Книга Бей или умри - Софья Валерьевна Ролдугина

мне пришлось отстричь волосы коротко-коротко, с толстенной косы по бёдра – до солдатского ёжика. Спасибо Лоран, которая устроила нам обеим короткое незапланированное купание в тропической реке, и всеядным марандонским пиявкам; кузине-то повезло, она нацепляла паразитов на ноги, а я умудрилась пригреть парочку за ушами и на затылке… Местный врач церемониться не стал – и, чтоб обработать ранки, оболванил меня быстрее, чем экскурсионную группу догнала мама на водном скутере.

Тогда, усевшись на причале и отрешённо поглаживая стриженную макушку, я чувствовала себя примерно так же.

– Трикси, пойдём, а то отстанем, – требовательно потянул меня за руку Тейт.

Взгляд был без смешинки, без греющей душу сумасшедшинки, и оттого рыжий снова преобразился в незнакомого взрослого мужчину; раньше я чаще ловила его на таких моментах, но со временем, когда узнала получше, перестала ощущать давящий ему на плечи негативный опыт, которого хватило бы на десяток ветеранов мироутверждающих кампаний. И вот теперь опять…

Я растерянно осмотрелась: пляж действительно уже опустел. Эрнан скрылся за рядом первых домов; Маронг спиной подпирал сваю, запрокинув голову, а Лиора обнимала его и прятала лицо у него на плече; Соул на ходу что-то втолковывал Кагечи Ро, жестикулируя едва ли не активнее собственной младшей сестры…

Мужчина с чёрной повязкой на глазах исчез, даже отпечатка на песке не оставив.

«Сюда, Трикси, – прошелестел вдруг ветер дядиным голосом. – Кажется, тут кое-что интересное».

Вероятно, именное послание получила не одна я, потому что беседы вдруг прекратились, а Лиора подняла голову, наконец отстраняясь от Маронга. В памяти отпечатался путаный маршрут, и тонким росчерком поверх лёг короткий путь – предельно обезличенная, почти механическая рекомендация. Мы с Тейтом, не сговариваясь, на секунду взялись за руки, настроились друг на друга ментально – и рванули через деревню. Поверх крыш, сквозь узкие проулки между домами, петляя между сваями… Как придётся, лишь бы быстрее. Не то чтобы я испугалась, страха в сообщении не было даже фоном, однако опустевшие жилища и явно впопыхах брошенные вещи на позитивные мысли отнюдь не наводили.

– О, рядом с ним кто-то есть! – крикнул на бегу Тейт. И уточнил, весело оскалившись: – Кто-то живой!

И в тот же самый момент я сама ощутила рядом с Эрнаном присутствие чужого разума. Человек… да, похоже, обычный человек, не маг, причём немолодой уже. Свидетель? Вполне возможно.

До крепкого дома, едва видного за валом разбитых и рассохшихся лодок, мы с Тейтом добрались первыми. Дядя к тому времени успел не только завоевать симпатии аборигена, но и разговорить его… точнее, её, потому что единственным обитателем в панике брошенной деревни оказалась женщина – косматая, седая, с почти квадратным лицом, точно вытесанным из ноздреватого известняка. Левый глаз у неё побелел; он постоянно смотрел вбок, словно застрял в таком положении. Левая рука едва шевелилась и выглядела суховатой, закостенелой, и нога тоже. Правая половина тела – без явных патологий…

Что это, интересно, инсульт? Или последствия травмы?

Нищенку женщина ничем, кроме нечёсаных патл, не напоминала: чистая одежда из яркой бирюзовой ткани неплохого качества, вышивка белым и зелёным по рукавам, на предплечье металлический браслет с инкрустацией. Говорила невнятно, скорее всего – из-за частичного паралича, но когда это скверная дикция была проблемой для телепата?

Главное, чтоб информация оказалась стоящей.

– …на взгорье, куда опускается солнце, – бормотала женщина, не отводя взгляда от Эрнана. Тот внимательно слушал, сидя рядом с ней на плетённом из сухих стеблей коврике. – Там живут водяные пастухи и водят фуубе, на склонах ткачи растят волоконницу и там же сушат её, и чешут, и сучат нитки. Всего числом девятнадцать семей, обильных детьми… Прошлой луной зыбь океанская туда исторгла человека; у него изо рта и глаз текла пена, цветом красная, а кожа была как земля в засуху. Врачеватель спустился к нему в накидке, пропитанной соком тайвы, с укрытым лицом, но только откинул ткань с глаз – и, не прошло и четверти сета, как он стал страшно кричать, и никто не решился к нему подойти. К утру из облаков явились нечистые нелюди, женщины и мужчины, сожгли врачевателя и человека из океана, а после огородили берег от белого камня до острой скалы алой стеной, через которую нельзя перебраться, и велели сквозь неё не смотреть. К ним приходила пастырь Ола Аленго, что владеет птицей глубин и высот, и говорила с ними, а позже вернулась и приказала нам слушаться тех чужаков и не бояться. Но вчера к ночи явились иные чужаки; земля тряслась, изрыгала пламя и секущий ветер, и вдруг стена стала расти, и охватила всё взгорье и деревню на высоте, и кто оказался за ней, кричал. Люди побросали скарб и побежали на восток. Сыновья погрузили меня в телегу, готовясь увезти, но пришёл тот, чьими устами говорит мир, и повелел остаться. «Твоя смерть не здесь, Улари, но здесь твой глаз, рука и нога». Так он сказал, – закончила она – и уставилась в пол.

Эрнан побарабанил пальцами по доскам пола, а затем посмотрел поверх моего плеча, на вход в комнату – там, в арке, стоял Кагечи Ро, вздёрнув смешные круглые брови едва ли не до середины лба.

– Полагаю, что за глазом, рукой и ногой – это к тебе, – заметил дядя, и Кагечи Ро, на удивление, даже возражать не стал – прошёл в комнату, скинул с плеча сумку и принялся раскладывать кульки и склянки странного вида. – Мы подождём снаружи. Суть происходящего, к счастью, проясняется; к несчастью, она немного не такая, как я рассчитывал. Ну, что же – ожидай худшего…

Уже за валом из лодок мы столкнулись со второй половиной нашей компании. Эрнан, не замедляя шага, скинул им через ментальные каналы рассказ женщины-калеки и направился к окраине деревни, на юго-запад. Больше по пути нам не встретилось ни людей, ни одомашненных животных. Видимо, даже на Аленго катастрофы случались достаточно часто, чтобы у обитателей острова сформировался рефлекс: в случае опасности немедленно бежать прочь и брать с собой лишь самое необходимое.

И было отчего-то очень тепло на душе оттого, что в категорию «необходимого» местные включали стариков и калек.

Умирать никого не оставили.

– Взгорье, о котором говорила Улари, расположено в трёх часах ходьбы отсюда, – внезапно нарушил молчание Эрнан, когда мы уже покинули селение и ступили под сень деревьев с толстыми стволами и приплюснутыми кронами. С развилок ветвей свисали гроздья зеленоватых ягод, источающих резкий железистый запах. – Я бы предложил обсудить ситуацию, но сейчас в этом смысла мало. Ясно, что хорошего ничего нет… Суммирую результаты коротко.