Книга Похищение - Юрий Пашковский

Все это в теории. В уютной аудитории, где пятьдесят карлу не сверлят тебя взглядами, намереваясь вдобавок посверлить и кое-чем поострее и поубийственнее. Но попытаться стоит, не могли же карлу заранее подготовить Заклинание подобного масштаба, по аурам Периметр не распределишь, а артефактов, способных сдерживать его деструктивные энергии, в мире очень мало. Ну разве что предположить такое: раз упыри смогли отыскать Ожерелье Керашата, то у карлу имеется Посох Корнелия, ха-ха…

Что-то от шутки смешно не стало.

— Стоять!

Частокол из трехметровых деревьев в конце парка был сумрачен и даже зловещ, выбиваясь из общей красочной картины. Но когда на деревьях распахнулись золотисто-коричневые глаза, внимательно уставившиеся на приблизившуюся процессию, причина сумрачности прояснилась. Дендоты мало к кому относились хорошо, даже к карлу, наиболее близким к Стихии Леса смертным, считая себя единственными хранителями Души Леса. В свое время дендоты устроили по этой причине настоящую войну с энтами, беспощадную, кровавую… то есть что там у этих древообразных вместо крови? Маги-очевидцы, помнившие еще Восьмого Архиректора и заставшие генеральную битву, длившуюся не одну неделю, говорили, что это было то еще зрелище. И после начинали гаденько смеяться, не объясняя причины смеха. Специально созданная комиссия из нетрезвых аспирантов постановила найти разгадку такого их поведения, но наутро никто, кроме Уолта, об этом не помнил, и то лишь потому, что Уолт очнулся в Библиотеке в ворохе книг, повествующих о Битве Деревьев.

Все оказалось очень просто.

Почему-то никто не вспомнил о скорости, с которой передвигаются и энты, имевшие что-то вроде ног, которыми они пользоваться не любили, и дендоты, чей ствол оканчивался корнями, которые и передвигали их по земле. Битва Деревьев длилась пять недель потому, что древообразные шевелились очень медленно и на один меткий удар рукой-веткой по противнику отводилось минут десять, не меньше, после чего следовал такой же по продолжительности удар, во время которого и тот, кто бил, и тот, по кому били, спокойненько восстанавливался, высасывая необходимые для регенерации элементы прямо из-под земли под ногами. Зрелище это, по всей видимости, было то еще, и старики маги, в ту пору бывшие молодыми, очевидно, здорово повеселились, наблюдая за грандиозным «побоищем». А судя по некоторым туманным местам в книгах, упоминавшим таинственные огненные шары вкупе с молниями с неба и загадочное наводнение, не только наблюдая…

Тогда победили дендоты, с позором изгнав энтов в Ничейные земли (процесс изгнания занял семь лет). А потом потомки сбежавших из порабощенного Роланской империей Дирендагатана карлу договорились с дендотами, что своей Лесной магией дают им скорость, а они служат Стражами в их Лесах. А быстро передвигающийся дендот — это уже опасно.

Когда расступившиеся древообразные открыли проход под землю, простой такой проход из камня, без всяких цветов или даже рисунков, карлу повели себя странно. Они молча столпились вокруг Уолта и упырей (Понтея аккуратно уложили на землю, но аккуратность эта была вызвана не тревогой за здоровье Живущего в Ночи, а беспокойством о цветочках перед проходом), держа их под прицелом стрел и копий. Ну и Периметра, конечно. Прошло минут пять, и ничего не произошло. Карлу своей неподвижностью и молчанием напоминали застывших неподалеку дендотов. Вадлар занервничал.

— Понтея нужно спрятать от Глаза Дня, — сказал он Уолту и обратился к Лесным эльфам: — Тот упырь, что валяется у вас под ногами, может умереть. Как представитель дружественного Диренуриану государства, прошу вас предоставить нам убежище и возможность объясниться…

Маловыразительные лица и стеклянные глаза были упырю ответом.

