Книга Идеальная жизнь - Джоди Пиколт

Алекс повернулся к Касси, которая пришла в себя от его негромкой, но страстной речи и ободряюще улыбнулась. Она обняла мужа за талию, и они пошли по коридору под звук работающих камер.

Еще долго после того, как они скрылись из виду, ошеломленные журналисты толпились на месте. Вместо того чтобы разбивать фотоаппараты и разматывать видеокассеты, как делали некоторые звезды, Алексу Риверсу мастерски удалось их пристыдить. Было очевидно, что он не обижал жену, как очевидно и то, что она до сих пор от него без ума. Им было представлено доказательство — красивый, крепкий малыш с серебристыми глазами Алекса Риверса.

Журналистка из «Эн-би-си» указала своему оператору спокойное место, где можно было снять ее комментарии. Она достала из кармана компактную пудру, пригладила волосы и повернулась к стоящей рядом корреспондентке из «Юнайтед пресс интэрнэшнл», которая яростно что-то записывала в блокнот.

— Черт бы меня побрал! — воскликнула она. — Он опять оказался на коне. Сотни миллионов людей по всей стране будут видеть в нас больших плохих журналистов, которые вмешиваются в чужую личную жизнь, в то время как Алекс Риверс и его семья предстанут активистами общественного движения, которые всего лишь пытаются быть обычными, нормальными гражданами.

Она покачала головой — немного утешало лишь то, что всем ее коллегам сегодня пришлось проглотить эту пилюлю, — и подняла руку, давая сигнал готовности оператору.

— Сегодня вечером в международном аэропорту Лос-Анджелеса знаменитый Алекс Риверс открыл тайну загадочного исчезновения своей жены семь месяцев назад. Несмотря на ошеломляющие слухи, которые подогревали средства массовой информации и которые негативно сказались на карьере Риверса в Голливуде, он не спешил открывать местонахождение своей жены, о котором, как видно, знал все это время. Сегодня вечером Кассандра Барретт-Риверс вернулась под руку с мужем, привезя с собой новорожденного сына Алекса Риверса. — Здесь журналистка выдержала многозначительную паузу. — Печально, что в сегодняшнем мире такой звезде, как Алекс Риверс, приходится переживать фальшивый скандал, чтобы гарантировать невмешательство в дела своей семьи, — продолжила она, осторожно снимая с себя вину. — Остается надеяться, что, когда маленький Коннор Риверс решит пойти по стопам своего выдающегося отца, мир изменится. Мариза Томпсон, «Эн-би-си ньюз».

Касси стояла перед зеркалом в ванной комнате, поглаживая зеленую мраморную полочку и позолоченные держатели раковины, и не могла отделаться от мысли: зачем все это? То, что раньше казалось роскошью, теперь было просто перебором.

Она зашла в спальню и включила громче переносную видеоняню, которую повесили в новой комнате Коннора. Касси была изумлена: за то время, что Алекс ездил за ней, по его распоряжению переклеили обои в одной из спален — теперь на них паслись толстенькие мультяшные овечки и прыгающие коровы, торцы подоконников и дверь были выкрашены в ярко-голубой цвет, а на окнах развевались занавески цвета неба с изображением облаков. Коннор спал в выбеленной колыбельке.

Касси прислушалась к его ровному дыханию. Чему тут удивляться: Алексу всегда удавалось невозможное!

В доме царила тишина, всю прислугу отпустили на ночь. Касси показалось, что персонала стало меньше, а те, кого она знала, — например, Джон и секретарь Алекса — были с ней отстраненно вежливы, признавая ее статус в доме, но ни один не выказывал особого дружелюбия. Она надеялась, что горничная скажет: «Я так рада, что вы вернулись», или шеф-повар коснется ее руки и признается, что скучал, — но этого не произошло. И Касси поняла: если она хочет добиться расположения окружающих, сначала нужно опять подружиться с Алексом.

Мужа она нашла в кабинете. Он сидел в огромном кожаном кресле за столом, склонившись над финансовыми документами. На другом конце стола стояли три «Оскара», которые он получил, пока она была в Пайн-Ридж. Она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

Алекс поднял голову.

— Спит?

Касси кивнула.

— По крайней мере, ближайшие пару часов.

Она протянула руку через стол, взяла «Оскара» и провела пальцем по его гладкой спине, скрещенным рукам. А он тяжелее, чем она ожидала.

— Я так тобой гордилась, — пробормотала она. — И жалела, что меня не было рядом.

— Я тоже хотел, чтобы ты была со мной.

Они долго смотрели друг на друга, потом рука Алекса накрыла ее руку, в которой она держала «Оскара», и поставила статуэтку на стол. Он усадил жену к себе на колени.

Неожиданно занервничав, она похлопала по стопке бумаг на столе.

— И сколько теперь ты стоишь? — поддразнила она.

Алекс отвернулся.

— Намного меньше, чем до твоего отъезда, — ответил он. — Думаю, ты обратила внимание, что у нас почти не осталось прислуги. И, должен тебе признаться, наша квартира уже пару месяцев как выставлена на продажу. Я… я много потерял на съемках «Макбета».

Касси почувствовала, как внутри все сжалось от боли, которую ему прошлось пережить в результате ее исчезновения. Она попыталась улыбнуться и приподняла подбородок Алекса.

— Хорошо, что я столько узнала о корнях и ягодах. С голоду мы не умрем.

Алекс улыбнулся уголками рта.

— Думаю, банкротство нам пока не грозит, — сказал он. — Меня вышвырнут из Бель-Эйр, если увидят, как ты добываешь нам пропитание.

Касси обняла Алекса за шею и прижалась щекой к его груди.

— Я так по тебе соскучилась! — призналась она, мечтая, чтобы он отложил все свои дела и отнес ее наверх. По крайней мере, хотя бы поцеловал.

— Я должен тебя кое о чем попросить, — сказал Алекс.

Касси подняла голову и просияла, понимая, что он предоставляет ей право выбора. Разве он не обещал, что если она захочет, то он будет спать в другой комнате? Он явно ждал намека, знака, ласкового прикосновения.

— Знаю, ты хочешь, чтобы я пошел… к специалисту. К психиатру или кому-то там еще. Я только надеюсь, ты не будешь об этом никому рассказывать. Например, Офелии или своему дружку-полицейскому из Южной Дакоты. — Он помолчал. — Это все.

Касси почувствовала обиду. Неужели Алекс думает, что после всего, на что он согласился, только бы ее вернуть, она может намеренно причинить ему боль?

— Алекс, — прошептала она, — я и раньше никогда никому ничего не рассказывала. И теперь рассказывать не собираюсь. — Она провела рукой по его волосам. — И я тоже хочу попросить тебя об одолжении. — Алекс повернулся к ней, его глаза засияли. — Не могли бы мы пойти в спальню?

Он с облегчением выдохнул и снова прижал голову Касси к груди.

— Я думал, ты никогда об этом не попросишь.

Он нервничал, как мальчишка. Расхаживая голым перед зеркалом, он думал о Касси, лежащей под одеялом всего в нескольких метрах от него, по ту сторону двери. Интересно, как изменилось ее тело после рождения Коннора? Интересно, что она наденет? И наденет ли вообще? А потом решил, что сам обернет полотенце вокруг талии. Наверное, сначала она захочет поговорить. Черт, он даже не знает, можно ли им этим заниматься, ведь ребенок родился совсем недавно.