Книга Убийца Гора - Джон Норман

Зрители, наблюдавшие этот поединок, разразились дикими восторженными воплями.

В этом круге лидировал тарн красных — ширококрылая птица, немилосердно подгоняемая стрекалом своего щупловатого, заросшего темной бородой парня, на груди которого поблескивал какой-то золотой медальон. За ним следовали два коричневых гоночных тарна, выступавших один за команду синих, другой — серебряных.

Вплотную за ними шел Зеленый Убар Мипа, казавшийся ещё крупнее из-за низкорослости своего наездника, едва достававшего ногами до поднятых до предела стремян. Меня поражала эта птица, я знал её возраст, ограниченные силы и то, что она уже много лет не выставлялась на состязания. Перьям её уже не хватало той гладкости и обтекаемости, которыми отличается оперение молодых тарнов, клюв не сверкал ярко-желтым цветом, а приобрел беловато-серый оттенок, дыхание птицы также оставляло желать лучшего, но вот её глаза — черные, дикие, хищные глаза пылали яростью, гордостью и неукротимой жаждой победы. В этом, пожалуй, ни одна другая птица сравниться с ней не могла.

Беспокоило меня лишь то, выдержит ли её сердце такую нагрузку.

— Берегись! — крикнул недавний мой подозрительный сопровождающий, и я, резко обернувшись, успел перехватить руку человека, пытавшегося нанести мне в спину удар кинжалом.

Обрушив на него мощный удар, я перебил ему шейные позвонки и сбросил бездыханное тело к подножию разделительной стены.

Это был тот самый парень, что доложил Кернусу о моем присутствии и получил от него, очевидно, соответствующие распоряжения.

Я снова посмотрел на ложу убара, перед ним навытяжку застыл Сафроникус, предводитель таурентинов.

Рука его лежала на рукояти меча. Даже отсюда мне было видно, как побелели костяшки пальцев Кернуса, крепко вцепившегося в подлокотники кресла.

Я перенес внимание на гонку.

Подозрительный парень, окончательно поверивший мне, теперь стал моим главным охранником и, перестав наблюдать за ходом состязаний, обратил всю свою, очевидно, природную настороженность на тех, кто находился рядом с нами.

Участники заезда в очередной раз, словно сплошная буря из трепещущих крыльев, криков наездников и сверкания стрекал, пронеслись перед нами.

Ширококрылого тарна за это время успели оттеснить, и гонку возглавлял теперь наездник в голубом одеянии, небольшого роста, несколько суетливый человек, ветеран состязаний, знакомый мне по предыдущим выступлениям. Знал я и его птицу; она имела обыкновение чрезмерно выкладывать силы на промежуточных этапах гонки.

Я усмехнулся.

Мип на Зеленом Убаре следовал за ширококрылым тарном, а вторым в заезде оставался наездник серебряных. Он уже несколько ослабил поводья своей птицы, давая ей возможность накопить силы для финального рывка. На шестах оставалось только две деревянные головы тарнов. Я не знал, насколько сильна его птица, однако по равномерным мощным взмахам её крыльев и посадке головы чувствовалось, что она ещё далека от усталости. Тем не менее, ощутив предоставленную ей свободу, она на какое-то едва уловимое мгновение вышла из общего режима полета, и этой её секундной ошибкой тут же воспользовался Мип, проскользнув на своем тарне у неё под самым крылом и немедленно оттеснивший её в сторону.

Теперь он шел уже вторым, за наездником в голубом одеянии.

Наездник серебряных моментально вернул птицу в прежнее положение, и Менициус из Порт-Кара, вслед за Мипом пытавшийся повторить его обходной маневр, едва не столкнулся в воздухе с тарном серебряных. Подгоняемые яростными воплями наездников и брызжущими искрами стрекал, птицы обоих соперников отчаянно заработали крыльями, борясь между собой за первенство и ещё больше мешая друг другу.

Наездник синих, возглавлявший гонку, умелыми маневрами блокировал каждую попытку Мипа первым проскочить через кольцо или обойти его на повороте.

Чувствовалось, что это мастер своего дела, однако такая стратегия требовала от его птицы повышенного напряжения и затрат сил, и по ритму движения её крыльев и маневренности становилось заметно, что она постепенно начинает уставать. Но ведь заезд можно выиграть и с помощью тактики блокирования действий противника, не позволяя ему себя обогнать. Тем временем борьба между Менициусом из Порт-Кара и наездником серебряных окончилась в пользу последнего.

Мип снова и снова настойчиво пытался пройти над тарном синих, но его противник ловко направлял свою птицу из стороны в сторону, вынуждая Мипа держаться у неё в хвосте. Внезапно, приучив своего противника ожидать его обходного маневра только сверху, из безопасной для него позиции, Мип резко бросил Зеленого Убара вниз и проскользнул прямо под крылом идущей впереди него птицы, рискуя быть вырванным из седла её мощными когтями. Он до дюйма рассчитал дистанцию и проскочил у птицы буквально между лапами. Его противник, оставшись позади, разразился проклятиями, тут же заглушенными радостным ревом болельщиков стальных.

— Смотри, — обратился ко мне стоящий спиной к летному полю мой бдительный охранник, показывая на небольшое каменное перекрытие, разделяющее сектора стадиона в сотне ярдов от нас.

Там стоял таурентин, поднявший свой арбалет и готовившийся выстрелить из него по Мипу, когда тот зайдет на последний поворот у дальнего от нас конца стадиона. Таурентин приложил приклад арбалета к плечу и, тщательно прицелившись, ждал.

— Не беспокойся, — сказал мой телохранитель и быстро вскинул свое оружие.

Мип уже подходил к центральному кольцу, когда тугая тетива запела у моего уха и резко выбросила стрелу.

Черная короткая стрела взвилась в воздух, пролетела над рядами зрительских трибун и вонзилась в хорошо заметную отсюда алую накидку таурентина. Тот судорожно дернулся, застыл на секунду, роняя из рук арбалет, и, медленно наклонившись, полетел с перекрытия вниз.

Мип оставил центральное кольцо за спиной и продолжал мчаться вперед.

— Отличный выстрел, — сказал я.

Мой телохранитель пожал плечами и принялся снова заряжать арбалет, не спуская при этом глаз со зрительских трибун.

Публика неистовствовала.

Мип был впереди.

И тут на ноги вскочили желтые и принялись хором поддерживать своего представителя.

На молодом, сильном, тренированном тарне лидера Менициус отчаянно пытался догнать Мипа. Расстояние между ними постепенно сокращалось.

Мип ослабил поводья; за все это время он ни разу не ударил Зеленого Убара разрядами стрекала и лишь подгонял его криками.

— Давай, старый воин! Давай! — кричал он.

Тарн Менициуса настигал Зеленого Убара, но тот упорно продолжал лидировать, с каждым взмахом крыльев, казалось, мчась все быстрее и быстрее. И вдруг, к своему ужасу, я увидел, что крылья птицы сбились с ритма, она закричала от боли и стала терять равновесие в воздухе. Мип вцепился в поводья, стараясь удержать её под контролем.