Книга Останься со мной - Дженнифер Арментроут

Губы Исайи изогнулись в улыбке.

– Джексон, мне всегда нравилась ваша прямота.

– Сочту это за комплимент.

Исайя улыбнулся чуть шире, поднялся и застегнул пиджак.

– Желаю вам обоим удачи. Провожать меня не нужно. – Подойдя к двери, он вдруг остановился и посмотрел на нас. – Еще кое-что, мисс Фриц.

Сердце едва не выпрыгивало у меня из груди.

– Да?

– Если увидите свою маму или она выйдет с вами на связь, прошу вас, скажите ей, что ей не рады ни в этом штате, ни в этой стране, – тихо сказал мужчина. – Как я уже говорил, я не люблю неоконченные дела.

И дверь за ним хлопнула.

– Ничего себе… – прошептала я.

Джекс быстро поднялся, поцеловал меня в лоб, подошел к двери и запер ее.

– Вот и хорошо, – медленно проговорил он, разминая напряженную шею.

Я медленно покачала головой.

– Не знаю, что и сказать. Сначала Исайя заверил меня, что все будет хорошо, а потом угрожал моей маме. Я же все правильно поняла?

– Да, все так. – Джекс подошел ко мне и присел на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Я такого не ожидал.

Усмехнувшись, я кашлянула, а затем поежилась.

– И я. Просто фантастика. Прямо как из гангстерского фильма. А ты…

В кармане у Джекса зазвонил телефон. Он выпрямился, выудил его из кармана, посмотрел на экран и тихонько выругался, прежде чем ответить.

– Да?

Развернувшись, он подошел к окну.

– Что, правда? – Джекс провел другой рукой по волосам, а потом опустил ее. – Не могу сказать, чтобы меня это сильно расстроило.

Я нахмурилась. Что там такое? Потом скомкала одеяло и прижала его к груди.

– Ладно. Да, нам нужно поговорить. Давай завтра. Я вечером буду в баре. – Парень повернулся ко мне. – Да, Калла молодец. С ней будет все в порядке. – Снова пауза. – Ладно, дружище, поговорим позже.

Джекс нажал на отбой, и я, собрав всю волю в кулак, терпеливо ждала, пока он подойдет ко мне.

– Да, быстро они. Даже очень.

– Что?

Парень сел рядом, обнял меня и осторожно прижал к груди вместе с комком из одеяла. Он наклонил голову и встретился со мной глазами.

– Рис звонил. Завтра утром к тебе, возможно, заглянет его брат.

Мне снова – уже в который раз за вечер – стало не по себе.

– Зачем?

С секунду он молча смотрел мне в глаза.

– Нашли тело Мака на проселочной дороге. Пуля в голову. Приговор привели в исполнение.

– Проклятье… – выдохнула я. – Вот черт.

Мы долго молчали, пытаясь осознать случившееся. Я не знала, как к этому относиться. Мак стрелял в меня, ранил. Он угрожал мне. Ему было плевать, выживу я или нет – он же «улаживал» дела с Исайей. Но теперь Мак был мертв, и мне казалось, что считать это нормальным неправильно, поэтому я и не знала, как к этому относиться.

– Да уж, долго ждать не пришлось, – глупо сказала я.

– Ага.

– Значит, Исайя действительно…

– Не надо об этом. – Джекс на секунду прижал палец к моим губам. – Калла, нам не нужно всего знать и нести на себе эту ношу. Все просто. Разумное отрицание – и все. Этого не было. Хорошо? Мы в этом не виноваты.

Я опустила глаза.

– Я понимаю, что мы не виноваты. Мак не из-за меня получил пулю в лоб. А из-за того, что сделал сам. Я просто… не знаю, как к этому относиться.

Джекс легко поцеловал меня в лоб.

– Милая, ты ничего не должна чувствовать, кроме облегчения. Ты в безопасности. К черту все вопросы.

Кивнув, я наконец поняла, что произошло.

– Все кончено, – прошептала я.

Джекс еще крепче обнял меня и поцеловал в щеку.

– Да, милая, все кончено.

Я проснулась от самого приятного ощущения на свете, такого прекрасного и такого нежного, что я даже засомневалась, не сплю ли. Но я не спала. О нет, это был сон – сон наяву.

Открыв глаза, я прикусила губу, опустила голову и посмотрела вниз.

На меня был устремлен взгляд теплых, шоколадных глаз, искрившихся озорством.

– Доброе утро, – низким голосом сказал Джекс, и его голос отозвался в очень чувствительной точке моего тела.

Похоже, утро еще не наступило, потому что за окном было темно. На тумбочке горела лампа, одеяла отброшены в сторону, а его футболка, в которой я спала – та самая, что я стащила пару дней назад, – собралась у меня на талии. Трусики были спущены достаточно низко, чтобы ничто не мешало Джексу губами касаться моей плоти.

– Доброе утро, – прошептала я, но не успела больше вымолвить ни слова, потому что парень уже склонялся надо мной и целовал так ласково и так нежно, что я взлетела на седьмое небо от счастья. Он поднял голову и поцеловал меня еще раз, но теперь уже в кончик носа, и вернулся к началу своего сексуального путешествия.

Подцепив пальцами резинку моих трусиков, Джекс стащил их с меня и отправил в неизвестном направлении. Подняв голову от моих бедер, парень посмотрел на меня сквозь густые ресницы.

– Обещаешь вести себя хорошо?

– Я? Ты с меня берешь такое обещание?

Он прикусил свою полную нижнюю губу.

– Милая, тебе нужно быть осторожной. Я не хочу повредить твои швы. – Джекс взглянул на самую интимную мою часть и провел языком по губам. Господи, я чуть не кончила при виде этого! – Лучше, конечно, подождать, пока ты полностью не поправишься, но я изголодался по тебе и не могу ждать ни минуты.

Я вся затрепетала.

Он снова посмотрел на меня.

– Так ты не будешь дергаться?

Вряд ли я могла это обещать, но все равно кивнула. Джекс задержал на мне взгляд еще на одну долгую секунду, а потом потянулся и поцеловал меня чуть повыше пупка, коснувшись губами исчерченной шрамами кожи.

И я больше не боялась этого.

Тяжело дыша, я наблюдала, как он колдовал над моим животом, пока кончик его языка не скользнул мне прямо в пупок. Я ахнула. Джекс не останавливался. Он целовал и облизывал меня, как будто стремясь попробовать на вкус каждый изгиб и каждую впадину моего тела. Когда живот получил свою долю ласк и поцелуев, и Джекс добрался до местечка между моих бедер, моя голова снова упала на подушку.

Сначала он легко коснулся меня пальцами, и я велела себе не дергаться, хотя мое тело сразу отозвалось. Джекс снова провел пальцем по моей плоти, проникая в меня.

Я застонала и схватилась за простыню, а Джекс продолжил свои медленные мучительные движения. Мое дыхание участилось, когда я почувствовала на внутренней поверхности своего бедра его губы, а затем и язык. Он двигался медленно, так медленно, что каждое прикосновение пронзало меня насквозь.