Книга Капкан для Бешеной - Александр Бушков

– Но в серьезности переворота вы несомневаетесь? – настойчиво повторила Даша.

– А вы что, сомневаетесь? – Глаголев на краткиймиг не смог скрыть удивления. – Вы мне еще заявите, чтосомневаетесь, – в то время, как у вас где-то тут лежат кассеты субойнейшим компроматом.

– Компромат, действительно, убойнейший, – сказалаДаша, ухмыляясь во весь рот. – Конфетка, а не компромат…

– Не тяните кота за хвост.

– У вас есть лишних четверть часика?

– Не больше, – сказал он нетерпеливо. – Никакне больше.

– Вот и прекрасно. Я вам расскажу одну невыдуманнуюисторию. – Даша налила себе чаю. – Сигаретку не подадите? Спасибо…Это мне рассказал один знакомый мент. Дело было на Дальнем Востоке в девяностопервом году, когда Союз еще не развалился, но от Бреста до Магадана шизофрениякатилась девятым валом… Есть там у них, в Приморье, какой-то экзотическийнародец вроде кето или селькупов, и весь он примерно насчитывает человек стысячу. Живут себе, как положено, в каменном веке, рыбку ловят, охотятся,народец такой крохотный, что у них даже автономного округа не имеется. А вотинтеллигенция трудами Советской власти была. С вузовскими дипломами, все честьпо чести, национальные кадры… Интеллигенции насчитывалось всего-то человекдесять. И вот эта самая национальная интеллигенция… черт, забыла, как звалсянародец… ну, пусть будут – мармозеты. Словом, мармозетская интеллигенция,поддавшись общей тенденции на полную, клиническую суверенность, на серьезнейшемсерьёзе решила провозгласить вольную Мармозетию. Помните, что тогда творилось?Так что – ничего нет удивительного, в конце-то концов. Кто сказал, что вильнаУкраина может существовать, а вильной Мармозетии быть не может? Есть же Монако,Андорра, еще кто-то там микроскопический… Короче, интеллигенция в полномсоставе стала разрабатывать проект отделения Мармозетии от России. Посколькусреди интеллигентов всегда отыщутся засланные казачки, эти заговорщикиисключением не стали – затесался среди них стукачок и поспешил в темпепросигнализировать областному КГБ. В области, понятное дело, началась тихаяпаника, сгоряча решили, что у них под боком будет с минуты на минуту второйКарабах…

– Что-то я такое смутно помню… – пожал плечамиГлаголев. – Ладно, продолжайте.

– Настал исторический день, когда эти интеллигентысобрались где-то в избе на отшибе и стали делить портфели – кому бытьпрезидентом, кому премьером, кому в Вашингтон послом ехать, кому в Париж. Аучастковым там был старшина, этакий Анискин, только помоложе. Ну, в деревненикогда ничего ни от кого не скроешь… Прослышал он про заседание моментально.И, в отличие от областных чинов, нисколечко не занервничал, просто стало емулюбопытно – всякое повидал, но вот чтобы на его участке кто-то провозглашалсуверенное государство, такого отродясь тут не бывало… Надел фуражку и пошелпоглазеть, даже без табельного оружия – там же патриархальность, хоть идевяносто первый год. Заметил его кто-то издали, заорал диким голосом, что пришелконец и пора уносить ноги, – и сыпанули президент с послами в окна, датак, что рамы на себе вынесли. Чесанули в тайгу, а список со страху забыли настоле… Вот так суверенная Мармозетия и накрылась. Старшина, мужикдисциплинированный, стал звонить в область – мол, приключилось такое чудо-юдо…В области, еще не дослушав, орут: «Старшина, соблюдайте предельнуюосторожность! Через час ждите подмогу, у нас уже спецназ в вертолеты грузится,боезапас подвезли! Постарайтесь наладить наблюдение за сепаратистами, нонапрасно жизнью не рискуйте! Ждите десант!» Старшина им с искренним недоумениемотвечает: «Какой десант, какие вертолеты? Сепаратистов у нас никаких нету, есливы про Ваньку с Васькой и дурака Петровича, так они в тайгу отчего-то сбегли,едва меня завидели, а так в деревне все тихо, только Гаврила опять нажрался иплетень повалил…» Больше насчет мармозетского суверенитета и слуху не было. Но,что характерно, чинам десяти в области за героическое подавление путча успеливыдать ордена – зато старшине даже пятерки премии не выписали. Такая вот притчаиз реальной жизни.

