Книга Королевский маскарад - Оксана Демченко

Король тяжело вздохнул, подобрал клинки и ушел.

Его сын остался сидеть и думать. Лоэль родился вторым из трех сыновей короля. Старший, Лильор, очень похож характером на отца. Разве что мягче, его не обожгли войны, предательство и отчаяние. Он в первую очередь воин и следопыт – как отец. Достойный сын короля, улыбнулся Лоэль. Сам он иной. Не столь порывистый, лишенный яркого таланта бойца, способный видеть красоту леса и уважать ее без всеобъемлющей влюбленности в зеленый мир. Он маг, таким уродился. Настоящие одаренные маги растут медленно и к окружающей действительности присматриваются долго, пристально, вдумчиво. Старшие переживают за одаренных талантом магов сильнее, чем за прочих детей. Потому что восторг жизни в них слаб, а желание менять окружающее велико. И если на внутренних весах уважение к жизни окажется легче холодной практичности – ребенок станет опасен для себя и окружающих.

Лоэль давно знал про такие страхи. И верил, что участь ледяного мудреца миновала его благодаря маме и, не в меньшей степени, тетушке Тафи. Мама слышать не желала о «неправильности» сына и гоняла доброжелателей, придирчиво изучающих пристрастия маленького заклинателя. Королева гномов беззаботно баловала «опасного» ребенка. Осмелившихся возражать госпоже Тафи ожидала встреча с ее мужем, а в гневе король Рртых был пострашнее, пожалуй, самой мамы Сэльви. Это перестраховщики выяснили и усвоили очень быстро. Когда старый гном с парой своих сыновей гонял двух заезжих советчиков из долины Лирро, на зрелище пришел посмотреть даже Орильр-а-Тэи. Он не мешал гномам изводить бестолковых эльфов. В конце концов несчастные нашли убежище в развилке старой сосны. И, со всхлипами вдыхая воздух и выдыхая жалобы, следили, как внизу гномы решают, рубить дерево или ждать, пока эльфы свалятся от усталости. Трое суток жители Лирро извинялись, взывая к доброте и милосердию. Под сосной сидели гномы – и с интересом слушали. Эльфы Рэлло гуляли рядом и обсуждали занятную сплетню: оказывается, вечные неспособны выстоять против настоящего пятифутового боевого гнома! А говорили – реакция у подданных короля Орильра быстрее, ноги длиннее, неутомимость выше… «Неутомимость» цеплялась за ветки и умоляла о спасении. Гномы сняли осаду, когда под сосной появился Жависэль и со всей доступной его голосу нежностью пригласил советчиков спуститься и решить недоразумение с ним одним, раз гномы втроем слишком опасны. Он увел понурых эльфов в Лирро, и постигшая их кара осталась для принца загадкой. Впрочем, зная рыжего Жаса, улыбнулся Лоэль, можно не сомневаться: он лечил трудом на благо долины. Может быть, в кузне, а может, и в шахтах Гхросса. Эльфы ведь добывают кое-какие полезные минералы по договору общего с гномами использования гор и долин.

Лоэль привык гостить у гномов подолгу, чувствовать себя в горах как дома. Он же пристрастил к пещерам и младшего брата, Нориля.

Тафи Гррхон полагала, что, если ребенок не зол и не испорчен от природы, а всего лишь скуп на эмоции, его надо еще сильнее любить. Тратить куда больше времени, поясняя красоту окружающего мира, помогая рассмотреть и ощутить его душу. Тафи любила зиму. Она провела молодость в глубоких шахтах старого Гхросса, а снег увидела уже совсем взрослой. И влюбилась в это сияние, которое окрыляло ее и наполняло радостью. Королева напридумывала вдвоем с маленьким Лоэлем целую сумку лент и узлов, хранящих напевные заклятия гномов. Все они были глубоко бесполезными с точки зрения любого практичного гнома или эльфа: морозные узоры, зимние цветы, ледяной хрусталь, белый пух… Практичных отсылали по известному адресу – к Рртыху. А остальные успокоились сами и прекратили донимать принца нудными взрослыми расспросами: любит ли он маму и как относится к сестрам. Раз в зиме маленький маг видит не силу разрушения, а красоту – он вполне здоров.

