Книга Каждый за себя - Александра Маринина

- Чего молчишь, курица? - с подозрением в голосеспросил тип за дверью.

- Кино вспоминаю, - честно ответила я.

И за честность тут же была наказана. Меня обложили такимотборным и витиеватым матом, что я даже пожалела: вот умру и никому не смогупересказать этот филологический шедевр.

- В последний раз спрашиваю: кто тебя нанял?! - заоралавтор шедевра.

Я находилась в сложном положении. Если я приняла решениеприкидываться кофемолкой, то не должна рассказывать про Костю, Вадика и Анну,пока он сам не спросит. Я должна абсолютно не понимать, о чем речь и чего отменя хотят. А он, идиот, задает только один совершенно тупой вопрос: кто менянанял. Как же вывести его из ступора?

- Послушай, я ничего не понимаю, - жалобно заскулила я.- Ты о чем? Куда меня наняли? Меня наняли полтора года назад в домработницы, ивсе, больше меня никто никуда не нанимал. И еще я хотела спросить про собаку. Яже с собакой гуляла, когда вы…, ну, когда это случилось. Меня хозяева живьемсожрут, если она потеряется, она же жутко породистая, дорогая. Вы собаку тожесюда привезли?

- Делать нам нечего, - проворчал филолог. - Только изабот с твоей скотиной возиться. Там оставили.

Уже хорошо. То есть я не знаю, может, это и плохо, но этосвидетельствует о том, что хотя бы в этой мелочи я ход событий рассчиталаправильно, так что есть надежда, что и в чем-то другом не ошиблась.

- А Аню вы тоже похитили? - я нагло перла напролом.

- Какую еще Аню?

- Ну Аннушку, мою знакомую, с которой я вечером гуляла?Или только меня одну?

Мне тут же в весьма далекой от изысканной стилистики формепосоветовали не врать.

- Ты одна была, с собакой, никакой Ани там не было.

Само собой, не было, ведь после того, как мы с нейрасстались возле дома, я еще на спортплощадку ходила и возвращалась уже одна.

- Ну как это не было, - возмутилась я. - Она меня возледома караулила, познакомиться хотела и поговорить. Мы с ней полтора часа почтичто гуляли, она мне все про сына голову морочила, какой он чистый и непорочный,и чтобы я перестала его приваживать, потому что я на двадцать лет старше иникакой любви у нас с ним не получится.

Кажется, ему стало интересно. Или просто он такой, мягкоговоря, неумный, что его оказалось легко сбить с деловой тематики на бытовую.

- А у тебя чего, с ним любовь?

- Да ну, какая любовь! - фыркнула я. - Пацан сопливый,малолетка, вбил себе в голову, что я - женщина его мечты, и вот таскался замной по пятам несколько месяцев, цветочки дарил, стихи читал, телячьими глазамисмотрел. Нужен он мне! Главное, он сам-то до ужаса стесняется своих чувств,понимает, что глупость затеял.

Представляешь, иду вчера из аптеки, смотрю, он стоит сдевкой какой-то и еще с одним парнем, ну, я, как порядочная, подхожу, мол,приветик, как дела, а он краской залился, глаза в землю, молчит. Стыдится,понимаешь ли!

Вот я тебя спрашиваю, хоть я тебя и не вижу, но все равно,вот скажи мне, ну это надо за бабой ухлестывать, цветочки дарить и все такое,чтобы потом этого стесняться?

- Козел он, - искренне согласился со мной филолог. -Чего он на тебя попер? Молодых телок, что ли, нету? Вон на каждом углу стоят,только снимай.

- Так и я про то же, - радостно подхватила я. - Главноедело, он меня знакомит с ними, ну, с теми, с которыми на улице стоял, один изних его брат оказался, а девица - его однокурсница, в него влюблена по уши,невооруженным глазом видно. Причем хорошенькая такая, и одета дорого, и машинау нее есть. Вот я и спрашиваю, это ж каким козлом надо быть, чтобы при наличиитаких кадров за мной по пятам ходить, а? Я старая уже, и одета не очень, имашины у меня нет. А он уперся. Ну вот, его мать и прискакала ко мне отношениявыяснять, ей, видно, девушка тоже понравилась, из хорошей семьи, умненькая, ией обидно, конечно, что сыночек, вместо того чтобы выгодно жениться, за мнойутром и вечером таскается, пока я с собакой гуляю. Представляешь, какие историив жизни бывают?