– Ну, и где тут мораль? – спросил Глаголев, сверляее холодными синими глазами.

– Морали нет, зато есть прямая параллель.

– И вы это говорите после того, как ознакомились совсеми материалами? Которые сами же и копили? Ничего себе мармозеты – трупна трупе.

– Ну, возможно, я неудачно выразилась… – сказалаДаша. – Не «параллель», а как-то иначе… Давайте посмотрим, что у нас есть…Вернее, кто у нас есть. Кто же это у нас собрался устраивать переворот спривлечением воинских частей, дабы провозгласить свободную сибирскуюреспублику? Губернатор, который просрал все, что можно просрать, растерявшийостатки авторитета у мало-мальски серьезных людей. Генерал-лейтенант, которогоне выпихнули на пенсию за бездарность и казнокрадство только потому, что устолицы не доходят руки до нашей глубинки. И шеренга никчемных бездарей рангомпомельче… А где, позвольте вас спросить, реальные собственники и реальныехозяева заводов, газет, пароходов? Так вот, их почему-то либо отстреливают,либо не берут в компанию… Вы когда-нибудь сталкивались со случаем, когдароскошную квартиру в центре пытаются приватизировать не реальные хозяева, непапа-бизнесмен, мама-чиновница и их взрослая дочка-банкирша, а младший сынок,первоклассник из школы для даунов? Дико и нереально, правда? Но в случае соперацией «Гроза» мы как раз и столкнулись с чем-то подобным… Генерал, бомжи непроворачивают банковские аферы, а трамвайные щипачи не пытаются установитьконтроль над алюминиевым заводом… – Она сердито раздавила в пепельницеокурок. – Да, были трупы, были планы, возможно, немало народу всерьезверили, что переворот и в самом деле приведет к провозглашению сувереннойреспублики… Но это дураки. А я имею в виду тех, кто стоял за кулисами и приэтом знал в с е. И знал с самого начала, что переворот и не должен былувенчаться успехом, вся игра как раз и затеяна ради того, чтобы переворотпровалился… Провалился. С треском. Это и есть главная тайна… А все остальное –декорации спектакля. И трупы – тоже…

Глава 27

Бремя мое легко?

Перед тем, как дисциплинированно перейти широкий проспект назеленый сигнал светофора, она огляделась. Главная площадь града Шантарска, досих пор украшенная рвавшимся заре навстречу исполинским Ильичом, еще не успелазаполниться народом. И длинная, разукрашенная триколорами и вымпелами сгородским гербом трибуна, откуда губернатор с присными собирался демократическимахать ручкой демосу, пока что пустовала. Прохладный ветерок выполнял своюобычную работу – трепал флаги, флажки, длинные транспаранты, на все ладывосхвалявшие юбилей.

Публика, впрочем, помаленьку собиралась.

В стратегических точках, согласно утвержденной диспозиции,маячили милицейские патрули (праздника ради получившие особое указание иметь исключительнодружелюбное и благожелательное выражение лиц), сиявшие белоснежными рубашками ипарадными погонами. Без ложки дегтя, понятно, не обошлось – возлеобластной библиотеки появились было четверо-пятеро бородатых демократов и сходу развернули корявые плакатики, клеймившие позором колонизаторов, вторгшихсянекогда на исконные земли шантарских татар и убивших злодейски патриота роднойземли хана Кучума (как водится, господа интеллигенты историю знали плохо ипонятия не имели, что хан Кучум вовсе не коренной абориген, а пришелец изЗолотой Орды, прирезавший коренных князьков и захвативший власть). Но к нимподошел внушительный старшина, что-то быстренько втолковал, и бородатые,свернув плакаты, печальной вереницей потянулись прочь. История Великой Мармозетииповторилась.