Книга Черные паруса - Аластер Рейнольдс

Но тут из трещальника вылетело слово, от которого мы все похолодели.

Пистоли.

Она проскочила этот канал, а соседних было так много, что пришлось долго возиться с настройкой. Но информационный фон уже заметно изменился. Были прерваны сериалы и музыкальные передачи, умолкли спортивные комментарии. Шифрограммы звучали все резче и чаще, и это был уже не будничный обмен, а срочные просьбы о разъяснении.

И у многих фраз теперь было нечто общее.

Пистоли.

Пистоли и пистоли.

Пистоли, пистоли и снова пистоли.

Сообщения об аномалиях, усиливающиеся слухи о беспорядках и неразберихе. Банки и торговые палаты призывают к спокойствию. Граждан просят вести свои дела в обычном режиме. Чрезвычайная ситуация находится под надлежащим контролем, очень скоро будет восстановлена нормальная деятельность.

– Я этого не хотела, – жалобно проговорила Фура, обращаясь ко мне и только ко мне, как будто я могла отменить всю цепочку действий, которая привела к этой катастрофе. – Я хотела только узнать. Мне нужно было узнать.

– Ну и дела, – сказала я, и Прозор с Лагганвором молча посмотрели на меня. – Теперь все на волоске. Если пистоли и впрямь трансформировались, то разорваны все связи. Богатые, вероятно, останутся богатыми после пересчета всех денег. Конечно, не все – кто-то понесет убытки, а кто-то, все вложивший в малое количество пистолей с высоким номиналом, и вовсе вылетит в трубу. И наверняка есть те, кто еще вчера был беден, имел в буквальном смысле один пистоль, а теперь они богачи, какими были мы когда-то на Мазариле. Если не богаче.

Фура сглотнула:

– Банки обещают, что все исправят.

– А что еще они могут сказать? Слово банков – единственное, что удерживает Собрание от полного хаоса. Но готова поспорить: они знают о происходящем не больше, чем мы. И мечутся в поисках ответов.

– Ползуны знают, в чем дело. Наверняка знают.

– Возможно, ползуны знают, – мягко поправила я сестру. – Но из этого не следует, что они способны все исправить. Посмотри правде в глаза, Фура. Ты хотела слегка встряхнуть ситуацию. Что ж, тебе это удалось. То, что сейчас начинается… По сравнению с этим любой финансовый крах похож на приятный ветерок в летний день.

Она все еще крутила ручку настройки. Гул голосов, настойчивых и панических, продолжался. Но в нем стали появляться пробелы – шипение и треск пустых частот. Некоторые станции выключились.

– Этого не может быть, – сказала Фура. – Это не конец.

– Может, и не конец, детка, – наконец проговорила Прозор. – Но ничего хорошего ждать не приходится, тут уж без сомнений.

У Фуры дрожали руки. Она была не в том состоянии, чтобы произвести стыковку, поэтому я уговорила ее уступить кресло управления и закончила процедуру сама, задвинув нас хвостом вперед в пасть «Мстительницы». Через некоторое время Сурт и Тиндуф загерметизировали стыковочный узел, и мы получили возможность перебраться на борт корабля. Мы сняли скафандры, почти не разговаривая, а потом вся команда собралась на камбузе. Доктор Эддралдер и Меррикс уже сидели за столом, магнитные кружки перед ними выглядели нетронутыми. У отца и дочери был встревоженный, растерянный вид. Страмбли, расположившаяся за пультом отремонтированного трещальника, крутила ручку настройки, прыгая с одного забитого помехами канала на другой.

– Сперва мы подумали, что Старое Солнце раскашлялось, – объяснила Страмбли, и, судя по тону, она была взволнована не меньше остальных. – Солнечная буря глушит передачи. Но ведь она тут ни при чем, да? Мы кое-что услышали, прежде чем смолкли станции. О том, что пистоли сходят с ума. Не один и не два канала – все об этом кричали. Мол, в один миг стоимость денег сделалась непонятной. Конечно, я не самая сообразительная разумница из тех, кому довелось выйти в космос, но…

– Это из-за нас, – сказала Фура, принимая на себя ответственность за свой поступок с некоторым самоуверенным благородством. – Всему причиной то, что мы сделали в Скряге. То, что мы начали. Вернее, то, что я начала. Не буду притворяться, что это не так. Я должна была догадаться.

– Теперь ты знаешь точно, – тихо проговорила я.

Я ожидала, что она взорвется, как это бывало тысячу раз с самого нашего младенчества. Но она только кивнула, с печальным и покорным согласием встретив мой взгляд.

– Да, знаю. И в каком-то смысле не жалею. Я получила половину ответа. Что бы собой ни представляли пистоли, сейчас или когда-то, они не имеют никакого отношения к деньгам. Просто мы их использовали в этом качестве… – Она вздрогнула. – Не идет из головы этот крик. Не знаю, хорошо я сделала или совершила жестокость, собрав их вместе, но точно знаю, что еще не закончила. Я… открыла что-то. Нечто вроде раны. И эта рана шире, чем само Собрание, и старше, и глубже. А теперь я должна все исправить.

Сурт пристроилась рядом со Страмбли.

– Через несколько дней мы узнаем, случилось ли то, чего никто не хочет.

– Все Заселения заканчиваются, – сказала я, вспомнив убежденность Ракамора в том, что существование нашей цивилизации вокруг Старого Солнца имеет не больше гарантий постоянства, чем предыдущие. – Возможно, именно так все и происходит. Мы выползаем из пещер, разрабатываем календарь, создаем цивилизацию, ищем пистоли, строим гордые маленькие империи, а кто-то собирает слишком много пистолей в одном месте, и в один прекрасный день все рушится.

– Надеюсь, это еще не конец, – сказал Тиндуф, откидывая крышку кружки и печально разглядывая содержимое. – Я еще слишком мало мест повидал. – И поднял глаза, полные страстной надежды. – Капитан Фура, прикажете ставить паруса и готовить ионные к старту?

– Да. – Она выразительно кивнула, как будто ничто не могло обрадовать ее больше, чем приличное расстояние между нами и Скрягой. – Что бы здесь ни началось, я не хочу сидеть в эпицентре. Уходим отсюда, Тиндуф, и как можно быстрее.

– Я помогу, – вызвался Лагганвор, а затем поспешил добавить: – Если позволите.

– Всегда рад помощникам, – сказал Тиндуф, прежде чем Фура или я успели что-то сказать. – И не думаю, что вас надо учить азам, мистер Лаг.

– Уверен, от меня будет какой-никакой толк, – сказал Лагганвор.

Двое мужчин покинули камбуз. Через минуту или две я услышала первые признаки работы механизма управления парусами: стук рычагов, вой лебедок. Скряга был все еще совсем рядом, и я не сомневалась, что ставить паруса Тиндуф будет со всей осторожностью. Не сомневалась я и в том, что вся команда разделяет желание Фуры поскорей оказаться как можно дальше отсюда. Я ничего не знала о тайной механике пистолей, о том, как они контактируют друг с другом, но нетрудно было предположить, что существует задержка распространения и что явление на одних мирах происходит раньше, чем на других. Если это так, то при некотором старании можно будет обнаружить точку, где все началось.

– Что будет дальше? – спросила я, все еще не в силах осознать масштаб и странность происходящего, а также нашу несомненную роль в нем. Как будто мы сорвали цветок со склона холма и этим вызвали всесокрушающий камнепад. – Будет хаос. Хуже, чем хаос. Некоторые миры не ладят друг с другом. Старые обиды, соперничество. Сейчас все это хлынет наружу. Не удивлюсь, если случится несколько небольших войн.