Книга Странствия Сенора - Андрей Дашков

6. НОЧЬ ДЖЕЛВЫ

Сенор выбрал спальню, в которой был только один вход и полностью отсутствовали окна. После того, как слуга удалился, герцог принял необходимые меры предосторожности. Он не питал иллюзий на счет своей личной безопасности; в любой момент его могли уничтожить, – для этого существовали десятки способов. Но оградить себя от влияния чужих отражений, особенно во время сна, он считал необходимым.

Холодный Затылок окружил кровать коконом из магических нитей, сквозь который не проникали отражения. Потом он снял маску Зелеша и подошел к зеркалу из полированной бронзы, стоявшему на каминной полке. Глядя на свое кошмарное лицо, он скривился от отвращения. Пятно гниющей плоти уже распространилось на другую половину лица. Пятно на руке поднялось до локтя. У Незавершенного оставалось очень мало времени… С мыслью об этом он улегся спать, положив в изголовье кровати свой меч, маску, когти Шакала и укрывшись Поющей Шкурой.

* * *

Среди искусственной ночи, не отмеченной ни наступлением тьмы, ни ожиданием света, его разбудили раздражающие сигналы, пришедшие в мозг. Сквозь переплетение охранявших его нитей Сенор увидел на пороге спальни едва различимый серый силуэт. Незаметным и беззвучным движением он вынул из ножен кинжал. Остановившись в нерешительности, ночной гость издали рассматривал герцога. Сенор угадал под тонкой прозрачной тканью очертания темнокожей фигуры и расслабился: это была Джелва.

Ее удивило и почти испугало то, что она увидела: человек из Тени лежал внутри висящего в пустоте искрящегося кокона, словно зверь из иного мира, пойманный в заколдованную сеть и спящий в плену целую вечность. Потом она поняла, что он уже не спит, и встретила его взгляд.

– Зачем ты пришла? – спросил он, хотя был почти рад этому. Волшебные рисунки на теле Джелвы до сих пор занимали его воображение.

– Ты один можешь спасти меня, – прошептала она очень серьезно, приближаясь к нему и разрывая тонкую паутину магических нитей. Остановившись у кровати, она сбросила с себя прозрачную белую ткань. На ее лице появилась холодная отстраненная улыбка.

– Я слышала все, о чем ты говорил с графом… По-моему, ты интересуешься бесполезными вещами. Вот самая большая загадка, – сказала она, проводя ладонями по своей груди и животу. – Тойнгха отдал бы многое за то, чтобы узнать тайну моих рисунков. Но ее не знаю даже я. Может быть, попробуешь ты?..

Она села ему на бедра и сладострастно потянулась. Рисунки, освещенные магическим светом, затрепетали на ее коже, как серебристые призраки. У нее были жесты уверенной в себе самки и она действительно имела для этого все основания.

– Я могу проиграть, – сказал он небрежно, чтобы остудить ее пыл. – Тогда никто не заплатит тебе за эту ночь.

– В этом случае я уже ничего не потеряю, – заверила его Джелва. – Обещай только, что избавишь меня от тех, кого встретил здесь… и от тех, кого еще встретишь.

– Я не даю нелепых обещаний, – сказал он и засмеялся. В чем-то она осталась удивительно наивной, эта женщина из варварских королевств. Но она уже не слушала его. Ее тело скользило по его телу; впервые за долгое время он ощущал прикосновения бархатной женской кожи, а не холодного хитинового панциря и обманчивых тел Семидесяти Семи… Джелва весьма умело имитировала страсть, но при этом не забывала избегать поцелуев обезображенного герцога…

* * *

Они лежали, наслаждаясь покоем после бурных ласк. Джелва уснула на краю кровати и теперь была похожа на существо, вновь ставшее самим собой, – то есть, отчужденным и диким.

