Книга Бегство в мечту - Дмитрий Леонтьев

— Это жизнь, — сказал Туманов, разрывая протянутый Новиковым конверт и извлекая оттуда сложенный листок. — У каждого был свой выбор. И у нас, и у нее. И мы сделали свой выбор, и она… Только она теперь ушла, а нам предстоит жить с этим… И попытаться как-то искупить… А, — махнул он рукой, — теперь все, что ни говори, звучит пошло, как устаревший анекдот… Вот и я, тоже, шел всю жизнь к одной цели, а пришел к другой. И сам знаю, что это — не то, что надо повернуть, пока не поздно, но… Все время откладываю на «потом». Господи!.. Почему же все так получилось?! Ведь я хотел сделать все это для нее… Где я оступился? Почему теперь, достигнув всего, чего хотел, я чувствую себя подлецом?! Гордость в себе воспитал? Духом окреп? Правила игры понял? А к чему все это, когда… У меня были только три мечты, ради которых я жил: она, работа и друзья… С ее смертью то, что я делаю, потеряло смысл… Я думал, что мне довольно только памяти о любви к ней… Почему же мы делаем ошибки в самом главном выборе? Ведь и сердце подсказывает, и душа ноет, а мы слушаем свою честь, гордость, амбиции… Хоть бы кто подсказал, как жить надо… Но никто не может, потому как у каждого жизнь своя… Так кто же мы: хозяева своей судьбы или дураки на перепутье?!

— Вот сидим мы здесь, — сказал Раневский, — и каждый из нас чего-то добился в жизни. Каждый либо богат, либо знаменит, либо талантлив. А она была попросту одинока. Вот и все… И все же, Туманов, ты счастливец. Ее любили мы все, а предпочтение она отдавала именно тебе… И дочку тебе оставила…

— Вот потому я и чувствую себя сейчас самой большой сволочью за этим столом, — глухо сказал Андрей. — Все, вроде, делал правильно, во всяком случае так, как хотел… Единственное, что успокаивает, — цинично усмехнулся он, — что в этой жизни все устроено чертовски правильно. Каждый получает то, что заслуживает. Так что, надеюсь, что свое я еще сполна получу… Единственное, что я хочу — это успеть сделать что-нибудь стоящее перед тем, как приму то, что мне положено… Может, тогда они все меня и простят. Встретят меня там, — он пьяно махнул рукой вверх, — и скажут: «Анд- рюха, ты сделал столько плохого… Но и хорошего ты успел сделать немало. Ты все же успел это сделать и успел понять и простить нас. Давай-ка мы обнимем тебя и простим».

— Стоп-стоп-стоп! — поднял руку Ватагин. — Давайте-ка, мужики, еще по одной… За нее. Пусть она нас всех простит. Оттуда, сверху… Если сможет простить…

Туманов выпил свой стакан и наконец развернул оставленную для него записку, которую так и держал в руке, скомканную, словно боясь услышать ее прощальные слова.

Строчки букв на бумаге были такие ровные и спокойные, словно это было самое обыденное письмо, в котором шла речь о погоде, настроении и прочих ненужных мелочах, которые люди сообщают друг другу в письмах.

