерность волнующей богемности Настоящего Мужчины. Странно, подумала Нэнси, что все они, выйдя из его тени, пытаются найти самих себя.

Лидия отошла в сторону, чтобы налить себе глинтвейн. Увидев Нэнси, она сказала:

— Давай выпей, ты еще вообще ничего не пила.

— Спасибо, дорогая. Все идет отлично, как ты считаешь?

— Замечательно. Ты просто гений.

— По крайней мере, никто больше не стоит молча.

— Все великолепно проводят время. — Лидия налила еще одну кружку глинтвейна. — Может быть, ты отнесешь ее Рэну? А то он расстроится, если это сделаю я.

— Хорошо. Я думаю, сцены нам ни к чему.

Они обе посмотрели на Рэна, который стоял, буравя взглядом Фила Хардинга. Нэнси подумала, что он напрасно видит в этом лысом дирижере серьезного соперника.

— Он поссорился с Вальсирующей Матильдой, не так ли? Все признаки налицо.

— Какие признаки?

— Ну, в данный момент он все еще дуется, — сказала Нэнси, намеренно не понижая голос. — На следующем этапе это перейдет в меланхолию. По моим расчетам, примерно в половине девятого он разрыдается.