Книга Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

Тебя растопчут, и ты умрешь и превратишься в перегной, сказало дерево на ухо Елене. Твой род станет пищей для моей семьи. Это был голос очень древнего существа, зловещий и очень, очень жуткий.

Ноги Елены среагировали моментально, даже не удосужившись посоветоваться с разумом. Они резко оттолкнулись от ветки, и у нее за спиной снова развернулись золотые крылья, похожие на крылья бабочки. Они не хлопали, а слабо подрагивали, держа ее прямо над алтарем.

Елена приподняла к себе рычащую лисью морду, так что она оказалась на одном уровне с ее лицом, – но не очень близко.

– Где две половинки лисьего ключа? – спросила она. – Отвечай, или я отрежу тебе еще один хвост. Клянусь. Не обманывай себя – ведь от этого пострадает не только твоя гордость. В этих хвостах скрыта твоя Сила. Что будет, когда у тебя не останется ни одного?

– Стану как все люди – кроме тебя, уродина.

Мисао опять захохотала, и смех был похож на прерывающееся дыхание собаки. Лисьи уши были прижаты к голове.

– Отвечай на вопрос.

– Ты все равно не поймешь моего ответа. Если я скажу тебе, что одна половинка спрятана в инструменте серебряного соловья – ты хоть что-нибудь поймешь?

– Значит, придется объяснить чуть более внятно.

– Если я скажу тебе, что одна половинка спрятана в танцевальном зале Блодьювед, ты сможешь ее найти? – И она снова оскалилась, часто дыша, делая намеки, которые не означали ничего – или что угодно.

– Таков твой ответ?

– Нет! – неожиданно взвизгнула Мисао и задрыгала лапами, как собака, которая возит ногами по грязи. Только вместо грязи был живот Елены, которой показалось, что лапы лисицы сейчас продырявят ей внутренности. Она почувствовала, что ее майка рвется.

– Я уже сказала: я с тобой не в игрушки играю! – крикнула Елена. Она подняла лисицу левой рукой, которая уже ныла от усталости. Правой она крепче взяла ножницы.

– Где первая половина ключа? – спросила Елена.

– Поищи сама! Надо всего-то обшарить весь мир и каждый куст в придачу.

Лиса снова попыталась впиться в горло Елены, и на этот раз ее острые зубы действительно царапнули плоть.

Елена усилием воли заставила себя поднять Мисао еще выше.

– Тебя предупреждали. Не говори потом, что ты не знала или что у тебя есть основания жаловаться.

Она щелкнула ножницами.

Мисао издала визг, который почти растворился в общем шуме. Елена, чувствая, что устает все больше и больше, сказала:

– Брось наконец прикидываться. Посмотри на землю. Тебе никто ничего не отрезал. Ты просто услышала, как щелкнули ножницы, и стала орать.

Мисао попыталась заехать Елене когтем в глаз, и ей это почти удалось. Ну что ж. Теперь совесть Елены была чиста. Она не собиралась мучить лисицу – она собиралась отобрать у нее Силу. Ножницы залязгали – щелк, щелк, щелк, Мисао визжала и изрыгала проклятия, но люди-деревья, стоящие под ними, стали уменьшаться в размерах.

– Где первая половина ключа?

– Если отпустишь меня, я скажу.

Голос Мисао вдруг стал не таким пронзительным.

– Под честное слово? Ты это серьезно?

– Под честное слово. Слово китсунэ. Пожалуйста! Нельзя отрезать у лисицы ее настоящий хвост! Именно поэтому, когда ты отрезала другие, мне не было больно. Это мои знаки чести. Но мой настоящий хвост – посередине, с белым кончиком, и, если ты отрежешь его, будет и кровь, и след.

Мисао, судя по виду, признала свое поражение и была готова пойти на переговоры.

Елена понимала, что слепо доверять глупо, разум и сердце хором твердили ей, что верить этому существу нельзя. Но ей очень хотелось поверить, очень хотелось надеяться…

Она медленными зигзагами спустилась вниз, так что лисица оказалась у самой земли – искушение разжать пальцы и бросить ее с высоты в шестьдесят футов Елена все-таки поборола. Потом она сказала:

– Итак. Ты дала слово чести. Я жду ответа.

Шесть человек-деревьев вокруг ожили и двинулись в их сторону, выставив скрученные жадные пальцы-ветки.

Но Елена была начеку. Она не отпустила Мисао – просто ослабила хватку. Теперь она снова сжала ее изо всех сил.

Волна Силы вытолкнула ее в воздух, и она взмыла вверх, мимо крыши, мимо разъяренного Шиничи и рыдающей Кэролайн. Потом она встретилась взглядом с Дамоном. Его глаза были полны жаркой, бешеной гордостью за нее. А она была полна жаркой, бешеной страстью.

– Я не ангел, – провозгласила она тем, кто каким-то образом умудрился этого еще не понять. – Я не ангел и не дух. Я Елена Гилберт, и я побывала на Той Стороне. И сейчас я готова сделать все, что должно быть сделано, в том числе и накостылять кому надо.

Внизу послышались какие-то возгласы; Елена сначала не поняла, от кого они исходят. Потом она сообразила, что это кричат остальные. Ее друзья. Миссис Флауэрс и доктор Альперт, Мэтт и даже безумная Изабель. Они подбадривали ее – и вдруг оказалось, что она их видит, потому что двор неожиданно залил дневной свет.

«Это я сделала?» – недоуменно подумала Елена и поняла, что непонятно как, но именно она это сделала. Она осветила поляну, на которой стоял дом миссис Флауэрс, в то время как окружающий лес оставался темным.

Может, я могу сделать что-то большее, подумала она. Превратить Старый лес во что-то помоложе и не такое злое.

Будь у нее побольше опыта, она никогда не решилась бы на это. Но здесь и сейчас она чувствовала, что может справиться с чем угодно. Она оглядела Старый лес вокруг нее, быстро крикнула: «Крылья Очищения!» – и увидела, как у нее за спиной разворачиваются огромные крылья – свежие, переливчатые, как крылья бабочки, – а потом они становятся больше, а потом еще больше.

Краем уха Елена услышала, что вокруг воцарилась мертвая тишина; девушка была настолько поглощена происходящим, что даже брыкающаяся Мисао не отвлекала ее. Эта тишина что-то напоминала ей – словно бы самые красивые музыкальные напевы слились в один мощный хор.

А потом из нее вырвалась вспышка Силы – не разрушительной Силы, которую много раз высылал Дамон, а Силы обновления, весны, любви, молодости и очищения. Она видела, что свет разливается во все стороны, что деревья становятся меньше, а между зарослями появляется больше полянок. Исчезли колючки и ползучие растения. А на земле расширяющимися кругами стали появляться цветы всех оттенков – тут кустики нежных фиалок, там мелколепестник, там – дикие розы. Это было так красиво, что у нее защемило сердце.

Мисао зашипела. Елена наконец очнулась и, оглядевшись, обнаружила, что неуклюжие уродливые люди-деревья исчезли в ясном свете дня, и там, где они стояли, появились заросли щавеля, в котором то тут то там валялись странные засохшие обломки деревьев. Некоторые были едва ли не похожи на людей. Секунду Елена озадаченно рассматривала эту картину и только потом поняла, что еще изменилось. Все настоящие люди тоже куда-то исчезли.