Книга Война темной славы - Майкл Стэкпол

— Очевидно, это надо воспринимать как похвалу.

Она прищурилась, и глаза ее задвигались быстрее:

— Вот именно, парнишка, ты правильно догадался. Именно так и воспринимай.

— Ты оказываешь мне слишком большую честь. — Я изо всех сил старался выдержать ее взгляд, и мне удалось только потому, что я был в маске. — Твоего сулланкири убил Ли, а я всего лишь сделал, что мог, чтобы спасти Ли и остальных.

— О да, Таррант, я все знаю. Меня глубоко трогает твое бескорыстие. — Говоря это, она засовывала руку глубоко между грудями. — Поэтому даю тебе возможность спасти друзей.

Она махнула рукой в сторону висящих, и все наши, кто висел позади нее, задергались, будто из ее пальцев вылетела невидимая молния. Сит полуоткрыла глаза и смотрела вниз, прямо на меня, но не уверен, что она меня видела. Лорд Норрингтон увидел меня и нахмурился, но ненадолго. Головы других просто болтались на шеях, даже у Джетурны, тело которой было грубо зашито.

— Но некоторые из них уже умерли.

— Они и останутся мертвыми, но есть вещи похуже смерти, и все они пройдут через ужасные пытки, если ты проиграешь. — Она небрежно взмахнула рукой, потом кивнула и провела согнутыми пальцами по ладони своей вытянутой правой руки. Я услышал справа от себя фырканье, и из-за дриербистов вышел один огромный темерикс. Его когти клацали по полу, потом он остановился рядом со мной, чуть ли не положив морду на мое правое плечо. Он громоподобно дышал прямо мне в ухо. Кайтрин пронзительно глядела на меня.

— Правила игры таковы: если ты не проиграешь, те, кто жив, выживут, ну а кто мертв, таким и останется. Понял?

— Да.

— Согласен?

Я посмотрел на всех висящих позади нее и кивнул.

— Отлично, а теперь от тебя требуется всего лишь показать мне свою выдержку. Не произноси ни звука во время испытания, не двигайся — и спасешь своих друзей.

Она что-то прошипела, и темерикс вышел, встал передо мной, чуть справа. Он поднял правую ноту и протянул ко мне огромный изогнутый коготь. Я чувствовал, как когтем он зацепил мой череп и потащил вниз; капли крови медленно падали вниз, опережая движение когтя. На миг коготь задержался, потом снова пополз вниз, царапая кожу, по поверхности моей маски. Когда коготь миновал глаз, я увидел, что с него, сворачиваясь, свисает ленточка кожи. Пропоров маску, коготь снова вонзился в щеку.

Он процарапал лицо ниже скулы и двигался к челюсти. Лапа темерикса целилась схватить меня за горло и нанести мне удар в районе ключицы. Кайтрин просвистела еще один приказ, и в ответ еще два когтя приняли участие в игре. Когти гребли вниз, царапая мое тело, разрывая на полоски одежду, пропахивая кровавые борозды на теле.

Боль вряд ли можно было назвать неописуемой, ровно такие же царапины я уже получил раньше в тот же день. Да и похуже ранения у меня бывали, но тут их было больше. Каждый процарапанный дюйм добавлял боль к уже имеющейся. Я хотел заорать, завопить, сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы отвлечься, не зацикливаться на болезненных полосах, горящих на моем теле.

Переведя взгляд с Кайтрин назад, я нашел, на что мне отвлечься. Вот Арен Асвальджет, у него такой вид, будто враги раздробили каждую кость в его теле; в груди Сит все еще вздрагивало копье; левая рука лорда Норрингтона висела неподвижно, лодыжка его была вывернута неестественным образом; вот Хеслин, проткнутый стрелой сулланкири, — всем им было хуже, чем мне, и они ничего не говорили. Держась стойко, я мог спасти их, и я это сделаю. Кайтрин победит, если я позволю себе вздрогнуть, вскрикнуть, а до сих пор я не давал ей повода торжествовать.

