Книга Дневник посла Додда - Уильям Додд

Он сообщил мне, что недавно французский посол пригласил к себе на обед Геринга; когда зашла речь о том, что произойдет, если Гитлер уйдет в отставку или тяжело заболеет, Геринг прижал свои жирные руки к груди и сказал: «Я заступлю место фюрера». Это так расстроило француза, что он побежал к Фиппсу и поделился своими тревогами.

Геринг – один из членов здешнего триумвирата, который в своих речах постоянно угрожает целостности границ Франции и Польши. По-моему, он во всем похож на Муссолини и готов развязать войну в любой момент. Эта история еще больше укрепила меня в том, что программа окружения, если она будет поддержана всеми государствами, граничащими с Германией на востоке и западе, а также Англией, Францией и Россией, – почти единственная надежда на мир для Европы.

Я пришел домой к завтраку более озабоченный, чем обычно, под впечатлением двух бесед, раскрывших передо мной еще раз остроту германской проблемы. Бедный немецкий народ!

Среда, 19 февраля. Сегодняшние газеты принесли известие о запрещении правительством Швейцарии всех нацистских организаций. Это еще раз свидетельствует о печальном положении вещей в сей благословенной стране. Неделю назад некий Густлоф, нацистский пропагандист в Швейцарии, был убит немецким евреем, принявшим югославское гражданство. Густлоф в течение ряда лет не давал покоя швейцарцам, и их посланник в Берлине не раз тщетно протестовал против нацистской пропаганды так же, как и я в 1934 году. Когда известие об убийстве было получено здесь, все германские флаги были приспущены. Даже к кончине Гинденбурга не было привлечено такого внимания. Тело убитого медленно провезли через всю Германию к месту погребения в Мекленбурге. Гитлер выступил со страшными угрозами в адрес всех евреев. Было произнесено много речей в Гамбурге и других городах, их слушали десятки тысяч людей, собранных насильно. Во время выступления Гитлера Дикгофу было приказано представлять министерство иностранных дел.

Сегодняшние газеты полны нападок на Швейцарию и требований, чтобы была разрешена деятельность нацистских организаций за границей; авторы этих статей забывают, что во второй половине декабря Гитлер опубликовал приказ всем германским консульствам в Соединенных Штатах к концу этого месяца распустить все нацистские организации, и это – в Соединенных Штатах, где проживают миллионы немцев. Теперь Швейцарию порицают по всей Германии за осуществление того, что он приказал сделать в Америке.

Помимо обычных нападок, геббельсовское ведомство передало в печать сообщение, в котором с сарказмом говорилось, что швейцарцы, пожалуй, воздвигнут монумент в честь убийцы Густлофа. Газеты забыли, видимо, что нацистские лидеры поставили памятник убийцам Ратенау, крупнейшего после окончания войны государственного деятеля Германии, и что ежегодно этот памятник украшают цветами. Может ли пресса жаловаться на то, что швейцарские газеты привлекают внимание общественности к этому немецкому памятнику убийце?

Четверг, 20 февраля. Сегодня у меня был сотрудник «Нью-Йорк таймс», чтобы сообщить о небольшой неприятности, приключившейся с Бэрчеллом из-за его корреспонденции о беседе сэра Эрика Фиппса с Гитлером 13 декабря. Корреспонденция Бэрчелла соответствует тому, что я слышал из других источников. В ней сообщалось, что Гитлер яростно потрясал кулаками, ругал русских, называя их врагами, к войне с которыми он должен готовиться; он кричал, что еще не намерен ограничивать вооружения и не примет участия ни в одной конференции по проблемам авиации и военно-морского флота. Когда это сообщение было перепечатано лондонской «Дейли телеграф», Дикгоф и другие представители германского министерства иностранных дел известили бюро «Таймс», чтобы Бэрчелл не возвращался в Германию, так как полиции даны указания не пускать его.

Каким-то образом Бэрчелл очутился в Берлине и вчера имел длительную беседу с Дикгофом. Пока никто не знает, что следует предпринять. Однако репортаж Бэрчелла о том, как в течение последних двух недель в Германии встречали и принимали участников Олимпийских игр, был столь благожелательным, что недавно его цитировала немецкая пресса. Видимо, Бэрчелл сумел помириться, хотя я считаю, что его статья об интервью Гитлера 13 декабря была правильной. Представитель «Таймс» сказал:

– Я мечтаю уехать отсюда. Тут такая тяжелая обстановка и все мы, газетные работники, находимся в таком подавленном состоянии, что жизнь нам здесь опостылела.

Хозяева американских газет, однако, так заинтересованы держать в Берлине своих лучших корреспондентов, что, я думаю, эти люди останутся. Олимпийские игры состоятся летом; одна из величайших надежд Шахта состоит в том, что иностранные туристы, прибывшие на игры, потратят в Германии много миллионов долларов.

Днем наш эксперт по финансовым вопросам принес мне машинописный текст донесения на немецком языке; в нем цитировалось мое сообщение о том, что в связи с болезнью Гитлера было принято решение создать новый триумвират в составе Геринга, генерала фон Бломберга и Гесса. Человек, приславший копию этого донесения, вхож в здешние финансовые круги и получает плату за подобную информацию. Я действительно послал телеграмму в Вашингтон о том, что, по слухам, распространяемым здесь в течение многих недель, у Гитлера тяжелое заболевание горла, возможно рак, и что приблизительно 1 января 1936 года состоялось совещание группы генералов армии, договорившихся о составе триумвирата в приведенной последовательности. Мне об этом сказал чешский посланник. Я получил это сообщение и из другого официального источника. В моей телеграмме не говорилось, что это достоверный факт, а лишь то, что мною получены такие сведения.

Каким же путем это сообщение вернулось в Берлин? Возможно, об этом рассказал английский посол, ссылаясь на меня. Но он первый сообщил мне несколько дней назад о том, что Геринг намечен преемником фюрера. После этого я рассказал ему продолжение истории. Возможно также, что проболтался кто-либо из сотрудников государственного департамента, и об этом сообщили сюда. Могло случиться и так, что содержание телеграммы передал кто-нибудь из Парижа, поскольку туда была послана копия. Неприятная штука.

Вторник, 25 февраля. Я завтракал с Эхснером и Роем Говардом, директором агентства Юнайтед Пресс, путешествующим по свету. Говард встретится с Гитлером завтра в половине первого. Он немало радовался этому, хотя я предупредил его, чтобы он на многое не рассчитывал. Я не хочу сказать, что встреча с Гитлером или Герингом мне кажется вообще бесполезной. Но газетчики, находясь в Берлине или Риме, считают прямо-таки своим долгом повидать их.

Четверг, 27 февраля. Эхснер был у меня и рассказал о том, что Гитлер говорил вчера Говарду и ему. Они почувствовали, что канцлер был чем-то озабочен, но не заметили, чтобы вооруженная охрана у дворца была удвоена. На это обратил внимание сотрудник нашего посольства Флэк, возвращаясь из министерства иностранных дел. По его мнению, это вызвано недавними сообщениями о кровавом путче в Токио, где офицеры армии убили трех высокопоставленных лиц. Есть основание для некоторого беспокойства, когда всем известно, что в Германии наблюдается серьезное недовольство. По-прежнему существует возможность повторения «30 июня».