Книга Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - Сергей Кремлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В целом же, из оценки младшего Катырева-Ростовского, в которой опосредовано чувствуется оценка его отца, виден не тиран, а великий государственный муж, огромный исторический масштаб которого мало-мальски объективные его современники не могли отрицать и замалчивать даже при отсутствии любви к нему.
Да и мог ли тиран так заботиться о мощи, расширении и развитии государства? Тираны обычно озабочены лишь собой и удовлетворением своих вожделений. Прочных, с великими перспективами, государств от тиранов не остаётся.
Иван IV Васильевич скончался, и ему наследовал его сын от первой и любимой жены Анастасии (Настасьи) Романовны – Фёдор Иванович. В характеристике Фёдора часто присутствует слово «слабоумный», однако вряд ли второй русский царь был так уж непроходимо глуп и откровенно дегенеративен. Джильс Флетчер – посол Англии при Фёдоре с 1588 по 1589 годы, утверждал, что Фёдор по своей физической конституции не может иметь детей. Однако в 1592 году у царя родилась дочь Феодосия, скончавшаяся, правда, в двухлетнем возрасте. Сам Фёдор скончался в 41 год, но в то время до старости доживали далеко не все.
Вне сомнений, впрочем, то, что сын Грозного сильным характером и особыми способностями действительно не отличался – в противном случае он действовал бы как царь иначе. Тем не менее, Фёдор царствовал четырнадцать лет – с 1584 по 1598 годы, и это было не самое плохое время на Руси.
Фёдор, к слову, впервые официально принял титул не только «царя», но и «самодержца всея Руси». Академик М.М. Богословский – историк петровской эпохи, сообщает, что крупный русский дипломат Петра думный дьяк Емельян Украинцев в своих спорах о наименовании и титулах Петра на переговорах в Константинополе «прибегал к аргументам, которые выдвигались московской дипломатией времён Ивана Грозного».
Богословский замечал, что к тому времени на такие мелочи не стоило обращать внимание, и что новые петровские дипломаты, как и сам Пётр, так и поступали. Но в то время, когда Иван IV Васильевич только-только сошёл в гроб, усиление титула московского царя до «самодержца» было, конечно, же, шагом «знаковым». Тем более приходилось быть внимательным к таким «мелочам» самому Грозному и его дипломатам. Так, в 1556 году послы Сигизмунда II Августа в очередной раз отказались признать царский титул Грозного и писать его «царём». В ответ послам продемонстрировали грамоты императора Максимилиана I, испанского короля Филиппа II, королей Дании и Швеции с соответствующим титулованием.
Итак, на русском троне воцарился новый царь.
Одним из анти-исторических клише является утверждение, что Иван Грозный оставил страну в запустении и разорении, что и привело Русь к Смутному времени. Но это – не более чем очередной анти-ивановский миф. Фёдору Ивановичу досталась от отца и полная казна, и отнюдь не обессилевшее государство – это станет ясно из дальнейшего рассказа. Русская же смута в начале XVII века оказалась не последействием эпохи Ивана, а результатом безответственности и своекорыстия боярства.
Начало царствования Фёдора оказалось, правда, неспокойным, и причиной тому был думный дворянин Ивана IV, его приближённый Богдан Яковлевич Бельский – племянник погибшего в Ливонии Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского (Малюты Скуратова). Это во время игры в шахматы с Богданом Бельским царь Иван потерял сознание.
Богдану Бельскому, близкому к малолетнему царевичу Дмитрию – сыну Грозного от Марии Нагой, подчинялась дворцовая стража, и он вознамерился стать чем-то вроде регента то ли при Фёдоре, то ли при Дмитрии. Противники Бельского немедленно подняли восстание – Ломоносов в «Кратком Российском летописце» описал тогдашнюю ситуацию в двух фразах: «Федор Иванович только лишь восшел на престол, народ московский взволновался и приступал к Кремлю, требуя Богдана Бельского, якобы он хотел извести государя. Бунт усмирен ссылкою Бельского».
Бельского отправили воеводой в Нижний Новгород, дворцовые же свары только разгорались. Царь на реальную власть не претендовал, и на первые роли выдвинулись земский боярин Никита Романович Юрьев-Захарьин и думный дьяк Андрей Яковлевич Щелкалов.
Формальное первенство среди сановников имел князь Иван Фёдорович Мстиславский – друг детства Ивана IV. Мстиславский был в Ливонскую войну одно время у Грозного на сильном подозрении, царь даже обвинял его публично в том, что «старый пёс, до сих пор насыщен полностью литовским духом». Тем не менее, в 1584 году Иван назначил князя старшим боярином в Думу, и Регентский совет после смерти царя должен был возглавлять он.
Но Мстиславского сразу оттеснили.
Английский посол Боус в донесении от 12 августа 1584 года сообщал: «…объявляю, что когда я выехал из Москвы, Никита Романов и Андрей Щелкалов считали себя царями и потому так и назывались даже умнейшими и главнейшими советниками. Сын же покойного царя Фёдор и те советники, которые были бы достойны господствовать и управлять, не имеют никакой власти, да и не смеют пытаться властвовать»…
Под последними – достойными властвовать, но власти не имеющими, Боус имел в виду и Бориса Годунова – шурина Фёдора. Годунов, оказавшийся при дворе Ивана с молодых лет, в 18 лет женился на дочери Малюты Скуратова Марии, а царевич Фёдор был женат на сестре Годунова Ирине.
Годунов благоволил к англичанам, Щелкалов же был к ним прохладен, склоняясь к поддержке голландцев – соперников англичан на русском рынке. Потому Боус и отказывал дьяку в способности управлять, но Щелкалов был, вне сомнений, личностью незаурядной, хотя и не без авантюрной жилки.
Дядя Фёдора Иоанновича – боярин Никита Романович Юрьев-Захарьин, родной брат давно умершей Настасьи Романовны, был личностным фактором стабилизации – как в силу своего положения при дворе, так и в силу государственных способностей.
Но он через год умер.
К 1585 (и не позднее, чем к 1587) году фактическая власть на Москве перешла к Борису Годунову, а точнее – к той партии, которую возглавлял Годунов. Он получил титул «правителя», «дворового воеводы» и «наместника царств Казанского и Астраханского»…
В первые годы после смерти Грозного ситуация складывалась непростая, но отнюдь не тупиковая или кризисная. Начать с того, что, как уже было сказано, через четыре года после смерти Ивана доходы казны были устойчивыми и впечатляющими, и для этого были все основания. Чтобы понять это, оценим тогдашнее положение Русского государства…
Из Москвы начинались шесть основных торговых путей – Беломорский (Вологодский), Новгородский, Поволжский, Сибирский, Смоленский и Степной…
Беломорский путь шёл через Вологду к Белому морю и заканчивался в Европе. Ранее северная торговля шла через Холмогоры (Колмогоры), но буквально накануне смерти – 4 марта 1584 года, Иван утвердил план строительства нового порта в устье Северной Двины, который вначале назывался Новыми Холмогорами, Новым портом, а вскоре стал именоваться Архангельск. Необходимость нового порта была обусловлена потерей Нарвы.
