Книга Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев

Но весь фокус заключается в том, что на этой территории могил скифов раннего периода не обнаружено вовсе. По данному поводу историк Сергей Махортых с некоторым удивлением отмечает: «Непосредственной ландшафтно-климатической зоной распространения большинства скифских памятников в Предкавказье является не степь, как обычно считают исследователи, а лесостепь»{140}. И это весьма странно. Складывается впечатление, что скифы жили по периферии принадлежащего им мира, игнорируя его сердцевину. Ранние скифские курганы, как скорбные часовые, охраняют границы этой цивилизации, но упорно избегают центральной степной зоны, казалось бы, самой природой предназначенной для проживания вольнолюбивых кочевников.

Проще говоря: скифы, которых греки описывают, как типичных степняков, если судить по их могилам, чураются открытых пространств, как черт ладана, предпочитают забираться либо в гористые, либо в лесистые края. Между тем, по свидетельству античных авторов, в данных местах проживали отнюдь не скифы, по крайней мере, не царские скифы, а племена от них зависимые и подчас настроенные довольно враждебно к азиатским пришельцам. «Получается, — недоумевает исследователь Алексей Романчук, — что степь — не Скифия, и лесостепь — не Скифия в это время»{173}.

И вот еще, что любопытно — в курганах раннего этапа археологи каждый раз, наряду с типично скифскими элементами, обнаруживают следы материальной культуры народов, обитавших в этих краях до прихода «конных стрелков». Таким образом, с точки зрения ученых, единой классической культуры скифов в начальный период их европейской истории как бы не существует вовсе: она распадается на множество локальных вариантов. Близких друг другу, но все же разнящихся в мелочах.

Если составить каталог ранних скифских курганов, обнаружится, что большая их часть размещена на Кавказе и в Предкавказье, меньшая — в Днепро-Днестровском междуречье, а меж ними зияет подозрительной пустотой та страна, которая, собственно, и является Царством скифов — степные просторы Левобережья Днепра и Северского Донца.

Столкнувшись с подобным феноменом, археологи посчитали, что скифы, двигаясь в Северное Причерноморье, после передне-азиатских похождений «застряли» по большей части в Кавказских предгорьях, небольшие их отряды проникли дальше — к Днестру, Дунаю и даже в глубь Центральной Европы, но привольные днепровские степи в это время стояли безжизненной пустыней.

Поскольку описаний того, что реально происходило в этих краях в ту отдаленную эпоху, не сохранилось, подтвердить или опровергнуть это странное предположение оказалось невозможно.

Но еще удивительней то, что мы наблюдаем в Скифии в период расцвета этого государства, когда греческие писатели, в первую очередь Геродот, прямо фиксируют пребывание царских скифов — «самого доблестного и наиболее многочисленного племени» — в треугольнике между Днепром, Азовским морем и Северским Донцом (рекой Танаис){38}. Между тем скифских курганов второй половины VI–V веков в целом найдено гораздо меньше, чем ранних, их буквально можно пересчитать по пальцам. Некоторые археологи на этом основании называют это время «темным периодом истории Скифии»{84}. Скифы археологические как будто куда-то исчезают. По крайней мере, становятся гораздо малочисленней. И это в тот самый момент, когда реальные исторические скифы переживают невиданный взлет своей культуры и государственности — громят полчища Дария, господствуют над всеми окрестными народами. Характерно при этом, что расположение памятников принципиально не меняется — их по-прежнему находят где угодно, только не там, где им положено быть — в степной части Скифии. Иначе говоря, могущественные скифы в пору своего расцвета, вопреки тому, что писали о них греческие авторы, жмутся к окраинам своей державы и оставляют незаселенным ее центр.

Более того, Геродот прямо указывал, что скифы хоронят своих царей в одном, строго определенном месте — Городе мертвых по имени Герры. Оно находилось где-то в середине их владений и тщательно оберегалось — никто не мог безнаказанно потревожить покой великих скифских вождей{38}. Греческий автор творил в V веке до нашей эры. Это был безусловный пик развития цивилизации кочевников. Где же в таком случае могилы блистательных царей того времени — Иданфирса, Савлия, Октамасада и прочих владык, могущество которых заставляло сотрясаться Вселенную?

Реальные погребения вождей этого непостижимого племени вплоть до начала IV века располагались, в основном, за пределами собственно скифских пределов, в землях покоренных народов. Получается, что древние греки напрасно считали царские курганы высшей ценностью кочевников, те поступали с ними подобно кукушкам, подкладывающим яйца в гнезда других птиц?

Некое подобие Герр, или Города мертвых появляется в центре скифских земель, и то по большей части на правом берегу Днепра, лишь спустя век после смерти Геродота. Именно тогда в этих местах внезапно возникает такое множество курганов, что слегка растерявшиеся историки напишут о демографическом взрыве IV столетия до нашей эры в Причерноморской степи.

Словом, если судить по вскрытым археологами могилам, то в Северном Причерноморье скифов раннего и среднего периодов было очень мало и жили они, в основном, на территории лесостепи, и только в позднейшую эпоху кочевники возникают из небытия сразу в огромном количестве и поселяются почти там, где надо: в днепровских степях.

В то время как греческие писатели, начиная с Геродота, отводят под местожительство царствующим племенам кочевников именно открытые пространства левобережья Днепра и фиксируют здесь скифов с самого первого этапа их европейской истории вплоть до их неожиданного исчезновения в начале III века до нашей эры. Могли ли эллинские историки так грубо ошибаться и считать горцев и лесовиков (а именно таковыми получаются «конные стрелки», с точки зрения археологов) жителями степей? Учитывая, что первые греческие колонии возникли на побережье Черного моря практически одновременно с появлением здесь пришельцев из Центральной Азии, подобное предположение представляется просто невероятным. Греки слишком хорошо знали скифов, намного лучше, чем прочие народы Азии и Северной Европы, чтобы допустить столь чудовищную ошибку.

Тогда возникает множество вопросов. Что же на самом деле здесь происходило? Почему царские кочевники предпочитали жить на окраинах своего мира в ранний период европейской истории? Куда они исчезли в пору расцвета? И отчего вдруг объявились только под самый конец Причерноморской державы? По какой причине меньше всего скифские курганы встречаются там, где собственно и располагалось племя царских скифов, согласно письменным свидетельствам их соседей?

Есть еще одна немаловажная странность, на которую почему-то до сих пор не обращали внимания ученые. В ходе нашествия персидского царя Дария, скифские вожди бросили ему прямой вызов: они заявили, что примут бой, если владыка Азии обнаружит могилы их отцов. Войско персов дважды прошло сквозь земли причерноморских кочевников. Каким образом Дарий мог не заметить Герры? Причем необходимо иметь в виду, что скифские курганы — это вам не иголка в стогу сена. Они в несколько раз превосходят по размерам насыпные холмы предшествующих культур. Их по естественным причинам нельзя было спрятать, перенести или замаскировать. Разведка персов была одной из лучших, если не лучшей, на древнем Востоке. И, тем не менее, захватчики удалились не солоно хлебавши. Более того, из контекста сочинения Геродота выходит, что скифы ни минуты не сомневались в подобной перспективе развития событий. Если бы они действительно беспокоились о сохранностях царских могил, самой дорогой своей реликвии, то не стали бы «дергать тигра за усы», как любят выражаться по данному поводу китайцы.