Узнав о мрачной тайне единорогов, Лоэль пошел именно к королеве гномов. Там его выслушали и поняли – как обычно. Тафи приняла историю близко к сердцу, собралась в несколько минут, и вдвоем они отправились к Эриль. Мудрой оказалось трудно и больно вспоминать прошлое, но королева Тафи умела сочувствовать и слушать, не добавляя мучений, а, наоборот, смягчая их. Позже тему зимней магии привыкли обсуждать втроем и даже вчетвером, выманивая из шахт Лоэльви, бессменного Станового знахаря, избранного для Иллора самим Рртыхом.

В последние годы жизни Тафи просила принца не оставлять старую тайну без внимания. И не спешить с решением, пока он не накопит хотя бы первичного опыта магии, не выйдет из третьего, а лучше – четвертого круга. Третий Лоэль одолел быстро. Четвертый нормальные эльфы, даже одаренные сверх меры, редко решались штурмовать прежде достижения возраста в пять – семь веков. Но Лоэль, как и остальные дети Сэльви, унаследовал долю странных способностей матери-ведьмы. И упорство обоих родителей – тоже. Он редко отвлекался на юношеские забавы, заслужив сочувственное презрение Осы, именовавшей его «ледяным принцем».

Так он одолел четвертый круг.

Лэйли плакала, вспоминая короля Рртыха. А Лоэль не плакал. Он обещал тетушке Тафи разобраться в заклятии древних – и изо всех сил старался сделать это как можно скорее.

Из королевского трактира в ночь побега родителей Лоэль выбрался, испытывая странную, незнакомую ясность и радость сознания. Он начинал путь, обдуманный давно. Обещанный Тафи, необходимый отцу и наставнице Эриль. А зачем дается урожденному магу талант, если не для таких важных дел?

И время удачное – середина лета. Пройдет немало дней и недель, пока он доберется до гор, найдет тот самый перевал, где состоялся древний бой, и ту самую речку, породившую единорогов, – если приметы еще существуют. Осмотрит место, прощупает его магией гномов, легко пробуждающей память гор. Изучит своим не слишком сильным даром ведьминского зрения. Много труда. Лоэль не надеялся найти что-то важное на перевале. Просто хотел увидеть то место своими глазами. Пусть изменившееся, но увидеть. Привязать к реальности рассказы отца и Эриль. Потрогать камни, которых касались копыта ледяного коня. Так советовала мама, выяснив планы среднего сына.

«Сперва оживи эту историю для себя и лишь затем пробуй ее продолжить», – сказала Сэльви. Лоэль понял слова королевы как предложение опираться не только и не столько на магию, сколько на сердце. Принц дрогнул и впервые усомнился: его сердце бьется слишком спокойно. «Не обманывай себя, – рассмеялась мать, уловив сомнения. – Никакой ты не ледяной, Оса просто глупенькая и не видит пока так глубоко, как следует. Ты мой самый ранимый ребенок, душа у тебя горячая, настоящая. И – поверь ведьме с опытом – у тебя есть шанс. Слушай сердце и полагайся на удачу. Пока тебе недостает именно веры. Не в магию и опыт, не в заученные приемы и заклинания, а в самого себя».

Лоэль улыбнулся. О маме всегда приятно думать. Ее одобрение дарит ту самую спокойную веру в успех, которой и правда не хватает. Вот припомнил заново слова – потеплело на душе и бежать стало легче, веселее. Сейчас он двигается на север, через долину Рэлло, по границе Ронига – к отрогам старых гор. Едва ли раньше осени удастся уйти дальше. Но путь заранее избран: по северному склону гномьего кряжа, по границе Леснии – в сторону холодных земель народа льдов. Главное, попасть туда, пока дни еще дают достаточно света. Люди зимы неохотно привечают путников, посетивших их селения накануне большой ночи. Это Лоэль выяснил давно, раз за разом расспрашивая торговцев мехом и охотников об обычаях далекой земли. Он определил для себя главным на осень: добраться, найти приют. И пробовать в долгой ночи, когда ничто не мешает и не отвлекает мысли, восстанавливать старое заклинание. Большая река, впадающая в ледяной океан, могучие холода – что еще нужно магу зимы для работы?