Книга Снова домой - Кристин Ханна

У Лины было чувство, что она вот-вот взорвется. Хотя причину своего гнева она и себе не смогла бы объяснить толком. Казалось, все ее девичьи мечты рушатся. Она посмотрела на Энджела.

– А ведь ты как-то говорил, что ты мне друг. – Произнеся слово «друг», она невольно еще больше рассердилась. И Лине захотелось сделать этому человеку по-настоящему больно. – Ты мне не отец, – ледяным тоном заявила она. – Пусть даже у тебя его сердце, но все равно ты – совсем не он. – Голос ее пресекся, но она еще больше разозлилась на себя за это проявление слабости. – И вообще ты не заслужил его сердце!

– Лина! – резко произнесла Мадлен.

– Заткнись! – ненавидяще прошипела дочь. Энджел нахмурился. Он швырнул пальто на диван, не рассчитал, и пальто задело хрустальную люстру. Та грохнулась на пол.

– Ты не смеешь так разговаривать с матерью!

Лина расхохоталась. Надо же, он еще пытается изображать из себя отца! Да какой он отец! Никогда он не смел так смотреть на Лину, он не имел никакого права вести себя с нею так, словно она чужая в собственном доме!

– Ты мне не отец.

– Лина, – произнесла мать. – Ты ведь не думаешь этого на самом деле.

– Откуда ты вообще можешь знать, что я думаю?! Ты ведь совершенно не знаешь меня. Я тебя ненавижу, ты поняла?! Ненавижу тебя! – Она увидела себя как бы со стороны, стоящую и кричащую в полный голос. Уже в эту минуту Лина поняла, что не нужно ей, не нужно вести себя так. Но остановиться она уже не могла. Злость и боль совсем захлестнули ее душу.

– Иди к себе в комнату, – спокойным, тихим голосом произнес Энджел. И от звука его голоса у Лины мурашки побежали по телу. – Уходи отсюда. Немедленно.

От слез Лина едва не задохнулась. Не желая видеть счастливых лиц Энджела и матери, она почти вслепую бросилась в свою комнату, где только и могла найти сейчас убежище. Но оказавшись в своей комнате, Лина вдруг почувствовала, что она ей чужая, как будто Лина никогда и не жила в ней. Распахнув окно, девушка вылезла наружу.

Схватив стоявший возле крыльца велосипед, она плюхнулась на жесткое пластиковое сиденье и рванула с места. Злость, казалось, подталкивала, гнала ее.

Когда Лина доехала до поворота, начался дождь. Руль сразу стал скользким, по лицу потекла вода. Ветер трепал Лине волосы, мешая смотреть.

С каждой милей она все отчетливей понимала, что разбились в пух и прах все ее мечты об идеальном отце. Какой же идиоткой она была, поверив в Энджела! Поверив, что незнакомец может вот так просто войти в ее жизнь и сделаться папочкой. О чем она только думала!..

«Боюсь, он разобьет твое сердце...»

Она как бы вновь услышала материнское предупреждение и почувствовала себя еще более наивной и глупой. Разве Лина не знала, что мечты далеко не всегда сбываются? Конечно, знала. Так почему же она вела себя так глупо?!

На Лорел-стрит она вспомнила, что в Квилсенс-парке устраиваются по субботам вечеринки. Сделав поворот налево, она помчалась вниз по склону холма. Минут через десять Лина сделала последний поворот и выехала на дорожку старого парка. Руки ее закоченели, колеса велосипеда то и дело срывались в колею.

Бросив велосипед на краю поляны, Лина огляделась по сторонам. Она ждала, что кто-нибудь окликнет ее по имени, пригласит в компанию.

Но никто не подходил к ней. Подростки собирались группами: кто-то стоял у костра, кто-то спустился к воде. Она слышала нестройный шум голосов, слышала смех. Но чем ближе Лина подходила к костру, тем старше выглядели собравшиеся у огня парни. Она думала, что тут собрались школьники из старших классов, но эти парни больше походили на студентов колледжа, во всяком случае, по возрасту вполне могли ими быть.

– Зак, – прошептала она. О, как ей хотелось, чтобы Захарий оказался сейчас рядом с ней. Но время было позднее, домой ему уже не позвонишь. И, конечно же, вряд ли можно его встретить на такой вечеринке.

Засунув руки в карманы, Лина постаралась придать лицу самое безразличное выражение. Она переходила от одной компании к другой, ища хоть кого-нибудь из знакомых.

Наконец она подошла к берегу реки. Некоторое время Лина просто стояла и смотрела на воду. От злости, которую она испытывала еще совсем недавно, теперь не осталось и следа, вместе с ней исчез горевший внутри огонь. Ей стало холодно. Вокруг парни и девушки болтали, смеялись, наслаждались вечеринкой, никому не было дела до Лины. Было такое ощущение, словно она – призрак, которого никто не видит, который обречен на одиночество.

Лина услышала чей-то негромкий и, как ей показалось, знакомый смех. Она повернула голову: как раз в этот момент мимо проходила парочка. Лина встретилась взглядом с девушкой: Кара Милстон. В первый момент Лина застыла от неожиданности. Кара выглядела не менее удивленной. Когда-то давным-давно – с первого класса по седьмой – они были едва ли не самыми лучшими подругами. Но потом их пути разошлись. И если им доводились изредка встречаться, то они старались даже не смотреть друг на друга.

Ведь одна теперь была заводилой и душой компании, тогда как другая стала притчей во языцех.

Лина испытала нечто похожее на сожаление. Она подумала о том, как бы сложилась ее жизнь, не поменяй она в восьмом классе всех друзей. Что было бы с ней, если бы она не начала курить возле речки перед школьными занятиями, если бы не попробовала виски?..

Ей захотелось повернуть время вспять. Захотелось, чтобы Кара вновь сделалась ее лучшей подругой, с которой всегда можно было бы поговорить о чем угодно.

Торопливо усмехнувшись Лине, Кара прошествовала мимо.

Лина вздохнула и опустилась на колени у самой воды. От реки тянуло холодом. Этот холод пробирал до костей, но сейчас ей было все равно.

Она не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя столь одинокой. Казалось, что вся ее жизнь сделалась какой-то злой шуткой. Когда нужно, как назло рядом с ней не было ни единой живой души. Даже сейчас, во время одной из самых шумных, больших школьных вечеринок, она оставалась одна. Всеми забытая.

И ей страшно захотелось, чтобы все это сразу переменилось. Она вовсе не хотела злиться на мать, не хотела больше истерик, которые, к сожалению, сделались привычными в их доме.

Ей хотелось, чтобы они все вместе, с матерью и отцом, сели за стол, и она сказала бы, что очень их любит.

Но когда они пришли сегодня домой, она сразу почувствовала себя чужой для них. И вместо того чтобы как взрослая со взрослыми поговорить с родителями, она устроила очередную истерику и удрала из дома.

Сейчас мечта о том, чтобы просто иметь отца, казалась Лине очень старой, казалась мечтой маленькой девочки. Сейчас ей хотелось любить его и чувствовать себя любимой. Она хотела, чтобы Энджел любил ее такой, какая она есть, – а это значило, что и она, в свою очередь, тоже должна любить его таким, каков он есть, несмотря на все недостатки.