Книга Абсолем - Саша Глейзер

— Четвертая группа готовится к старту.

Казалось, громче кричать просто невозможно, но после каждого сообщения трибуны взрывались сильнее прежнего. Или Тренту это уже просто казалось. Каждой клеткой своего тела он ощущал пристальное внимание миллионов болельщиков по всему миру, которые прильнули к экранам. Он знал, что камеры сейчас будут показывать каждого из них крупным планом. Сколько спортсменов, которые даже не мечтали пробиться на Чемпионат Земли, сейчас смотрели на них с завистью. А завидовать, судя по всему, было нечему. Это были страшные ощущения. Словно в тумане Трент доехал до стартовой линии и встал на свою позицию. Диктор уже начал сообщать всему миру имена участников. Когда дошла очередь Трента, раздалось громогласное:

— Треееент Лайааааард! — Далее прозвучали страна и колледж, которые он представлял.

И трибуны просто захлебнулись в болельщицком экстазе. Шум оглушил Трента, накрыл и обволок. Он поднял ватную руку и сделал несколько взмахов на пролетевшую и резко взмывшую перед его лицом вверх камеру. Пока диктор представлял остальных, Трент активировал очки на глазах и натянул капюшон. Он установил одну ногу так, чтобы лезвие конька оказалось в миллиметре от стартовой линии. Второй он несколько раз ударил по льду, пытаясь чётко найти опору. Каждый раз мощно опуская конёк, он взметал ледяную стружку, тающим пеплом опадающую обратно на дорожку. Вспахав лёд, он всё-таки установил ногу, сел в посадку и завёл левую руку за спину. Тренту удалось абстрагироваться. Трибуны превратились в смазанное мессиво, шум зазвучал откуда-то издалека, глухо. Всё, что он видел и на чём был сосредоточен, — идеально белая холодная дорожка перед ним. Далее переходная. Затем он уйдёт в жёсткий крен и будет бороться с сильнейшей центробежной силой. Затем снова прямая…

Тишина. Мёртвая. И взрыв. Нет, не взрыв, всего лишь стартовый сигнал, прозвучавший в его мозгу, словно взрыв. Далее взорвалось уже его тело. Мощнейший толчок на старте, и Трент помчался. В лицо ему тут же ударил сильный порыв воздуха. Выбивая ледяную стружку из-под коньков, он остервенело резал дорожку и молотил руками, придавая себе ускорение. Вот первый поворот, Трент заложил корпус, не позволяя себе улететь в сторону. Крен оказался слишком сильным, и он чирканул пальцами по льду, удерживая равновесие. В этот момент сумасшедший шум трибун пробился сквозь заслон в его голове и погнал ещё быстрее. Трент вышел из поворота и помчался по прямой на огромной скорости, но, как оказалось, недостаточной — впереди были уже пять спин соперников. Трент поймал спину одного из них и плотно сел за ней. Сзади уже "держали" его спину. Группа лидеров вновь ушла в поворот. Трент видел, что первым шёл ЛаТойя Мёрфи. Он медленно, но верно наращивал преимущество. Однако немец Нико Баду, бежавший вторым, не отпускал американца в отрыв. На переходной Баду поравнялся с Мёрфи. Боковым зрением ЛаТойя видел его. Два конькобежца, державшиеся за этой парой, неожиданно сбавили, и Трент легко обошёл их, выйдя на третью позицию. Он слишком поздно понял, что сделал большую ошибку. На переходной Мёрфи совершил рывок и выскочил буквально перед носом Нико. Немец взмахнул руками, его корпус опасно дёрнулся назад, и он начал заваливаться. Трент летел прямо на него. Уйти в сторону не было никакой возможности. Сгруппированный Баду летел точно в ноги Лайарду…

Глубокий вздох накрыл трибуны, шум резко стих, предвкушение неминуемого столкновения захватило зрителей. Словно в замедленной съемке Трент видел перекошенное лицо Нико, приготовившегося к сильнейшему удару. И тут Трент услышал крик, перебивший остальные. Сотая доля секунды, чтобы вскинуть голову и увидеть вцепившуюся в борт Лиру. Каким чудом он сумел выхватить её лицо из тысяч? Откуда она здесь с таким ужасом на лице в серебряном обрамлении…?

