Книга Цыганское гадание - Сьюзен Фрейзер Кинг

– Уильям, – позвала она.

Он сначала хотел было отослать ее назад, но вдруг понял, что у нее шансов больше, чем у кого бы то из них. Он осторожно развернулся и вытянул руку ей навстречу.

– Сюда.

Он поймал ее за запястье и подтащил к себе, на свой маленький твердый островок. Тамсин выбралась на землю и села, прислонившись спиной к Уильяму. Оба были с ног до головы покрыты зловонной жижей.

– Тамсин, – сказал он, – ты сможешь добраться до Гамильтона и малышки. Ты легче любого из нас.

Она кивнула, едва дыша. Она поняла, что он задумал, и ни секунды не сомневалась в том, что у нее все получится.

– Они могут утонуть? – спросила она.

– Может случиться так, что Гамильтон не выберется. Он тонет, – ответил Уильям. – У него нет опоры, чтобы выбраться. Мы должны добраться до него как можно скорее.

Ничего не говоря, Тамсин просто кивнула. И снова Уильям восхитился ее мужеству и выдержке. «Настоящая подруга грабителя», – с гордостью подумал он и положил руку ей на плечо. Она поняла его без слов и улыбнулась в ответ.

Позади них Баптист проталкивал конец древесного ствола в их направлении. Уильям схватил этот ствол, подтянул к себе и начал проталкивать его дальше, вперед, в направлении Гамильтона. Узкий верхний конец попал в жижу, приподнялся, а потом начал зарываться в воду. Тамсин оставила надежный клочок суши и соскользнула в густое месиво, сразу погрузившись по колено. Уильям крепко держал ствол за один конец, и Тамсин начала пробираться вперед, перебирая руками по стволу.

Ребенок замерз и громко плакал. Бледный от страха, Гамильтон из последних сил старался удержать малышку над трясиной, которая неумолимо затягивала его вниз, ко дну.

Тамсин тщетно тянула за ствол, стараясь вытащить его на поверхность. Уильям тоже скользнул в болото и встал рядом с ней. Трясина засосала его сразу по пояс, и с каждым шагом он проваливался все глубже. Вдруг Уильям почувствовал, что ствол дерева кто-то толкнул, и, оглянувшись, увидел, как Джон Фо и Баптист подобрались ближе и удерживают ствол с толстого конца.

Надрывный плач ребенка разносился над болотом, заставляя взрослых напрягать все свои силы.

Уильяму уже было неважно, что это за ребенок. Будь на месте маленькой королевы дочка простой цыганки, он делал бы для нее то же самое. В эти мгновения даже по отношению к Гамильтону он ощущал естественное сострадание и желание спасти. Он сделал еще одну отчаянную попытку и рванулся вперед. Вдруг каким-то чудом он нащупал кусочек твердой почвы под ногами. Уильям нырнул в черную жижу, подставил плечо под древесный ствол, приподнимая его из воды, и передвинул вперед, придерживая на своем плече. Гамильтон вытянул руку, чтобы схватиться за узкий конец ствола. Тамсин протянула свою левую руку к Гамильтону.

– Ребенок! – крикнула она. – Дайте мне ребенка!

В лунном свете была хорошо видна уродливая форма ее руки. Уильям заметил, что она даже не обратила внимания на это, так же как и Малис.

– Возьми ее! – прохрипел Гамильтон.

Он протянул извивающуюся девочку Тамсин, и через мгновение ребенок оказался в ее объятиях. Крепко прижимая к себе девочку левой рукой, она правой крепко вцепилась в ствол и начала медленно пробираться назад. Уильям ухватился за ее намокшее платье. Он тащил ее, а она прижимала к своему телу плачущую инфанту.

Наконец он передал обеих Баптисту и Джону Фо, которые уже добрались до твердого, поросшего травой участка суши за их спиной. Как только Тамсин и малышка оказались в безопасности, под присмотром цыган, Уильям вернулся за Гамильтоном. Он протянул ему древесный ствол, а сам снова провалился по пояс. Но Гамильтон уже схватился за свободный конец и начал постепенно выбираться из болота, перехватывая ствол руками и подтягиваясь. Уильям медленно отступал назад, напрягаясь изо всех сил. Он сейчас был похож на атланта, держащего на своих плечах земной шар. Неожиданно Уильям почувствовал, что тянуть стало легче. Это Джон Фо и Баптист ухватились за свободный конец, помогая Уильяму.

