Книга Карта времени - Феликс Х. Пальма

— Третий роман Фроста, — сказал Маркус, обращаясь теперь к Уэллсу, — это конечно же «Человек-невидимка», только что законченный вами, мистер Уэллс. Главный герой книги также заслужит заметное место в пантеоне современных мифов — рядом с Дракулой мистера Стокера.

Что ж, теперь пришел и его черед гордо выпячивать грудь? — спросил себя Уэллс. Да, наверно, но вот только он почему-то особой гордости не чувствовал. Сейчас ему хотелось только одного — сесть в каком-нибудь уголке и поплакать, пока не выйдет наружу вся вода, накопившаяся в его организме. Дело в том, что сам он расценивал как провал успех, обещанный его роману в будущем, точно так же как считал досадными неудачами «Машину времени» и «Остров доктора Моро». Он был вынужден сочинять очень быстро, и «Человек-невидимка» не выходил за рамки того направления, которое подсказал ему Льюис Хинд, — и разрабатывал жилу научно-фантастических романов, ставя своей целью предупредить мир об опасностях, которыми чревато своевольное обращение с наукой. Жюль Верн, кстати сказать, никогда бы не отважился на такое и всегда изображал науку как нечто вроде чистой алхимии, поставленной на службу Человеку. Уэллс же не был способен на столь наивный оптимизм, поэтому и на сей раз сотворил весьма мрачную историю об ученом, который, изобретя способ сделаться невидимым, в конце концов сошел с ума. Но глубинную идею романа, по всей очевидности, мало кто сможет уловить, потому что люди уже начали использовать науку самым губительным образом, о чем, собственно, и вел речь Маркус и в чем сам Уэллс успел убедиться, читая заметки, развешенные на белой веревке.

Между тем Маркус вручил ему вырезку, чтобы он, прочитав ее, затем передал коллегам. Текст, судя по всему, сводился к набору хвалебных отзывов, но Уэллс не нашел в себе сил ознакомиться с ними и лишь бросил взгляд на фотографию уже упомянутого Фроста. Это был опрятного вида маленький человечек, который позировал, смешно облокотившись на пишущую машинку — щедрый источник, который якобы породил его сочинения. Затем Уэллс передал вырезку Джеймсу, но тот, едва взглянув на нее, вручил Стокеру, который прочитал текст от начала до конца. Именно Стокер нарушил гробовое молчание, повисшее в комнате:

— Но как могло случиться, что этому типу пришли в голову точно те же истории, что и нам?

Джеймс стрельнул в него презрительным взглядом, словно перед ним выделывала свои фортели ярмарочная обезьянка.

— Ну нельзя же быть таким наивным, мистер Стокер, — упрекнул он ирландца. — Наш амфитрион вовсе не хочет сказать, что мистер Фрост сам написал эти романы. Он каким-то образом украл у нас рукописи, прежде чем мы их успели опубликовать.

— Именно так, мистер Джеймс, — подтвердил пришелец.

— Но ведь мы можем заявить на него в суд! — воскликнул ирландец.

— Думаю, вы и сами, если подумаете, объясните, как ему удалось такое проделать, — бросил Маркус.

Уэллс, который наконец поборол апатию и вновь заинтересовался разговором, вдруг почувствовал, как по телу его пробежала дрожь.

— Если не ошибаюсь, мистер Рис имеет в виду, — заговорил он, желая рассеять тревогу, овладевшую коллегами, — что лучший способ заставить человека замолчать — это убить его.

— Убить? — ошеломленно повторил Стокер. — То есть этот самый Фрост завладеет нашими рукописями, а потом нас… убьет?

