Книга Возвращение танцмейстера - Хеннинг Манкелль

– О чем ты думаешь?

– О том, во что не решался верить уже полгода.

Она без слов взяла его за руку. У него чуть не вырвалось рыдание, но он удержался.

Самолет приземлился в Гэтвике. Пройдя паспортный контроль, они расстались, как и договаривались, – Елена хотела пожить пару дней у своего дальнего родственника из Кракова – у того была бакалейная лавка в одном из многочисленных лондонских пригородов. А Стефан собирался продолжить путешествие.

– Я все-таки не понимаю, зачем ты туда едешь.

– Я, несмотря ни на что, все-таки полицейский. Я хочу все понять до конца.

– Но преступника же взяли! Одного из них, по крайней мере. И женщина погибла? Ты знаешь причину, знаешь мотивы. Что тут еще доискиваться?

– Всегда остаются белые пятна. А может быть, это простое любопытство. Если и связанное с моей работой, то не напрямую.

Она смотрела на него изучающее:

– В газетах писали, что один из полицейских был ранен, а другой подвергался смертельной опасности. Не ты ли? Когда-нибудь я дождусь, что ты расскажешь мне все по-человечески?

Стефан не ответил, только развел руками.

– Ты сам не знаешь, зачем ты туда едешь? Правда? Или чего-то недоговариваешь? Почему не сказать все, как есть?

– Я работаю над этим. Учусь говорить все, как есть. Но в данном случае все обстоит именно так – хочу открыть последнюю дверцу и узнать, что за ней кроется.

Он провожал ее взглядом, пока она не исчезла в толпе. Потом пошел на международный терминал. В голове снова возникла утренняя мелодия. Самолет взлетел строго по расписанию, 10.25. Хриплый громкоговоритель сообщил, что им предстоит около двух часов полета. Он закрыл глаза и открыл их только тогда, когда колеса застучали по взлетной полосе аэродрома Инвернесс в Шотландии. Пока Стефан шел к старомодному аэровокзалу, он успел заметить, что воздух чистый и прозрачный, как в Херьедалене. Свег окружали темные волны лесов, здесь пейзаж был совсем другим. Высокие, четко очерченные горы на севере, луга и пастбища. Небо совсем близко. Он взял ключ от заранее заказанной машины, немножко нервничая из-за левостороннего движения, и поехал в Инвернесс. Дорога была узкой. Его раздражал разболтанный рычаг переключения скоростей, он даже подумал, не стоит ли вернуться и поменять машину, но потом плюнул. Много крутить баранку не придется, до Инвернесса и обратно, ну, может быть, съездить куда-то еще.

Заказанная через бюро путешествий гостиница по имени «Олд Бленд» находилась в самом центре городка. Он довольно долго добирался, пару раз путался в круговых развязках, заставляя встречные машины с визгом тормозить. Доехав наконец, он вздохнул с облегчением и поставил машину на стоянку перед трехэтажным, красного кирпича зданием. Еще одна гостиница, скорее всего последняя по счету в его поисках. Где теперь человек, называвший себя Фернандо Херейра, он не знал. Несколько дней назад позвонил Джузеппе из Эстерсунда и сказал, что ни шведской полиции, ни Интерполу выследить его не удалось. Он наверняка уже в Южной Америке, под другим именем, настоящим, и Джузеппе очень сомневался, что его когда-нибудь удастся найти. И даже если его удастся найти, вряд ли его выдадут шведским властям. Джузеппе пообещал держать его в курсе. Потом он поинтересовался, как Стефан себя чувствует. Когда Стефан сообщил ему результаты последних анализов, он обрадовался.

– Я же тебе говорил! – весело засмеялся он. – Если бы ты и умер за это время, то только от страха. Я никогда в жизни не видел такую жалкую и запуганную личность, как ты.

– Может быть, ты не так много видел личностей, приговоренных к смерти и уже с петлей на горле. Вернее, в горле. Хотя, с другой стороны, тебя тоже подстрелили. Как твое плечо?

Джузеппе внезапно посерьезнел.

– До сих пор не могу понять – неужели она стреляла, чтобы убить? Мне хочется верить, что это не так, но, наверное, да, так оно и есть.

– А как плечо?

– Как замороженное. Но сейчас получше.

– А Эрик Юханссон?

– Я слышал, он хочет хлопотать о досрочной пенсии. Эта история его прямо подкосила. Я его встретил несколько дней назад – худой как тень.

Джузеппе вздохнул:

– Все могло быть и хуже.

– Как-нибудь возьму Елену в кегельбан. Будем сшибать кегли и думать о тебе.

– Когда убили Молина, мы понятия не имели, что нас ждет, – сказал Джузеппе. – Что наткнемся на такой айсберг! Вся сеть этих организаций, и главное – фашизм жив. Выглядит чуть по-иному, но жив!

Под конец разговора они обменялись несколькими фразами о Магнусе Хольмстрёме. Через неделю начнется суд. Парень молчит, но доказательств более чем достаточно. Его ждет большой срок.

Все было позади, но осталась одна ниточка, и Стефан хотел ее размотать. Он даже Джузеппе об этом не сказал. Эта ниточка была здесь, в Инвернессе. Версия убийства отца, придуманная Вероникой Молин, ее единственная и не особенно настойчивая попытка увести их с правильного пути, никем не была принята всерьез. Но кто-то все-таки скрывался под инициалом «М» в дневнике Герберта Молина! Стефан обратился к инспектору по имени Эвелин, она уже давно работала в буросской полиции. Они вместе разыскали список английских полицейских, приезжавших в 1971 году в Бурос. И даже нашли фотографию – она висела на стене в архиве. Снимок был сделан прямо перед зданием полиции. На фото был Олауссон и четверо полицейских из Англии, из них две женщины. Старшую звали Маргарет Симмонс. Интересно, что на самом деле знала Вероника Молин о поездке отца в Шотландию? Она называла другое имя. В ее версии женщину звали Моника.

Герберта Молина на снимке не было. Но он был где-то рядом. Именно тогда, в ноябре 1971 года, он встретил женщину по имени Маргарет, год спустя поехал навестить ее в Шотландию и оставил об этом событии запись в дневнике. Долгие прогулки в Дорнохе, на побережье к северу от Инвернесса. Может быть, стоит туда съездить, посмотреть, где они гуляли. Но Маргарет Симмонс переехала оттуда после ухода на пенсию в 1980 году. Эвелин прилежно помогала ему в розысках, даже не спрашивая, зачем это нужно. И наконец, в начале февраля, примерно тогда, когда он начал верить, что победит болезнь и вернется на работу, она позвонила и торжествующе сообщила ее адрес и номер телефона в Инвернессе.

И вот он здесь. Собственно, он не строил никаких планов. Позвонить ей сначала или просто прийти и постучать в дверь? Маргарет Симмонс было восемьдесят лет. Она вполне может болеть, плохо себя чувствовать. Она вообще может его не принять.

Он вошел в вестибюль. Администратор, с трудом сдерживая могучий голос, приветливо показал ему его двенадцатый номер. На верхнем этаже, лифта нет, только скрипучая лестница. Он прошелся по мягкому ковру. Где-то был включен телевизор. Стефан подошел к окну. Снизу доносился шум уличного движения. Он поднял глаза и увидел горы, небо и море. Он открыл мини-бар, достал оттуда две крошечные бутылочки виски и выпил их, стоя у окна. Чувство свободы не покидало его, может быть, стало еще острее. Я возвращаюсь, подумал он. Я выжил. В старости буду вспоминать это время. Болезнь изменила мою жизнь, но не отняла ее.