Трент напряг ноги и совершил мощнейший толчок. В момент прыжка его мышцы были напряжены на разрыв. Икры звенели как перетянутые струны. На мгновение в глазах потемнело. Лезвие его конька чуть чиркнуло по правому плечу Нико, оставив красную полосу на белом комбинезоне. Линия горизонта резко дёрнулась перед глазами Трента, картинка сфокусировалась, и он опустился на лёд. Испуганный Баду остался позади. И трибуны взорвались, как никогда до этого. Потому что до этого они никогда не видели того, что сделал Трент. Перескочить мощного высокого соперника на такой скорости, выходя из поворота, казалось нереальным. Мало кто из зрителей понимал, что творилось сейчас с ногами Трента. Лишь последняя группа участников, ожидавшая своего старта, проводила его изумлёнными взглядами.

— Как он вообще бежит? — пробормотал корейский конькобежец.

Стоявшие рядом с ним Кун Либеро и Денис Фарг молча переглянулись. Трент и сам не понимал, как он бежит. Ноги просто звенели от напряжения. Казалось, одно неверное движение — и мышцы треснут. Круг, ещё один, ещё… Подгоняемый рёвом болельщиков, Трент стабильно держался за ЛаТойей Мёрфи. Обходить его он не рисковал, прекрасно понимая, что может последовать за этой атакой. Мёрфи умел прерывать такие атаки, что он и продемонстрировал Нико Баду.

На очередной прямой из-за борта прозвучал громкий удар колокола, сигнализирующий о том, что остался последний круг. Из последних сил Трент шевелил ногами, на автомате перебирая ими. В какой-то момент он осознал, что практически не чувствует, как они двигаются. Забитые в камень, они превратились в горячий пульсирующий комок боли, действующий без его участия. Рука за спиной уже не держалась, то и дело съезжала. Сцепив зубы, Трент возвращал её обратно. Вторым… главное остаться вторым. Финишировать за ЛаТойей Мёрфи. Не опозориться. Только не сейчас, не на ледовом овале, непосредственно на глазах у всех зрителей на трибунах.

Слева мелькнула оранжевая тень. И Трент с ужасом осознал, что ещё один голландец достал его. Конькобежец в оранжевом комбинезоне начал обходить его. Они неслись к финишу практически на равных. В этот момент ЛаТойя Мёрфи пересек черту и, согнувшись под углом девяносто градусов, поехал по инерции, пытаясь отдышаться. У американца не было сил даже на то, чтобы обернуться и посмотреть, кто финиширует следом за ним.

На последних метрах Трент грёб из последних сил, голландец не уступал. Трибуны накрывали их одной звуковой волной за другой, визжа и захлёбываясь. Трент уже видел заветную черту, которая приближалась очень медленно. Ему казалось, что время замерло. Замерло всё вокруг, кроме упорного голландца, держащегося рядом с ним. Они подлетели к финишу, и Трент с хрипом, похожим на стон, в последнем рывке выкинул вперёд правую ногу.

Смотреть на табло не было физических сил. Согнувшись и упершись в забитые каменные ноги, Трент ехал по кругу, устремив взгляд в лёд. Только через минуту у него хватило сил дезактивировать очки и натянуть их на лоб. После этого Трент поднял голову и посмотрел на табло. Оно было пустым. Трент тут же опустил голову. Значит, фотофиниш. Сейчас судьи просматривали видеоповтор, разбирая его буквально по кадрам. Поэтому была задержка. Тянувшиеся секунды казались вечностью. Трент в остервенении кусал нижнюю губу, даже не думая разгибаться. Он знал, что все камеры сейчас направлены на него и голландца, чтобы успеть зафиксировать триумф одного и разочарование другого. Поэтому Трент не хотел поднимать голову, он был не способен контролировать выражение своего лица. Сердце его застыло и не билось в ожидании результатов. Вот трибуны заволновались. Трент посмотрел исподлобья: на табло высветилась первая строчка — «ЛаТойя Мёрфи». И тут же появилась вторая. Под оглушительный вой толпы сердце Трента сжалось и тут же рухнуло куда-то вниз к самым пяткам, к самым лезвиям коньков, о которые и разрезалось пополам, заливая всего его липкой тёплой кровью. Или это был всего лишь пот? Трент уже ничего не различал.