— Боюсь, что да, мистер Стокер, — подтвердил Маркус с мрачным видом. — Когда я прибыл в эту эпоху и обнаружил сообщение, что неизвестный человек по имени Мелвин Фрост напечатал сразу три книги, я поспешил разузнать, что же случилось с вами, их подлинными авторами. К сожалению, должен поставить вас в известность, что все вы погибли в течение одного месяца, и этот месяц вот-вот должен начаться. Вы, мистер Уэллс, свернете себе шею, свалившись с велосипеда. Вы, мистер Стокер, упадете с лестницы в своем театре. А у вас, мистер Джеймс, случится инфаркт в вашем собственном доме. Стоит ли говорить, джентльмены, что вы умрете не без посторонней помощи. Не знаю в точности, сам ли Фрост этим озаботится или наймет кого-то еще, но, судя по его тщедушному виду, я бы предположил второе. На самом деле Фрост — типичный случай пришельца, который, боясь вернуться обратно, желает укрепить свое положение в прошлом, чтобы начать там новую жизнь. И это было бы понятно и в то же время законно. Но, на беду, большинство из них полагают, что зарабатывать на жизнь традиционным способом, то есть в поте лица, просто смешно, если ты владеешь знаниями о будущем и можешь обогатиться за их счет. Гонясь за богатством, они изменяют прошлое и тем самым выдают себя, как это случилось с Фростом. Иначе мы бы никогда не наткнулись на него. Но я собрал вас здесь отнюдь не для того, чтобы запугать рассказом о скорой смерти, а чтобы попытаться не допустить такого развития событий.

— А разве вы можете это сделать? — спросил Стокер, вдруг обретя надежду.

— Не только могу, но и обязан, поскольку три ваши смерти существенно изменят ход событий в том веке, который мне поручено защищать, — ответил Маркус. — Сейчас моя единственная цель — помочь вам, и, надеюсь, я сумел убедить вас в этом. И вас тоже, мистер Уэллс.

Уэллс вздрогнул. Как узнал Маркус, что он шел на встречу, испытывая сильнейшее недоверие? Ответ на свой вопрос он нашел, проследив за взглядами пришельца и двух своих коллег. Они не отрывали глаз от его левого ботинка: над ним висел кончик ножа, который Уэллс еще дома привязал к спине. Видно, узел получился некрепким. Устыдившись, писатель схватил нож и спрятал в карман, в ответ на что Джеймс осуждающе покачал головой.

— Все вы, поверьте, проживете еще много лет в вашем настоящем мире, — продолжил пришелец, делая вид, что ничего не заметил. — И подарите своим поклонникам, к числу которых принадлежу и я, не один новый роман. Но я не вправе открывать вам будущее целиком и полностью, и вы должны продолжать вести себя самым естественным образом, после того как мы разрешим эту проблему. На самом деле я обязан был сделать это сам, но Фрост слишком хитер и намерен разделаться с вами незаметно, и некоторые нужные мне детали, например точное время, когда вас, мистер Стокер, столкнут с лестницы, не попадут в прессу. Мне известны лишь дни, когда с каждым из вас случится несчастье, а в вашем случае, мистер Джеймс, я не знаю даже точной даты, поскольку ваше тело много позже случайно обнаружит сосед.

Джеймс печально качнул головой, вероятно в первый раз осознав, в какое беспросветное одиночество погружена его жизнь, одиночество, уже облупившееся от старости, — из-за чего его смерть будет тихой и незаметной для мира.

— Скажем так: собрать вас здесь было с моей стороны жестом отчаяния, просто в голову мне не приходит иного способа спасения и я вынужден просить вашей помощи. Надеюсь, вы мне в ней не откажете.

— Разумеется нет, — тотчас ответил Стокер, который, узнав, что ему осталось жить всего несколько дней, почувствовал дурноту. — Что от нас требуется?

— Ничего особенного, — стал объяснять Маркус. — Пока этот самый Фрост не завладеет вашими рукописями, он не сможет убить вас, так что я прошу поскорее доставить их мне. Если удастся, завтра же. Это весьма простое действие породит еще одно ответвление от временной линии — и Фрост вас не убьет. Я же, как только получу тексты, снова отправлюсь в тысяча восемьсот девяносто девятый год и займусь изучением реальности, чтобы решить, что делать дальше.