Книга Проклятый город. Однажды случится ужасное... - Лоран Ботти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего не вижу, — ответил он с иронией.
Бризи широко раскрыл круглые глаза, в которых была вакуумная пустота, — Мандель уже давно пришел к выводу, что в самой сокровенной глубине мозгов его приятеля стоит большой железный шкаф, хранящий в своих недрах одинокий, сложенный вчетверо листок, на котором, словно смертельный приговор, написано: IQ = 82 (это еще в лучшем случае!).
— А, — наконец произнес Бризи гениальную реплику.
Мандель пожал плечами. На самом деле, конечно, надо было быть слепым, чтобы не заметить, какой на улице туман: в течение последнего урока он сгустился просто до невероятной степени, и это даже вызвало тревожные перешептывания в классе. Такой туман был всего четыре или пять дней в году — он походил на пар, идущий от котла с дурманящим зельем, он был насыщен безумием и яростью, он погребал под собой весь город, центр которого превращался в сплошную пульсирующую белую массу, похожую на живот женщины, которая вот-вот разродится… В эти несколько дней все становилось возможным.
— Эй, ты куда? — крикнул де Бризи ему в спину. — Ты что, не идешь домой?
Сезар обернулся и смерил долгим взглядом де Бризи, от чего тот даже слегка попятился. Сезар не знал, как ему удается производить такой эффект — тем более что сейчас туман рассеивал силу его взгляда, — но на слабых духом это неизменно действовало как удар молнии. Он некоторое время смотрел, как де Бризи удаляется, потом смешивается с остальной массой учеников и они все вместе растворяются в тумане. Затем направился туда, куда и собирался: в боковой внутренний дворик с садом, смежный с основным. Он проскользнул между колоннами крытой галереи — высокий, тонкий силуэт с ангельским ореолом белокурых волос, — вошел в небольшой вестибюль, остановился у стены, напротив двери, ведущей к туалетам, и стал ждать. Если Моро не ушел домой, то с ним наверняка можно будет встретиться именно здесь, у входа в их сортирное «тайное общество».
С великолепным самообладанием человека, у которого все под контролем, Сезар вынул из кармана мобильник и посмотрен на дисплей. Никаких сообщений. Он ощутил легкое беспокойство. А правда ли сегодня… день-когда-все-становится-возможным? Чтобы убедиться в этом, он набрал номер отца. После четвертого гудка тот ответил. Мандель улыбнулся, чувствуя, как сердце радостно подскочило.
— Папа, я слегка удивился, что вы мне не позвонили…
я богат
— …я вам отправил четыре сообщения. И вот на всякий случай решил еще раз напомнить…
я свободен
— …если у вас будет время, не могли бы вы купить мне айдок дли моего ай-пода? Я пошлю вам эсэмэс со всеми данными…
ты уже покойник, старый хер! ты покойник, покойник. ПОКОЙНИК!
— …спасибо, папа. Удачной поездки!
Он закончил разговор, стараясь не слишком демонстрировать бушевавшую в нем радость. Потом начал старательно набирать обещанные нужные данные. Ну кто, скажите, кто заподозрит подростка тринадцати лет, ха-ха-ха! Какой-то легкий шум отвлек Сезара от этого занятия, и, повернув голову, он увидел, что дверца стенного шкафа немного приоткрылась. В следующее мгновение оттуда появился Бастиан Моро.
Несколько секунд оба подростка, замерев, пристально смотрели друг на друга. Сезар машинально отметил, что у Моро такой вид, как будто он только что проблевался, а теперь ему предстоит сожрать выблеванное по второму разу.
— Все нормально? — спросил Сезар. В его голосе звучало искреннее участие, выработанное долгими годами притворства.
Потом Моро закрыл за собой дверь. Кажется, он был не очень удивлен, увидев своего недавнего противника.
— Нет, — просто сказал он.
— А что случилось?
Моро приблизился, на ходу надевая рюкзак. Двигался он как зомби.
— Я только что узнал, что мой отец умер…
Мандель замер от изумления. Он не понимал, как этот придурок мог узнать подобную вещь, сидя в шкафу, ведь он провел там как минимум последние полчаса, между десятью и половиной одиннадцатого. Но зато Сезар понимал другое (хотя от него полностью ускользала природа такого чувства) — что для Моро это был смертельный удар.
— И мой тоже, — неожиданно для самого себя произнес Сезар. Может быть, оттого, что ему хотелось, чтобы это произошло, а может быть, он был во власти той же силы, что и Моро. Хотя это было единственное, что их объединяло.
Моро остановился — эта шокирующая новость, казалось, вывела его из состояния прострации. Мандель попытался отрешиться от бурного водоворота клокотавших в нем эмоций и изобразить на лице грусть и одновременно некое участие.
Казалось, для Моро было достаточно этих слов: он не задавал вопросов, не уточнял никаких деталей, не хныкал.
— Ты ведь ее искал, так? — спросил Сезар, чтобы разрушить преграду молчания и еще сильнее стиснуть руки на шее врага.
Без всяких вопросов и уверток Моро кивнул, и эта манера, вопреки всем обстоятельствам, вызвала у Манделя некоторое уважение. Он немного помедлил, прежде чем нанести решающий удар.
— Кажется, я знаю, где она…
Сюзи Блэр повесила трубку. Вот уже третий раз она звонила кюре из Сен-Мишель, но долгие гудки разбивались о пустоту. И ее дурное предчувствие, возникшее еще вчера, постепенно набирало силу. О, конечно, она замечала, что священник начал впадать в угнетенное состояние и все чаще находил утешение на дне бутылки. Она понимала, что алкоголь, и возраст, и страх пагубно действуют на его разум и сковывают волю, что смерть Одиль Ле Гаррек была последним ударом, после которого он решил, что битва проиграна — если не была проиграна с самого начала… Однако несмотря на это отец Картло все же не замыкался в себе и, по крайней мере, отвечал на ее звонки. Сейчас она лишь собиралась сказать, что уезжает в Париж — «всего на два или три дня, не волнуйтесь…». Он бы понял ее намерение и смирился с ним. Не стал бы ни подбадривать ее, ни разубеждать. По крайней мере, не произнес бы ни одного компрометирующего слова по телефону. И, как надеялась Сюзи, ее собственная решимость могла бы вдохнуть в него немного мужества.
Но отец Картло не отвечал. А туман вдруг в одночасье резко сгустился над Лавиллем — Сюзи заметила это, несмотря даже на то, что из окна ее кабинета почти не было видно улицу.
Она задернула шторы, вышла в холл, надела серое пальто. Ее небольшой чемодан уже стоял у двери. Сюзи подхватила его и вышла. Несколько минут она стояла на пороге, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела город таким — словно погребенным под невероятно густыми клубами тумана.
Она заперла дверь на ключ и осторожно пошла по едва различимой аллее к калитке. Потом еще некоторое время постояла перед ней, пытаясь успокоиться. Чего она ждала от предстоящей поездки в Париж? Сюзи не знала. Но она должна была поехать: это был очевидный факт и неоспоримая уверенность. А противостоять тому и другому было не в ее характере.
