Книга Восстание Персеполиса - Джеймс Кори

Амос оттолкнулся от раковины.

– Добуду, босс. Дай двадцать минут.

Чирикнул ее ручной терминал, и Наоми вернулась к койке. Программа закончила работу. Двадцать кораблей в порядке прохождения врат с точками минимального и максимального риска, скорости для каждого. Оптимальный вариант занимал сорок восемь минут, даже при том, что «Роси» делал крюк, чтобы забрать Амоса, Бобби, Клариссу и ее. Надежный план.

Она составила надежный план. Наоми вывела на экран свои заметки и посидела минуту, глядя на введенные в план слова.

СПАСТИ ДЖИМА.

Она перечеркнула эту строку.

Глава 44

Бобби

– Повестка, – сказала Катриа и повернулась к ней. Ее губы тронула тень улыбки, и Бобби задумалась, насколько этой женщине удалось забыть и простить их схватку при первой встрече. – Готова сыграть?

Наоми почти тотчас повернулась к ней же. У нее от изнеможения пожелтели белки глаз, кожа стала пепельной. Бобби тронула Наоми за плечо – в первую очередь ища опоры.

– Присмотри за детишками, пока меня не будет.

– Присмотрю. Доброй охоты.

Слова немного напоминали удар в живот. «Надеюсь, ты кого-нибудь убьешь. Кого-нибудь из своих десантников, кому не повезло родиться по ту сторону. Такого же верного своим, как ты – своим. Кто бы они ни были, я надеюсь, ты достанешь их, а не они тебя».

По правде сказать, Бобби, вопреки всему, было радостно. Самые важные годы своей молодости она потратила на подготовку к подобным делам, и как ни хотелось ей взрослеть и стареть в мире и покое, в душе осталась любовь к прежней работе.

– Спасибо, – сказала Бобби и сделала шаг по коридору.

– Бобби… мне жаль.

Пока Катриа поднимала свой чемоданчик, Бобби успела кивнуть. Они вместе ушли к пересечению с большим коридором. Дверь закрылась с тихим щелчком, прожужжал, запираясь, замок. Катриа чуть слышно хихикнула, но Бобби не стала спрашивать, над чем она смеется. Не очень-то хотелось знать.

Большей частью по коридору двигались пешеходы, проехала пара картов, груженных контейнерами. На одном перекрёстке встретился погрузочный мех, его перегоняли со склада на склад. Водитель крепился к нему по четырем точкам. Подойти бы поближе, она сумела бы взять его в удушающий захват, а другой рукой отстегнуть от управления. Вышвырнуть и пристегнуться самой. Заняло бы секунд тридцать. Если не меньше. В два счета.

Проходя дальше, Бобби ощущала, как расслабляется тело, как опускается в бедра центр тяжести. Она тихо присвистнула. Катриа подняла бровь, но ни о чем не спросила. Экраны по стенам провозглашали, что силы безопасности смыкаются вокруг террористов, взорвавших кислородный бак, но Бобби не заметила, чтобы кто- то удостоил их лишнего взгляда, не то что подошел поближе.

Коридоры выглядели убого. За людьми и картами проступала пустота. Отчасти потому, что без прибывающих и отбывающих кораблей на станции стало меньше работы. Но дело было еще и в страхе. Люди сидели по норам. Держались подальше от постов. Подальше от неприятностей.

Они спускались по эстакаде вниз, от внутренней поверхности барабана. Не так много помещений располагалось столь близко к обшивке станции. Большей частью наружные слои конструировались с мыслью о защите от радиации. Здесь хранились баки с водой, керамика, металл, стерильные материалы. Тянулись технические коридоры, покрытые краской, проводами и трубами. Но близ служебных люков имелась пара развязок, отделенных от космоса всего несколькими слоями стали, керамики и пены. Бобби вспомнились старые корабли класса «Доннаджер». Нагая функциональность принадлежала другому поколению, в отличие от жилых уровней или внутренней поверхности барабана.

Катриа остановилась в коридоре, на вид не отличавшемся от уже пройденных, но вольтеровка сориентировалась по номерам секций на стенах и трубах и еще топнула по палубе, прислушавшись, как звенит.

– Здесь? – спросила Бобби.

– На месте. Подкинь меня.

Бобби сцепила пальцы в замок, и Катриа встала ногой на эту ступеньку. Весила Катриа не много. Бобби вскинула ее к потолку. И подумала, что могла бы держать так часами.

Катриа погладила потолок ладонью, нашла, что искала, и, надавив с такой силой, что Бобби ощутила нажим, сдвинула панель. Открылся маленький, чуть больше дециметра, зазор между потолком и балкой каркаса. Катриа подняла свой чемоданчик, развернула как надо и засунула за обшивку. Потом поставила на место панель и постучала Бобби по плечу: опускай.

– И все?

– Нет. – Катриа вытащила из кармана черную ленту. Поразмыслив немного, обмотала ею трубу рядом с бомбой, потом достала ручной терминал и вызвала страницу, которой Бобби раньше не видела. На экране возникло грубое, зернистое изображение коридора и они с Катриа, снятые с отмеченного лентой места.

Катриа встала прямо под бомбой и стукнула пальцем по своей фигуре на экране. Дождавшись красной надписи «ЗАКРЫТО», она убрала терминал в карман.

– Вот теперь все.

– Хорошо, – кивнула Бобби. – Давай на выход.

В ремонтном шлюзе не было дежурных. Два вакуумных скафандра висели в шкафчиках, а в большой транспортировочной коробке с открытой крышкой помещался желтый керамический ящик с черной надписью от руки «ZEMÎ TOR».

Колесики для транспортировки были втянуты, ручка управления прижата к боку коробки. Степки и крышка были совсем немногим толще настоящих. Какую бы защиту на них ни наложили, слой оставался тонким. Бобби надеялась, что еще и легким.

Бобби влезла в изолирующий скафандр, проконтролировала герметизацию и подачу воздуха. Они с Катриа проверили друг друга. В скафандре имелась встроенная магнитная сбруя – лента шириной в ладонь и толщиной с мизинец, запачкавшаяся за долгие годы службы. Люк был вделан в пол: маленькая платформа, которая доставит их на поверхность барабана и, если повезет, не скинет в пустоту медленной зоны. Им втроем с коробкой пришлось потесниться. Бобби смотрела, как вздувается рукав ее скафандра – из шлюза откачивался воздух.

Катриа прижалась к ней шлемом и закричала. Без радиосвязи голос звучал отдаленно и глухо:

– Последний шанс отступить!

Бобби ответила улыбкой и неприличным жестом. Она видела, но не слышала, как смеется Катриа. Шлюзование закончилось, платформа пошла вниз.

Корпус станции плавно уходил вправо и влево, расстилался впереди и позади. Бобби казалось, она повисла на брюхе огромного кита. Врата виделись слабо и неровно светившимися булавочными проколами, складывались в правильный, как на обоях, узор в неимоверной темноте. Врата и пятнышко станции чужаков посреди пространства колец. Бобби не впервые выходила в медленную зону и все равно содрогнулась. Сорвавшись с вращающейся станции в нормальном пространстве, она бы уплывала с той скоростью, какую придало ей вращение, пока кто- нибудь не притянул бы ее обратно или не кончился бы воздух. Здесь отрыв означал падение в черноту меж вратами и провал в то, что существовало – или не существовало – по ту сторону. Обычное звездное пространство сравнивали с бесконечным океаном, огромным, величественным, равнодушным. Медленная зона представлялась чьей-то пастью.