Книга Жила-была Хозяйка, или Дорогами иных миров - Екатерина Боброва

Зеленокожий смотрел внимательно, но в глазах не отражалось ни малейшего намека на стыд или пробуждение совести. Аня мысленно махнула рукой на свои педагогические способности.

— Сан Саныч, не переживайте, я все возмещу.

— Еще чего! — тут же возмутился призрак. — Даже не думай. Чтоб женщина мне водку покупала? Да я лучше сдохну.

Павел, скрывая усмешку, кашлянул.

— Впрочем, я и так уже сдох, — констатировал Сан Саныч и с расстроенным видом исчез в стене.

Девушка оглядела комнату — бардак. Вздохнула — убираться нет ни сил, ни желания.

— Аня, идите, мы тут наведем порядок, — поддержала ее Таймара.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и дернула за руку три метра недоразумения: — Пошли уже, горе мое.

По пути вниз ей удалось уговорить Павла поделиться шортами, заставить зеленокожего их нацепить и, наконец, доставить на кухню. Здесь уже было чисто, сладко пахло корицей, мама раскатывала тесто, на плите закипал чайник.

— Мам, присмотришь за ним? — попросила, усаживая товарища на пол — стулом решила не рисковать. Конечно, это было опасно, но она рядом, за стенкой. А просить магов помочь, все равно, что требовать от собаки стеречь кошку и при этом не покусать. Вот и во взглядах Павла явственно читалось желание размазать зеленого по стене и никаких угрызений совести при этом не испытывать.

Мама моргнула, дернула рукой, опрокинув пачку муки на бок, но в целом встречу пережила хорошо.

— Конечно, оставляй. Мне помощники нужны, — и спросила тихо: — Он ведь говорит по-нашему?

— Говорит, — подтвердила девушка, — а вот с логикой, — и она выразительно приподняла брови. Мама понимающе кивнула.

Аня приблизилась к зеленокожему, что-то прошептала на ухо, выпрямилась, окинула неверящим взглядом кухню: мама, за ее спиной в стене, маскируясь под листики искусственного цветка на стене, маячит лицо как-то быстро оправившегося от горя Сан Саныча, на полу сидит в тесных шортах лысый мужик. Осталось немного, чтобы сказка пришла в дом — добавить принца и белого коня. Впрочем, зачем конь, когда есть дракон. А с принцем… сложно все. Да и не нужен он ей, когда рядом Павел.

— А имя у него есть? — донеслось из кухни, когда они с Павлом усаживались за стол.

— Придумай сама.

— Ладно, буду звать Зеленкой.

— И почему не йодом? — пробормотала себе под нос Аня, здороваясь кивком головы с Тахмаром. Мага, похоже, спешно вызвали сюда, ибо вид он имел взъерошенный, но заинтригованный.

Дальше был долгий и обстоятельный разговор. Аня как могла, уходила от подробностей — сдавать участие Сан Саныча и Фиолета она не собиралась. Маги как могли эти самые подробности выпытывали. Перекрестный с трех сторон допрос — то еще испытание, но Аня выдержала. Впрочем, магов больше интересовал новый мир, чем ее побег из дома.

Лишь Павел все больше мрачнел и внимательно изучал стену у нее за спиной. А внутри девушки зрело предчувствие, что разборок ей не избежать.

«И пусть» — решила она. Свинство, конечно, линять от охраны, но что делать, если эта охрана мешает работе? И думать нечего, линяла и будет линять.

Аня выпрямилась, приняла независимый вид. Пусть только попробует возмущаться… Она ему предложит не куклу купить, а наручники. Наручники, кровать… мысли неожиданно поползли в другую сторону, далекую от работы.

Девушка тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Пригубила чашку чая. Кажется, жизнь налаживается. Мир свободен, маги довольны, вон как пирожки трескают, только за ушами трещит. Фиолет обзавелся старшим братом. Дел-то осталось всего ничего — начать и закончить. И она улыбнулась дракончику на боку кружки и даже почесала тварюшку за ухом.

Жизнь — странная штука. Еще сегодня утром она двигалась к концу, а к вечеру подарила уверенность в будущем. Что же… посмотрим, что принесет завтра.

Вечер затянулся. Николай Александрович должен был вернуться домой из командировки только завтра — «Я сама ему все скажу, дочь».

Клавдия Петровна спохватилась лишь к десяти вечера. Засобиралась, спешно наводя порядок на кухне. Работа отлично прогоняла тревожные мысли. А подумать было о чем.

Она несколько раз звонила Андрею, но абонент был недоступен или не брал трубку, и червячок тревоги грозил вырасти до размера змея. Но не только это беспокоило женщину. Зеленка вел себя тихо, послушно снимал пробу с ее готовки. Мясо и рыбу, правда, есть отказался. Помогал с тяжелыми кастрюлями, работал соковыжималкой, отдавая вместо лимона желтую лепешку. В остальное время завороженно следил за ее работой, и Клавдия Петровна скоро привыкла к присутствию Зеленки, относясь к нему как к троюродному племяннику-аутисту: вроде и не дурак, а социализации — ноль.

От чувства, что за ней следят и следит почему-то искусственный цветок на стене, Клавдия Петровна упорно отмахивалась — слишком много на сегодня потрясений, нечего впадать в паранойю, даже если она имеет право быть.

Иногда на кухню долетали обрывки разговора из столовой, и тогда вроде знакомые слова превращались в пугающие образы: драконы, Фиолет, русалки, теневики, разумное сообщество растений, маги. И ей почему-то казалось, что сейчас раскроется дверь и к ней войдет Баба-Яга, махнет метлой и гаркнет: «Мечи на стол, хозяюшка», а метать-то и нечего. Продукты, конечно, были, но скажем так: для мужиков сойдет, а вот чтобы перед гостьей не опозориться — не годились.

И потому на сковородке жарились пирожки, а в печи доходила картофельная запеканка. Клавдия Петровна знала четко, если жизнь подбрасывает нечто необъяснимое, его тоже надо накормить, согреть, утешить, а потом уже разбираться, что за зверь к ним пожаловал и надо ли его лечить. Наверное, не будь Клавдия Петровна врачом, она бы обязательно пошла учиться в кулинарный техникум.

Десять вечера — не время задавать вопросы, и потому Клавдия Петровна молча ехала домой в машине с Павлом, лишь когда показался родной подъезд, тихо попросила:

— Вы уж берегите Анечку, она у нас одна.

— Не волнуйтесь, Клавдия Петровна, для нас она тоже единственная, — добавив еле слышно: — И для меня.

Казалось, после такого насыщенного дня она должна была отрубиться и спать без задних ног, но сон, подлый засранец, не шел. Аня стояла босиком на полу, завернувшись в одеяло, и смотрела в окно. Снаружи шел снег. В свете единственного, стоящего на берегу фонаря крупные хлопья грациозно кружились под беззвучную музыку, заметая почищенные днем дорожки. Комната была погружена в полумрак, зажигать свет не хотелось, и по бледной дорожке на полу, кидаемой фонарем с улицы, метались неясные тени.

С первого этажа доносился неясный шум — операция «Исход» вступила в активную фазу разведки, и маги решили не размениваться на мелочи, отправив команды — представителей стран и союзов для поиска подходящих территорий.

Аня прислушалась, если не брать во внимания шум снизу, здесь, на втором, царила тишина. Никаких намеков, что в соседней комнате на полу расположился Зеленка.