— Отличный диалог! — похвалил Фетис— Я просто счастлив нашему коммуникативному взаимодействию. Вот только мне кажется, что вы чего-то не понимаете. Объясню по-простому. Солнце. Упырь. Убивать. Лангарэй. Обижаться. Фиг торговать. Твоя моя понимай?

Экспрессивная мимика и жесты Вадлара тоже ничего не дали.

— Вот дебилы, — проворчал упырь. — Я же и обидеться могу. А носферату, между прочим, в обиде страшны.

— Осторожнее, — предупредил Уолт. — Карлу, они тоже обидчивые.

— Ну вот и отлично. Пообижаемся вместе. — Вадлар помог Понтею подняться и повернул к проходу.

Навстречу ему сверкнули навершия копий. Фетис остановился и зарычал. Натурально так зарычал. Из-под верхней губы упыря полезли четыре спиралеобразных клыка. Периметр опасно заколебался, скапливая разрушительную мощь вокруг мага и Живущих в Ночи.

— Эй-эй! — Уолт поднял руки, загораживая собой упыря от копий карлу (или карлу от упыря… Кто знает, вдруг у Бродящего под Солнцем весьма сокрушительная Сила Крови, дающая ему еще и защиту?). — Давайте успокоимся, зачем начинать знакомство с недоразумений! Если можно, я хотел бы поговорить с вашими главными, с этими… Верховными Сеятелями! Нас ведь к ним вели? Я прошу дать нам возможность поговорить с Верховными Сеятелями!

— Незачем кричать, уважаемый Магистр. Хотите поговорить — давайте поговорим.

Ого!

А ведь Уолт совершенно ничего не почувствовал. Даже этим… одиннадцатым чувством. И интуиция промолчала. Как и аура, в пределах которой находился обратившийся к нему Лесной эльф. Появившийся совершенно бесшумно и словно из ниоткуда, он стоял сбоку от мага и упырей и разглядывал их. Из толпы себе подобных он выделялся, как мощный дуб выделяется среди осин. Телосложения он был обычного, не здоровяк, на серой хламиде никаких знаков, указывающих на принадлежность к Высшим Кастам Дерева Жизни. Дело было в другом. В Равалоне любой смертный видит три основных цвета магии, но вот их насыщенные, сосредоточенные цветовые концентраты, называемые также Топосами, способны видеть только подготовленные маги. Зрительная система простого смертного просто не выдержит такого удара и может, так сказать, отключиться, как поломанный голем. Так что боги правильно сделали, что наделили только склонных к магическому Искусству смертных способностью видеть Топосы. Так вот.

У этого карлу были все три вида Топосов: октариновый, эннеариновый и декариновый. Перетекающее друг в друга сияние, сферическим витьем оплетая эльфа, было необычайно красиво, словно восход и закат, появляющиеся одновременно в тишине седых гор Центра Мира, где повозка богов, возящая солнце по небу, снижается, чтобы тут же воспарить снова вверх. Да, это было красиво — удивительно, божественно, чарующе и не от мира сего.

Таких Топосов просто не могло быть у смертного, даже у мага. У этого карлу мог быть один Топос, октариновый, символизирующий погружение в Силу Природы, и то не столь яркий. А три Топоса — просто невероятно. Даже у Эвиледаризарукерадина, чьим отцом по слухам был бог, имелось только два Топоса, а ведь он, как Архиректор Школы Магии, являлся самым могущественным среди Великих Магов Западного Равалона.

Два Топоса — это еще возможно. Три Топоса — это уже невозможно. По крайней мере, так считалось…

М-да, весьма интересное задание, весьма. Теперь бы вернуться целым и в памяти, ведь карлу не для того показал Уолту Топосы, чтоб тот написал об этом во все магические журналы Равалона. Нет, тут другое… Но что? Показывает Силу? Но ведь уже знает, что перед ним Магистр, а если так, значит, знает и о его уровне инициации в боевой магии. Значит, мог бы продемонстрировать и два Топоса, Уолт ведь и одним не владеет. Неужели он смог заглянуть глубже ауры, в душу?