«Когда ты получишь это письмо, — он словно услышал ее спокойный, немного глуховатый голос, — меня уже не будет в живых. Ты должен меня понять и простить, как понимал и прощал раньше, очень давно… В конце концов и я сумела тебя понять. А прощать мне тебя не за что: ты боролся с препятствиями, которые вставали на твоем пути. Сперва я не понимала тебя, и это меня отталкивало. С женщинами опасно быть умными, Андрей… А потом я «поумнела», но так, что умудрилась перехитрить саму себя… А ты накладывал на меня — уже повзрослевшую, — тот облик, в который я заставила тебя поверить когда-то. Потом мы оба опустили руки, отдаваясь во власть событий и борясь с ними, а не проходя сквозь них. Ты ждал первого шага к примирению от меня, а я от тебя… Да, в это сложно поверить, оглядываясь назад и вспоминая, что я делала и говорила, но это так… Мне очень хотелось «подстегнуть» тебя к действию, задать тебе «темп», чтобы ты сумел построить для нас будущее, мечту… Но при этом я хотела сполна насладиться жизнью, "попробовать вольную жизнь" перед тем, как стать тебе верной, оставшись рядом навсегда, оберегая и храня… Я ее «попробовала». Я зачерпнула ее по самые края, так, что моя лодка уже не привлекает даже меня саму… Вот и получилось, что то, что я могла дать тебе, я раздала другим, а то, что создал ты, отдавать уже некому… Нет, это я написала сгоряча. У нас есть дочь. Помнишь цыганку? Последнее время я очень часто вспоминаю ее. Каждая ее фраза, каждое слово восстановилось в памяти, словно это было сказано вчера. Она сказала тогда, что ты всю жизнь будешь стремиться к мечте, а я — идти за счастьем. И что мы ошибемся оба, осознав это в свой последний день. Но в тот день мы поймем, что не зря прожили свою жизнь, хоть и искали мечту и счастье совсем не там… Она была права… А может быть, мы, подсознательно «подстраивались» под это «пророчество»… Я узнала, какое это счастье, когда кто-то тебя любит и когда у тебя есть дочь. У меня жизнь не сложилась, и я не способна больше идти по ней одна, а то, что мне предлагают — взять не могу… Я оставляю дочь тебе. Храни ее. Храни ее так, как мог бы сберечь меня. Храни и воспитывай. И ты будешь счастлив куда больше, чем я. Ты тоже сбился с пути, и я виновата в этом. Теперь я могу исправить эту ошибку. У тебя будет смысл в жизни, цель и мечта. Рядом с ней ты обретешь второе дыхание, сможешь начать жить заново и написать еще много умных и интересных книг… Дальше ты все поймешь сам. Ты сможешь о ней позаботиться. Деньги, получаемые от тебя, я перечисляла на ее счет. Купи ей другую квартиру, чтоб эта не напоминала обо мне. И когда она будет спрашивать о нас с тобой… Скажи ей, что мы любили друг друга… Ведь это будет правда?.. Сегодня у меня перед глазами целый день стоит картина: ты ведешь Настю по усыпанной хвоей лесной тропинке, что-то рассказываешь ей, а она весело смеется… А над сосновым лесом встает солнце. Счастья тебе. Будь счастлив, мой смелый и преданный паж, который смог стать рыцарем. Прости, я жалею. Прощай».

Андрей уронил голову на руки и страшно, тяжело, по-мужски зарыдал…

— Вот и молодцы, вот и правильно сделали, что приехали, — радовался Павлов, ловко орудуя ухватом возле печки. — Сейчас я вас с дорожки и борщом со сметанкой накормлю, и наливочку на стол поставлю, и огурчики, и сальце под водочку, и баньку вам истоплю… Я же говорил: леса да озера от всех бед и забот лечат. Природа не зря человека таким благолепием окружила. По утру свожу вас зорьку встречать — на всю жизнь запомните… А уток в этом году сколько! Сейчас самая пора уток охотить… За брусникой сходим, да и клюква уже позрела…

— Прямо как кот Матроскин, — усмехнулся Андрей. — «Ура! Наш любимый дядя Федор приехал! Теперь мы вдвое больше сена для нашей коровки запасем…»

— А как же, — расплылся в ответной улыбке Павлов. — Заодно и заготовки мне поможете осилить. Ягода зимой — большое дело. Это у вас, там, в городах персики да ананасы. А у нас — что заготовил, то и получил.

Кулагин и Таня с нескрываемым интересом рассматривали расставленные по стеллажам избы банки и корзинки, туески и мешочки. Было видно, что подобный образ жизни для них в диковинку. Кулагин осматривал устройство избы сдержано, девушка же, напротив, не скрывала своего любопытства, ходя из угла в угол, и то присаживалась возле прялки, то проводила пальчиком по узорам на деревянной посуде. Лукаво поглядывая на нее, Павлов невольно усмехался в усы. Бывший ефрейтор не изменился, время лишь еще больше наполнило мощью его и без того широкие плечи, да сеть добрых морщинок вокруг глаз стала отчетливей и глубже…