– Риа, – прокричал Джон Фо, протягивая ему руку. – Хватайся.

Уильям вытянул руку назад и ухватился за запястье старого цыгана. Джон Фо был необычайно силен, хотя и не отличался высоким ростом. Наконец Уильям ощутил, как болото разжало свои объятия и с громким чавкающим звуком выпустило его. Вскоре он смог сесть на твердом, покрытом травой клочке земли. Немного передохнув, он взялся за деревце вместе с цыганами. Сообща они подтащили Гамильтона ближе. Джон Фо и Баптист скользнули в жижу, направляясь назад, к более безопасному участку. А Гамильтон с помощью Уильяма выбрался на твердую землю. Они сидели рядом, тяжело дыша, все покрытые грязью.

– Боже мой, – проговорил Малис. – Черт меня подери! Какой же я дурак!

– Да, – фыркнул Уильям, пытаясь вытереть пальцами заляпанный грязью лоб, но только еще сильнее размазывая ее по лицу.

– Я не хотел причинить ей вреда, – сказал Малис. – Я говорил с некоторыми шотландскими лэрдами, которые уверили меня, что, если наша маленькая королева выйдет замуж за моего племянника, маленького сына регента, в Шотландии все может пойти по-другому. И для Гамильтонов, и для Марии Стюарт тоже.

– Могло бы, – согласился Уильям. – Так вот ради чего все это было затеяно?

Малис низко опустил голову и тихо ответил:

– Да. Мы думали, что она будет в безопасности, если наш план сработает. Мы хотели защитить ее от короля Генриха.

– Безрассудная храбрость, – заметил Уильям.

Малис закрыл лицо рукой:

– Ради бога, Уилл Скотт, я обязан тебе жизнью, а главное – жизнь королевы. Ты и твоя цыганка спасли ее.

– Моя цыганка, – заметил Уильям, – является моей женой.

– Да, твоя жена, – Малис ссутулился. – Приемная мать Кэтрин.

– Именно так, – Уильям посмотрел на него. – Я отбирал у тебя детей раньше, Малис. Твою собственную дочь, а потом твою внучку. За них я прошу у тебя прощения. Но за этого ребенка ты от меня прощения не жди. И ты предстанешь перед лицом вдовствующей королевы и нашего регента.

Уильям поднялся на ноги и протянул руку.

– Уилл Скотт, – проговорил Малис, – я не причастен к смерти твоего отца. Я хочу, чтобы ты понял это. Я держал тебя в заключении, когда ты был подростком, потому что мне было приказано это сделать. Но я не вешал твоего отца лично. Этой ночью ты спас мою жизнь и жизнь нашей королевы. Я обязан сказать тебе правду. И я расскажу тебе всю правду о том дне, когда у нас будет возможность поговорить наедине.

Уильям молча кивнул, изможденный до предела.

Малис поднялся на ноги, не приняв предложенной Уильямом руки. Он направился назад, к суше, не произнося больше ни слова, так же как Уильям. Там, на твердой земле, рядом с двумя черными лошадьми, стояла Тамсин. Она ждала Уильяма, держа в руках маленькую королеву, завернутую в цыганскую лошадиную попону – ее одеяльце полностью намокло. Уильям сделал последние несколько шагов им навстречу и раскрыл руки. Тамсин подбежала к нему, издав крик облегчения. Он схватил ее и ребенка, заключил в кольцо своих рук, абсолютно счастливый тем, что она была здесь, рядом с ним. Тамсин смеялась и плакала одновременно, а Уильям улыбался, спрятав лицо в ее заляпанных болотной грязью волосах. И вдруг он рассмеялся, так же как и она, легко и свободно. Пока ребенок сосал свой грязный маленький кулачок, они целовались, а пот, грязь и слезы смешивались на их губах. Тамсин взглянула на него, и он приподнял ее голову за подбородок, провел своими пальцами по ее испачканной щеке. Он снова прикоснулся губами к ее губам. Она была теплой и нежной, и она была всем, в чем он когда-либо нуждался в своей жизни. Уильям поднял голову и увидел Перриса, приближающегося к ним. Перрис похлопал Уильяма по спине, а потом отвесил поклон Тамсин.