Книга Хозяева космоса - Роберт Вардеман

– Я потерпел неудачу? – воскликнул Камерон. – Это Гумбольт! Все, о чем меня просил Фремонт, – это уничтожить Гумбольта, и я это сделал!

– Еще есть дело Бартона Кинсолвинга, – продолжала Виллалобос, как будто не слышала его.

– Он мертв. Он не мог бежать от моих роботов, часовых.

– Тело не найдено.

– Я видел отчеты. Чертовы чудики запретили осматривать склад после того, как Гумбольта нашли мертвым. Персонал ММ изгнан с планеты.

– В данный момент это неважно. Я просто хотела, чтобы вы поняли: имелись причины возражать против вашего избрания в совет, – Виллалобос подтянула свои длинные стройные ноги и раскинулась в кровати. – Фремонт одобрит ваше назначение, если мы преуспеем в новой попытке.

– И какова она?

Камерон заинтересовался тем, как она задрала подол до середины бедер. Это выглядело так, как будто воротник и подол соревновались, кто быстрее достигнет ее талии, оставит женщину открытой и уязвимой. Если к Марии Виллалобос можно применить эпитет «уязвимая».

– Вирус, который поражает только чудиков. На Аскерадe добывают единственный минерал, на котором можно вырастить этот вирус. Он губит туземцев, но люди могут общаться с инфицированными без всякого риска. Когда умрет последний чудик, чума прекратится.

– Мы сможем захватить их планеты.

– ММ выиграет, – согласилась она. – И я тоже. И мы вместе. Мы одной крови, Камерон, вы и я.

Он смотрел на нее и видел похотливое желание в ее глазах. Костюм ее распахнулся до конца, она осталась обнаженной до талии. Начала раскрываться юбка. Для него.

– Фремонт не вечен. ММ нуждается в новой силе, – сказала она, – в силах, которые мы сможем дать корпорации.

Камерон присел на кровать и позволил повалить себя. Несмотря на операцию, которая его ослабила, он обнаружил в себе силы, о которых говорила Виллалобос.

Она была всем, что он мог вообразить – и даже большим.

Глава третья

– Просто фотонно! – воскликнула Ларк.

Она кружилась по помещению с раскинутыми руками, заняв обширные комнаты в отеле Ксанаду. Интересно, подумал Кинсолвинг, каковы же апартаменты в Королевском отеле, если эти считаются «вторым сортом»

– Смотри на меня! Тебе понравится, Бартон, милый!

Ларк глубоко вздохнула, собралась с силами, потом побежала и вскочила на огромную кровать, занимающую центр комнаты. Обеими ногами она оттолкнулась от кровати и прыгнула в воздух. Кинсолвинг невольно сделал шаг вперед, чтобы поймать ее, когда она перекувыркнулась в воздухе и полетела к стене. Он вполне мог бы и не беспокоиться. Скрытые объективы уловили ее движение, а контрольные роботы быстро переместили на стену мягкую подушку.

– За нами постоянно наблюдают? – спросил Кинсолвинг. Он попытался найти скрытые камеры и не смог. Они были надежно спрятаны.

Ларк ударилась о подушку, снова вскрикнула от радости а прыгнула назад. Приземлилась на ноги и юркнула в раскрытые объятия Кинсолвинга.

– Все, что хочешь, только попроси. Они слушают – и предоставят тебе все, – Ларк внятно произнесла, чтобы продемонстрировать: – Еды! Чего-нибудь сладкого и вкусного, вроде ванильных палочек или соуса со слепнями. И горячего. Хочу подогретого, но не острого. Не надо беспокоиться насчет протеина и прочих жутких вещей. Что еще?

Она взглянула на Кинсолвинга, тот нахмурился. Ларк все еще висела у него на шее, когда в дальней стене открылось небольшое отверстие. Металлический поднос, нагруженный ароматной пищей, от которой поднимался пар, завис в магнитном поле.

– Видишь? – спросила Ларк. – Все, что захочешь! Все!

Ларк поцеловала его. Кинсолвинг попробовал отстраниться, его смущала мысль о следящих за ними взорах. Но Ларк решительно остановила его поспешное движение. Они целовались несколько секунд. Наконец она оторвалась от Кинсолвинга и посмотрела в его темные глаза, широко улыбаясь:

– Давай поедим!

Гибким движением Ларк выскользнула из его объятий, подошла к подносу и перенесла на стол. Кинсолвинг присоединился, хотя и не разделял энтузиазма Ларк по отношению к Почти Парадизу.

Во время еды он внимательно разглядывал роскошную комнату. Полы покрывала упругая зеленая материя, на первый взгляд выглядевшая, как настоящая трава. Зато естественных растений в этой совершенной по фактуре и ласкающей глаз зелени не было. Белые, точно устрицы, стены легко изгибались, смыкаясь наверху в приятный купол. Кинсолвинг почти ожидал, что сюда войдет Кольридж и начнет декламировать свои стихи.

Мебели имелось немного, зато она была искусно вырезана из натурального дерева. Некоторые сорта Кинсолвинг узнал. Остальные, как догадывался Бартон, доставили сюда с других планет. Невозможно было не замечать обширную кровать с резной спинкой и резными же столбиками. Как ни искал, Кинсолвинг нигде не смог обнаружить ни видеокамеры, ни другой электроники.

– Не нравится мне, что на нас все время пялятся, – признался он.

– Ой, Барт, миленький, ты прямо черная дыра, когда рассуждаешь о таких предметах. Приятное времяпрепровождение проходит так быстро. Почему ты думаешь, будто кому-то интересно, что мы делаем и чего не делаем? Они наши слуги, не наниматели.

Кинсолвинг не стал спорить, в его голове проносились другие тревожные мысли. Не нашли ли рабочие тело Рани дю Лонг в вакуумном гробу? Ллоры оказались более упорными в попытках вернуть его на свою планету-тюрьму, чем он считал. Он задел их гордость, будучи единственным беглецом.

Мысли Кинсолвинга приняли другой оборот. На Парадизе родятся люди и инопланетяне. Если он найдет обоснование, то, возможно, сумеет найти представителя иной планеты, который захочет оспорить его дело у ллоров. Это же Камерон убил капитана-агента. Кинсолвинг подумал, что сможет легко добиться оправдания, если даст понять, насколько серьезна ситуация, и объяснит, что Межзвездные Материалы составили заговор против него, так как нуждались в козле отпущения. К чертям План Звездной Смерти и всех, кто на него работает!

– Нам разрешается разговаривать с другими гостями?

– Здесь, на Почти Парадизе? – спросила Ларк с набитым ртом.

Он кивнул:

– Или на самой планете.

– Да все, что тебя заводит. Парадиз – планета удовольствий. Они исполнят любую твою прихоть.

Кинсолвинг улыбнулся. Как мило она выглядит! Слабый розоватый оттенок щек мог образоваться от косметических красок, вспрыснутых Ларк под кожу или от истинного возбуждения. Ему все равно. Ларк Версаль была экзотична и невинна, она – сложное переплетение противоречий.

– Ты – единственная прихоть у меня, – сказал он.

– Ну, спасибо тебе, Бартон. Ни один мужчина ни разу не говорил мне ничего настолько приятного! – Ларк хитро улыбнулась. – Но ведь ты еще не побывал на Парадизе. Ты мог бы найти там развлечения, по сравнению с которыми я бледнею.