Мне казалось, что я существую вне своего тела. Я не мог выйти из него и посмотреть на него со стороны, но я отстранился от тела, как будто это была маска, надетая моим духом. Боль все еще я ощущал, но чувствовал лишь, как кап-кап-кап — стекает кровь с челюсти на грудь. Боль была частью меня — того, чем я стал. Она была неизбежна, и я не видел и причин ее избегать. Если бы я ее избежал, пострадали бы мои друзья, а этого я допустить не мог.

Когти большого темерикса процарапали мои сапоги и убрались. Зверь отпрыгнул на шаг и с любопытством смотрел на меня, потом вытянул нос вперед и понюхал кровь, сочащуюся из длинных царапин, которые он оставил на моем теле. Его горячее дыхание лишь отдаленно напоминало огонь, сжигающий меня вдоль всего тела — от черепа до промежности.

Короткие отрывистые звуки падения капель крови с челюсти отмечали для меня ход времени. Мне показалось, что кровь стала капать медленнее, потому что стала сворачиваться, но я не мог доверять своим ощущениям.

Кайтрин не спускала с меня глаз, и взгляд ее становился все более злым по мере того, как кровь собиралась в моих сапогах. Из-за прорех в одежде тело мое остывало, но кожа горела по-прежнему, и я понимал, что раны загноятся.

Наконец она зашевелилась на своем троне, и глаза — ее широко раскрылись:

— Раньше ты меня забавлял, теперь просто поразил. Твой стоицизм меня изумляет.

Я позволил себе кивнуть один раз, и мне удалось удержаться, не заметаться в безумном танце, чтобы нейтрализовать боль. Я не сомневался, что такие прыжки ее позабавили бы, но я подумал, что в создавшихся обстоятельствах лучше постараться произвести впечатление.

— Не забудь про уговор.

Она кивнула:

— Я его выполню. Те, кто уже мертв, мертвыми и останутся. А те, кто жив, те будут жить. — Она позволила себе сдавленный смешок. — Конечно, твое поведение определило их дальнейшую судьбу.

— Я уже поняла, что вторгаться на юг было преждевременно. Но у меня такие безголовые военачальники, да и войск недостаточно, чтобы осуществить все мои замыслы. Ты уничтожил моих сулланкири, значит, теперь мне придется найти новых, и военачальников найду хороших — героев, не то что прежних. Мне прекрасно подойдут твои друзья.

— Нет, нет, ты что… — Я сжал руки в кулаки. — Они заслуживают лучшей судьбы. Они заслужили свою свободу.

— Ты так думаешь? — она фыркнула, раздула ноздри и сразу стала некрасивой. — Может, заключим еще одну сделку? Я дам им свободу в обмен на кое-что, что могу получить только от тебя.

У меня возникло такое ощущение, будто мое сердце обвивают колючие виноградные лозы.

— И что же ты потребуешь взамен?

— Чтобы ты стал моим слугой и союзником. — Она наклонилась вперед и соблазнительно улыбалась. — Ты станешь моим новым сулланкири. Ты заслужил это право, несомненно, после того как уничтожил прежних. Ты станешь тем, чем захочешь, а твои друзья получат свободу. Ты станешь моим главнокомандующим и супругом, и весь мир станет нашим.

Кому-нибудь может показаться, над подобным предложением стоит как следует подумать, прежде чем принять какое-то решение. Если бы я согласился, мои друзья получили бы свободу. Они — знавшие намного больше, чем я, и знавшие меня, — без сомнения, соберут силы и придумают, как можно победить меня. А появиться на юге с армией, при виде которой Скрейнвуд превратится в дрожащую лужу, — привлекательная идея. Я даже смог бы подготовить вторжение таким образом, чтобы оно принесло минимальный вред моим друзьям.