Книга Моя сестра - Елена Блаватская. Правда о мадам Радда-Бай - Вера Желиховская

Прах ее разделен на три части, которые хранятся в урнах в Нью-Порке; Адьяре и Лондоне – в собственных комнатах Блаватской, сохраняемых в память ее нетронутыми и необитаемыми.

Невозможно перечислить всех демонстраций, речей и статей, появившихся в возвеличение и похвалу покойной сестры моей. Всюду собираются пожертвования для стипендий в школах, для библиотек, для литературного фонда имени Блаватской: «Н. Р. В.’s Memorial Fund» достиг в Индии, Америке и Англии очень значительных цифр. Но всего замечательней были по ней поминки и божественные служения на Цейлоне. Там открыты три стипендии ее имени в женских училищах, но, кроме того, одеты несколько монахов и накормлены 3000 нищих. Везде в Индии, Америке и Англии, во всех Теософических центрах решено поминать каждую годовщину ее смерти благотворениями, чтением ее сочинений в торжественных собраниях и милостыней. День этот наименован «Днем Белого Лотоса» (White lotus Day).

По-нашему, одно из лучших надгробных слов Е. П. Блаватской заключается в дельной статье публициста Стэда, в его «Журнале Журналов» за июнь 1891 г., где помещены четыре ее портрета.

«Не говорите мне о ее феноменах, – между прочим восклицает он. – Какое их значение, когда эта великая женщина в наш век безверия свершила феномен духовный – феномен небывалый, – заставив многих самых образованных людей нашего поколения уверовать, что невидимый нам мир населен мыслящими существами, несравненно превосходящими нас разумом и познаниями истинными… Блаватская свершила это чудо!..». «…Населив вновь мир духа, обобранный современной наукой до бессмысленной пустоты, эта русская женщина, эта “шпионка”, по мнению англо-индийского правительства, обратила в страстных поборников своей миссии образованнейших лидеров общественного мнения и, уже в преклонных летах, удрученная страданиями, сумела обращать в прозелитов таких людей, как Анни Безант, годами ратовавшую за атеизм, а ныне прославляющую власть “Махатм”, покровителей теософического движения!»

Имя Блаватской, русской женщины, возбудившей такое мировое движение, не сотрется со скрижалей истории, а должно получить заметное место в числе деятелей конца XIX века.