- Ладно, зубы мне не заговаривай, - с угрозойпроговорил незримый филолог. - Говори, кто тебя нанял?

Снова- здорово! Он что, совсем тупой? Для кого я тутразорялась?

- Слушай, ну что ты прицепился? - снова заскулила я,давя на жалость. - Ты можешь разговаривать по-человечески? Я не понимаю, о чемты меня спрашиваешь. Ну не понимаю я! Ты можешь мне на пальцах объяснить, счего ты взял, что меня кто-то нанял? И зачем меня вообще сюда привезли?

- Не хочешь отвечать - еще посиди, подумай. Жрать тебене дадут, может, от голода поумнеешь. Надумаешь говорить - крикни, меняпозовут.

Я так и не поняла, удался ли мой маневр или все быловпустую. Но то, что Виктор Валентинович не появился лично и его имя до сих порне названо, - это хороший признак Во всяком случае, что я могла, то сделала,кто смог бы сделать больше или лучше - флаг ему в руки.

Может быть, знаток ненормативной лексики сейчас доложит комунадо мою душераздирающую историю про безответную любовь молодого Вертера и проего заботливую маму, и мне поверят. Глупо, конечно, рассчитывать на то, что вотпрямо сейчас распахнутся двери, меня выведут на белый свет и с почетом проводятк машине, но хотя бы каплю сомнений я в своих похитителей постаралась заронить.Как говаривал мой любимый водитель Сергеев, после пожара и пипетка -брандспойт.

Больше ничего умного не придумывалось Время шло, никакихидей в голове не появлялось, филолог ко мне не приходил, еды не давали, питьятоже. Без еды я перебьюсь, а вот без воды долго не протяну. Токсинов во мненемерено, судя по тому, что я до сих пор не отойду от транспортировки, и, еслиих не выводить из организма, они меня очень быстро приведут в полнуюнегодность.

Несколько раз я заговаривала с охранником, но он былмолчалив и безжалостен, так что ни воды, ни новой информации я не получила.

Судя по мягко угасающему свету, робко пробирающемуся вокошко, наступала ночь. Тошнота и спазмы кишечника меня окончательно домучили,голова уже не болела, но была такой тяжелой и словно набитой песком, какбывает, когда не спишь две ночи подряд. Я свернулась в клубочек в углу чулана изадремала, положив голову на согнутую руку. Пол был далеко не стерильным, но,как частенько повторял мой любимый водитель Сергеев, больше грязи - шире морда.То есть в том смысле, что грязь для здоровья не вредна, а вовсе даже напротив.

Я лежала, дрожала от озноба и повторяла свою молитву:

"Храни меня вдали от тьмы отчаяния, Во времена, когдасилы мои на исходе, Зажги во мраке огонь, который сохранит меня…"

А потом я уснула. Проснулась резко, внезапно, какпросыпаешься от громкого звука. Мне показалось, что я слышу шум подъезжающеймашины. Нет, нескольких машин. Шаги. Голоса. Нет, теперь уже крики… Видно, менявсе-таки сильно траванули при похищении, потому что чувствовала я себя такплохо, что даже не могла сосредоточиться на том, что слышала. Ухо воспринималомножество звуков, но мозг отказывался включаться в работу и анализировать ихприроду и смысл Я изо всех сил пыталась взять себя в руки, но результат былпрямо противоположным желаемому: я проваливалась в тошнотворную одурь исостояла, казалось, только из тяжеленной головы с приделанным к ней напрямую беснующимсяпищеводом, на конце которого болтался завязанный в пятьдесят морских узловкишечник. Больше ничего от Ники Кадыровой не осталось.