Сенор лежал без сна, мучительно пытаясь вспомнить и разобраться в беспорядочном нагромождении жутких видений, которые были вызваны созерцанием рисунков на теле Джелвы в сочетании с ее необузданной манерой заниматься любовью. Их влияние было необъяснимым, но всепоглощающим, и она, должно быть, догадывалась об этом. Во всяком случае, ее ласки большей частью были машинальными, а чуть позже он вообще перестал замечать их. Потом он понял, что серебристые пятна изображений уже существуют отдельно от ее тела, словно выпавшего из реальности, и становятся похожими на бесконечно далекие мерцающие туманности, затерянные среди небесных огней… Его глаза не были созданы для того, чтобы как следует рассмотреть их, и он испытал болезненное разочарование человека, от которого вновь ускользнула, может быть, самая важная вещь в его жизни.

…Джелва металась во сне, ей снились кошмары. Сенор видел капли холодного пота, выступившего у нее на лбу, и слышал слова, произнесенные сдавленным шепотом на незнакомом языке. Хаотические отражения, выплеснувшиеся из-за стены сна, затопили его мозг грязной, судорожно пульсирующей волной. Потом в полутьме ярко сверкнули белки лилово-голубых оттенков, – Джелва открыла глаза.

– Она приходит ко мне ночью, в мои сны, и тогда меня терзают видения, а, особенно, ее голос. Я вижу чужие кошмары и они ужасны…

– О ком ты говоришь? – спросил он настороженно.

– О той, которая когда-то была здесь королевой. Ее изгнали в одно странное место, из которого не существует выхода. Но она где-то здесь, совсем рядом, и кошмары никогда не кончаются…

Сенор лежал и вспоминал время, проведенное с Мелхоэд в Бутылке Рофо, – мире без времени, увядания, смерти, – и его охватила глубочайшая тоска по утраченному покою. На что он променял вечное убежище и любовь слепой королевы? На зыбкое существование, сомнительное будущее, безнадежное странствие, в конце которого все равно было уничтожение… До сих пор в замке Грах его не посещали отражения Мелхоэд, но это означало всего лишь, что королева Мургуллы спит в самом надежном из всех убежищ мира… Она не могла помешать ему, но его растлевала сама возможность выбирать.

7. ОТВЕРГНУТЫЕ И ВХОДЯЩИЕ

Он проснулся, ощутив в спальне чье-то безмолвное присутствие. Сквозь сверкающую паутину восстановленной магической сети на него смотрела одна из кукол Гугима. Джелвы рядом уже не было, – она оставила герцога, следуя безошибочному женскому инстинкту. Сенор долго смотрел в неподвижные зрачки слуги, но так и не дождался каких-либо проявлений нетерпения с его стороны. Посланец хозяев замка остался невозмутимым и безмолвным на протяжении всего времени, пока помогал Холодному Затылку надеть доспехи и оружие, а потом жестом пригласил его следовать за собой.

В зале, где по-прежнему бил кровавый фонтан, теперь находился один лишь граф Тойнгха. Сенор увидел его темный силуэт на фоне окна с видом на Стеклянный Лес. Тойнгха, не оборачиваясь, поманил к себе герцога. Свет, падавший из окон, не мог разогнать сумрак, но это не помешало Сенору заметить, что граф пребывал в состоянии лихорадочного возбуждения. Поющая Шкура зазвенела на влажном холодном ветру, дующем снаружи. Герцог переступил через крысиный хвост, трепетавший на полу черной змеей.

Его взгляду предстала неожиданная и волшебная картина. За пределами замка расстилалась безграничная водная гладь, над которой поднимались купола гробниц, сиявшие призрачным светом. Их было гораздо больше, чем он мог себе представить, проезжая через Стеклянный Лес… Самые дальние из островов таинственного архипелага сверкали на горизонте, как разорванное ожерелье, украсившее вечную ночь Мургуллы. Поблескивающие серебром дорожки, протянувшиеся между куполами, были ничем иным, как вершинами деревьев Стеклянного Леса, затопленного водой.