Книга Город смерти - Даррен О'Шонесси

— Я стану править вашей империей за вас, мистер Дорак, — произнес я медленно и отчетливо. — Я стану вашим преемником. Я стану новым Кардиналом и приложу все свои силы к тому, чтобы воплотить вашу мечту в жизнь, чтобы в один прекрасный день сделаться правителем наподобие папы римского. — Кардинал просиял, привстал было из кресла. — Но с вас кое-что причитается, — продолжал я, и его улыбка увяла. Вновь усевшись, он дослушал мою речь до конца.

— Ждать я не собираюсь, — заявил я. — Вся моя жизнь здесь была стремительным подъемом, настоящим прыжком с шестом. Мешкать мне неохота. Если я приду к власти, я возьму ее сейчас же. Немедленно. Ходить в заместителях я не желаю. Надоело.

Кардинал скривился:

— Вы хотите, чтобы я так быстро передал вам руль? — Пожав плечами, он попытался заговорить мне зубы. — Ну хорошо, если вы настаиваете… Но вам не кажется, мистер Райми, что вы слишком спешите? Мои познания, опыт, мудрость… Зачем от них отказываться, когда вы могли бы перенять все это для себя? Вам еще долго придется учиться. Не лучше ли будет оставить меня при вас, хотя бы в качестве…

— Вы не понимаете, мистер Дорак. — Я встал и снова отошел к краю крыши, больше не чувствуя ни ветра, ни холода. Несколько минут я стоял и смотрел сверху на город — МОЙ ГОРОД, — видя его новыми глазами, чувствуя моим сердцем его пульс, ощущая существующую между нами связь. Может быть, именно поэтому виллаки даровали мне видение? Дали понять, как мы близки, как мы важны друг для друга? Знали ли они о новом преемнике Кардинала и его сверхъестественных способностях? Этой проблемой надо будет заняться попозже — тут я улыбнулся, — когда найдется время.

Я вернулся к стулу и сел.

— Мне нужно все, мистер Дорак, — заявил я ему. — Власть, город, мечта, будущее. И свобода.

— Но вы…

— Пожалуйста, мистер Дорак, не перебивайте, пока я не доскажу.

Он прикусил язык и вытаращился на меня огромными, как плошки, глазами.

— Я стану вашим преемником, — продолжал я, — но только на моих собственных условиях. Играть в ваши игры мне больше неохота. Мне неохота ждать, пока вы умрете, каждый день волноваться о вашем здоровье, жить в подвешенном состоянии, строить планы на будущее, которое может и не наступить. Я хочу знать наверняка. Если ваши эксперименты удались, я сегодня же начну свою новую жизнь. Если вы не правы и мне суждено уйти из этого мира вместе с вами, это также случится сегодня.

В этот кабинет я вошел с мыслью, что все кончено. И не ошибался. Возможно, все кончено для нас обоих. Или кого-то одного. — Я сложил пальцы «домиком», опустил голову, упершись в них лбом, и подарил Кардиналу лукавую улыбочку из его собственного репертуара. — Карниз вон там, мистер Дорак, — сказал я, кивая на край крыши. — Советую вам выйти через него.

Он захохотал было. Осекся. Глянул на край крыши. На меня. На мои пальцы. На свои собственные пальцы, бессильно обхватившие колени. Впервые осознал, что передача эстафетной палочки власти уже состоялась.

— Да неужели вы серьезно? — попытался он оспорить новый порядок — начал, так сказать, биться о прутья клетки, которую выстроил для себя сам.

— Такова моя цена, — возразил я. — В вашей тени я жить не буду. Либо я займу ваше место, либо умру. Таково мое решение. Либо вы с ним согласитесь и броситесь вниз, чтобы разбиться насмерть, либо плюнете на меня и начнете с нуля с очередным Инти Майми или Капаком Райми. Выбор за вами. Других вариантов я вам не даю. Решайте.

