Книга Антикиллер-3. Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

В начале девяностых во Владивостоке долю ментов до двадцати пяти процентов подняли, по разделу зон влияния спорные вопросы порешали. Три дня гужевались, престижными иномарками все улицы забили, непонятно, что было на первом месте – дело или гулянье… Виски, французские коньяки, сигары – понты колотили по полной программе.

В открытую уже никого не приговаривали – тихо решали, посылали киллера – и все дела…

А потом РУБОПы стали все сходки громить: налетят, положат мордой в пол, ошмонают, если ствол или наркоту найдут – арестуют, остальных подержат-подержат и отпустят, только весь кайф уже перебит… Может, поэтому, может, потому, что у всех мобилы появились, только постепенно большие сходняки собирать перестали: если пересекутся чьи-то интересы, соберутся вдвоем-втроем, перетрут и разойдутся. А что потом будет – одному Богу известно: может, все путем, а может – одного взорвут, другого застрелят… А тогда, спрашивается, зачем собирались?

В Тиходонске традиция сохранилась: и Черномор, и Крест считали, что лучше на сходке пар выпустить, чем по какой-то «непонятке» начинать мочилово. Следуя этому принципу, Крест и собрал внеочередную сходку у себя на даче, между конюшней, оранжереей и теннисным кортом. Вообще-то, пахан, «законник», должен жить скромно, чтобы братва не подумала, что он жирует на общаковские деньги… Может, поэтому Крест надел старые брюки, растянутый свитер и потертую рыбацкую куртку с капюшоном. Правда, четыре гектара земли, трехэтажный особняк в виде замка и выдающийся в Дон полукруглый причал, к которому могут пришвартовываться трехпалубные теплоходы, вряд ли укладываются в традиционное понятие воровской скромности. Но времена меняются, и замшелые понятия отмирают. У Креста большой бизнес, он хорошее бабло делает, ему не надо запускать руку в «воровское благо»… Другое дело, что раньше «законник» не мог превращаться в барыгу, а если все-таки превращался, то должен был снять корону. Сейчас такие мелочи никого не интересовали. Главное, что пахан «держит» город, дает всем возможность безбедно жить, сдерживает напор бандитов и ментов, поддерживает в общине порядок. Поэтому он может хоть весь город скупить и все равно будет в авторитете!

– Пацаны, у нас серьезная тема, – степенно произнес Крест, прохаживаясь перед собравшимися.

На летней площадке под легким навесом собрались два десятка воров, жуликов и козырных фраеров. Наиболее уважаемые и авторитетные удобно устроились в плетеных креслах или на раскладных стульях, молодняк сидел по-зоновски – на корточках или нервозно переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы и мусоля сигареты. Вокруг площадки с безразличным видом стояли личные «торпеды» Креста.

– Наш с вами брат предъявил, что его по беспределу объявили стукачом и чуть не пришили. Мы его хорошо знаем. Это – Клоп.

Взгляды присутствующих сошлись в одной точке. Клоп скромно сидел в углу. Выглядел он необычно торжественно: в новой одежде, чисто выбритый, будто собрался жениться. Но вору жениться не положено, а, в отличие от большинства собравшихся, он был настоящим вором. Многие успели отойти от дел, обзавестись «шестерками», внедриться в легальный бизнес. А он по-прежнему ходил «на дело» сам и этим добывал средства к существованию. У него не было ни машин, ни особняков, ни банковских счетов. Он жил как волк. И пришел к таким же волкам, пришел требовать справедливости волчьей стаи. Внешне он был совершенно спокоен и сейчас даже не выглядел старым – обычный кряжистый, много повидавший в жизни сорокалетний мужчина.

– Это точно, мы Клопа хорошо знаем, и косяков за ним не было, – сказал Север, который вольготно раскачивался в кресле-качалке.

И другие представители старого поколения: Хромой, Медный, Гусь – покивали, подмигнули ободряюще, только Лакировщик и Зевака отводили глаза. Молодняк, вроде Серого, Крота, Худого, не имел многолетней школы дальних северных зон и мыслил по-другому. Для них старый жулик был заскорузлым пережитком прошлого, от которого неизвестно, чего ожидать… Они косились безразлично и даже недружелюбно. Батон смотрел настороженно, Круглый и Стекло, похоже, не определились в своих симпатиях.

Крест обвел собрание внимательным строгим взглядом, качнулся с носка на пятку, чуть заметно кивнул:

– Вот и послушаем его со всем уважением и вниманием!

Клоп встал, поклонился всем уважительно.

– Благодарствую, общество, что собрались на правильный разбор. А то ведь что получается: прикатывают ко мне два каких-то баклана – Султан да Митек, кидают предъяву, что я Черкеса спалил, да сразу бритвой под горло! Без всякого разбора!

От возмущения и обиды у жулика дрожал голос. Причем очень правдоподобно. Для него единственный выход – доказать свою правоту. Прятаться по шхерам – бесполезняк. Сколько можно прятаться? Год, два, три? Один хрен, найдут и кончат, как падлу. Предательство никогда не забывают. Надо очиститься, снять обвинения. А в этом деле играют роль не только факты, но и игра, недаром хороший вор – это всегда прекрасный артист.

– Надо бы их послушать, – негромко проговорил Лакировщик.

И спросил у Креста:

– Где Султан? Где Митек?

Крест был в курсе дела, но только пожал плечами.

– А вот давайте у Клопа и спросим…

– Смотрите, люди! – Клоп задрал голову, показывая царапину под кадыком. – Они бы мне глотку от уха до уха перехватили, да тут мост лопнул! Эти бакланы теперь рыбу в Дону кормят!

Собравшиеся зашумели.

– Беспредел предъявляет, а сам беспредельничает!

– А чего, надо было ждать, пока его кончат?

– Молодец, Клоп, шустрый, сразу двоих завалил!

– Дело ясное, что дело темное…

Но тут Лакировщик поднялся со своего стула, поднял руку, громко выкрикнул:

– Ша, пацаны! Слушай сюда!

Гомон стих.

– Я не пойму, мы что, собрались одного Клопа послушать? Да что он – Петросян? Я его слушаю, и мне не смешно! Или он святой? Он нам говорит, а мы ему верим! Нет, на правильном разборе каждая сторона за себя ответ держит! Он одно слово сказал, а кто второе скажет? Чтобы мы выбрали – кому верить?

– Пра-пра-виль-н-н-но! – поддержал его Зевака. – Н-н-на-д-д-до д-д-д-ру-гих пос-с-лу-у-ш-ш-ать…

Серый и Худой рассмеялись.

– Тихо! – прикрикнул Крест, тыкая пальцем в телефон. – Теперь послушаем Черкеса…

– Кого?!

– Где он, этот Черкес?

– Он же на киче парится…

– Кончай базар, – раздраженно выкрикнул Север. – Лучше глаза разуйте!

Наступила тишина. Из конюшни вышел человек в зеленой брезентовой куртке с накинутым капюшоном и направился к сходке. Все взгляды устремились на него. Как в полном загадок индийском фильме.

– Гля, вроде Черкес, – удивленно воскликнул Медный. Все молчали. По спине Клопа пробежал быстрый холодок.

Человек зашел на веранду, стал рядом с Крестом, и еще до того, как он откинул капюшон, стало ясно, что Медный не ошибся.