Книга Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тов. Мехлис рекомендовал даже в подзаголовках крупными шрифтами указывать, чьи письма и обращения печатаются.
Специальная газета делалась в строжайшей тайне. Она печаталась без указания даты. Днем 19 августа газета была отпечатана и доставлена в политотдел армейской группы. Ночью была разослана политотделам соединений. Утром, на заре, после прочтения боевого приказа, за несколько часов до наступления была роздана бойцам.
Настало 20 августа. С вечера все работники редакции, за исключением секретаря, отбыли в части. Вместе с бойцами они ночевали на исходных позициях, вместе с полками пошли в наступление. Каждый получил богатейшие впечатления, набрал полные, как мы шутили, «карманы» материалов. В 8 часов вечера в землянке на Хамар-Дабе вместе с тт. Мехлисом и Гороховым был спланирован следующий, завтрашний номер «Героической Красноармейской», посвященный итогам первого дня победоносного наступления наших войск. Определили, как разместить материалы, тут же составили «шапки» и заголовки.
К этому времени к Хамар-Дабе сошлись все писатели и журналисты с передовых позиций. Все мы быстро выехали в редакцию. Газету сделали за ночь. В ней, действительно как * в зеркале, были отражены победы первого дня наступления.
Все дни наступления газета шла в ногу с событиями. Ежедневно печатались подробнейшие сводки боевых действий всех родов войск. Каждому знаменательному бою, в, частности штурму сопок — Палец, Зеленая, Песчаная, Ремизова, газета посвящала целые полосы рассказов участников боев, а также очерков писателей. Газета не только рассказывала об успехах за день, но в каждой заметке, статье и полосе ставила задачи, которые вытекали из обстановки и решения командования. Стоит только почитать «шапки» хотя бы первых полос «Героической Красноармейской» за эти дни, чтобы в этом убедиться.
21 августа газета дала «шапку»:
«Наши войска героически громят японцев по всему фронту.
Удвоим удар! Добьем врага».
22 августа:
«Наши доблестные войска продвинулись вперед и окружили японцев.
Уничтожим ненавистного врага!»
23 августа:
«Враг зажат в железные клещи.
Раздавим японскую свору захватчиков».
24 августа:
«Наши войска беспощадно громят и уничтожают окруженного врага.
Истребить до конца ненавистных захватчиков».
25 августа:
«Вчера отважные бойцы Лесового и Иванова штурмом заняли японские укрепления и уничтожили батальон вражеской пехоты».
26 августа:
«Японцы зажаты в стальные тиски.
Завершим разгром врага».
27 августа:
«Еще один могучий удар по врагу.
Наши славные летчики сбили 48 японских самолетов. Бойцы тт. Мухомедзярова и Зайюльева взяли сопку Песчаную. Бойцы тов. Федюнинского уничтожили эскадрон вражеской конницы».
28 августа:
«Враг разгромлен! Советско-монгольские войска добивают жалкие остатки японских захватчиков».
29 августа:
«На границах Монгольской Народной Республики реет победоносное красное знамя».
30 августа:
«Сопка Ремизова взята! Враг добит!
Монгольская земля очищена от японцев могучим ударом наших войск.
Да здравствуют доблестные герои Халхин-Гола!»
31 августа:
«Будь начеку! Зорко следи за всеми махинациями коварного врага.
Зорко запрем границы МНР на крепкий замок, создадим неприступную оборону».
В сентябре, до прекращения военных действий, газета вела упорную борьбу за укрепление обороны восточной границы Монгольской Народной Республики.
* * *
В заключение хочу остановиться на нескольких выводах.
Первое. Газета сумела с честью выполнить свои задачи прежде всего потому, что она была тесно связана с Военным Советом, политотделом и штабом армейской группы. Редакция всегда знала не только, что делается на фронте, но и главные мероприятия командования. Это позволяло, например, своевременно посылать людей туда, где должны были разыграться основные события. Раньше чем вынести в виде поощрения на первую полосу фамилию командира или комиссара части и соединения, обязательно узнавали мнение Военного Совета. Нередко и командование само подсказывало газете, какую часть нужно поощрять.
Тов. Мехлис неоднократно указывал на важность этой связи. Командование и политотдел, говорил он, обязаны постоянно, ежедневно ориентировать газету в важнейших событиях, иначе газета оторвется от жизни и не будет помогать руководству в решении боевых задач.
Второе. Отделов мы не создавали. Всеми «отделами» заведывали я и секретарь редакции. Все остальные работники находились (непосредственно на передовых позициях и вели работу с военкорами, собирали «материал.
Планировали мы газету на 3–5 дней, а в дни генерального штурма только на один день. Все с утра получали задания и выезжали в части. Вместе с секретарем до 11 часов дня обрабатывали и прочитывали материалы для текущего номера, составляли «шапки», макет верстки, а затем я уезжал на фронт. В редакции оставался секретарь, а иногда еще один литературный работник. В 11–12 часов ночи я возвращался и принимался за читку полос. Это распределение времени обеспечивало бесперебойный выход газеты.
Третье. Нужны ли каждый день передовые статьи? Мы считали, что достаточно в нашей газете давать их лишь один раз в два-три дня. В остальные дни вместо передовых печатались статьи бойцов и командиров на самые актуальные темы.
Четвертое. Каким материалом должна заполняться газета? Преимущественно материалом красноармейцев, командиров, политработников — участников боев, а затем очерками писателей. Этот принцип мы твердо выдерживали. Газета строилась на этих двух категориях авторов. Военкоровский материал собирали непосредственно на передовых позициях наши литературные сотрудники. Это была их главная задача, и они выполняли ее честно, самоотверженно.
* * *
С огромной радостью и воодушевлением встретил весь коллектив редакции «Героической Красноармейской» Укав Верховного Совета СССР, где было сказано: «За выдающиеся заслуги в деле политического воспитания частей Красной Армии и укрепления дисциплины в боевой обстановке наградить газету «Героическая Красноармейская» орденом «Красная звезда». Двадцать два работника редакции и типографии были награждены орденами и медалями СССР.
Это была высшая оценка работы газеты и ее людей.
Б. ЛАПИН и 3. ХАЦРЕВИН
ПИСАТЕЛИ И ЖУРНАЛИСТЫ НА ФРОНТЕ
В степи стояли редакционные — юрты. Рядом, в большой палатке, помещалась типография. То там, то здесь светлели края «щелей» — узких, неглубоких ям, служивших убежищем во время воздушной бомбежки.
Вое это вместе было редакцией «Героической Красноармейской». В обиходе ее называли — «Городок Героической».
Население городка состояло из 30 человек — работники редакции и типографии, машинистка, несколько московских писателей и журналистов.
Городок «Героической» находился возле сомой дороги. Обитатели его ежедневно бывали на фронте. Мимо редакционных палаток непрерывным потоком шли грузовики, танки и бронемашины. Вокруг дымилась мокрая комариная степь.
В распоряжении редакции были три легковые машины. Обычно сотрудники газеты ехали на них только до командного пункта. Тут, в штабе, они «брали обстановку» и справлялись о происшествиях Минувшей ночи. Дальше пересаживались в броневики или в танки: дорогу постоянно простреливала артиллерия японцев. Из подразделения в подразделение ходили пешком.
Популярность «Героической Красноармейской» на фронте была