— Ну а Ама? — спросил он. — И Кончита. И Леонора. Вы к ним неравнодушны, верно? Уймитесь, мистер Райми… Капак. Я вам нужен. Вам все мы нужны. Если я исполню ваш приказ и спрыгну с крыши, забрав с собой мои создания, вам придется обходиться Фордом Тассо и другими заурядными людьми. Я могу вам помочь, Капак. Я смогу творить для вас солдат и генералов, которые будут продвигать ваше дело, пока я жив. Даже если вы предпочтете, чтобы я не путался у вас под ногами, я все равно будут вам полезен. Я — курочка, которая несет золотые яйца. Вы готовы пожертвовать мной так рано? Вы убьете Аму и Кончиту чисто ради собственного спокойствия духа? Пожалуйста, обдумайте свое решение. Я вас умоляю.

Закрыв глаза, я вообразил Аму, Кончиту и Леонору. Три женщины в моей жизни — возлюбленная, сестра и мать. Мне вспомнилось, сколько раз Леонора меня выручала, ее бесценные наставления, советы, как ужиться с Кардиналом, ее доброта и сердечность.

Но она — женщина Кардинала. Его создание. Она знает правила игры. Будь она сейчас здесь, она согласилась бы на самопожертвование с горькой улыбкой, пожелав мне на прощание удачи.

Кончита. Милая Кончита. Я спас ее из омута безумия, излечил раны, нанесенные ее бестолковым мужем. Она начинает новую жизнь и достойна передышки — пусть немного поживет в свое удовольствие, посмеется. Несправедливо отнимать у нее этот последний шанс, подставлять ей подножку в миг, когда она только встает на ноги. Если бы речь шла о счастье Кончиты, я наверняка отказался бы от своего решения.

Но дни Кончиты сочтены. Так сказал сам Кардинал. Стоит ей выехать из города, как включится невидимый счетчик.

Неделя, не больше — и мир погубит ее, и никакие мои сегодняшние решения ничего не изменят.

Остается Ама. Я восстановил в памяти наш недолгий роман, ощущение в миг, когда наши тела сливались в одно целое. Без нее я не продвигался бы вперед семимильными шагами, не прорвался бы в архивы «Парти-Централь» с таким безрассудным пылом. Я действовал быстрее, чем рассчитывал Кардинал — вот и сейчас я его опередил, — а благодарить за это стоит Аму. Она — именно та женщина, которая мне всегда была нужна, единственная любовница, которая для меня что-то значит.

Требовать немедленной смерти Кардинала — а значит, и Амы — нелепо, жестоко и неконструктивно. На такое способно лишь чудовище.

Меня обуяли сомнения.

— Мистер Тассо, — громко, неожиданно вскричал Кардинал, — не соизволите ли подойти сюда?

Я растерянно вскинул голову. Из-за угла железной будки, у которой мы сидели, появился Форд Тассо, ведя за собой связанную Аму Ситуву с кляпом во рту. Я вскочил, но затем, повинуясь жесту Кардинала, снова сел. Кардинал заулыбался.

— Уберите кляп, мистер Тассо, — распорядился он.

Форд вынул изо рта Амы тряпку, и Ама немедленно обратилась ко мне.

— Капак! Что ты тут делаешь? Я думала, ты уехал. Какого черта ты вернулся? — Она разозлилась не на шутку.

— Как она здесь оказалась? — тихо спросил я.

— Уверяю вас, по своей собственной воле, — заявил Кардинал. — Мисс Ситува всегда отличалась силой характера. После вашего звонка ей она явилась сюда — затрудняюсь сказать, с какой целью. Чего вы добивались, мисс Ситува?

— Идите на хрен, — рявкнула она.

Кардинал удовлетворенно улыбнулся.

— Я попросил мистера Тассо сходить за ней, пока мы навещали наших слепых друзей в подвале. Предполагалось, что она станет моим подарком вам, символом дружбы и благих намерений. Развяжите ее, мистер Тассо.