Книга Сила Разрушителя - Сергей Степаненко

Крючок упал, дверь приоткрылась. Мне тут же стало не до размышлений о причинах и следствиях, и, позабыв про осторожность, я шагнул в комнату.

И тут же провалился в густую пыль чуть не по щиколотку. От моих шагов она немедленно поднялась в воздух, окружив меня небольшим облачком. В носу и горле словно наждачкой провели, я чихнул. Ой, мама! От простого чиха поднялась неплотная пылевая буря. Так не пойдет! Чихая и матерясь, я бросился к окну, занавешенному тяжелыми шторами.

Стекло оказалось мощно засижено мухами, черно-серыми россыпями валяющимися рядом. Сквозь него с трудом пробивались даже лучи закатного солнца. Отодвинул портьеру, еще пару раз чихнул и, не без труда справившись с мудреным запором, распахнул тяжелые створки, впуская солнечный свет и свежий воздух.

За спиной раздался истошный визг. Я подскочил, резко крутнулся на месте, для острастки выставив перед собой нож. Никого. Слуховые галлюцинации, что ли?

— Эй, кто здесь? — позвал я, не слишком надеясь на ответ.

— Солнце… убери…

Дрожащий девичий голосок шел из-за плотной портьеры, отгораживающей дальний угол комнаты. В три прыжка я оказался там, отдернул занавесь… За ней оказалась широкая кровать. Впрочем, пустая. Щель между ней и стенкой казалась мне слишком узкой даже для ребенка, и все же именно оттуда доносился подозрительный шорох.

— Солнце, — снова раздался голос, — убивает…

— Эй! Ты ташшар, что ли? — спросил я.

— Как ты узнал? — Из-за кровати высунулась симпатичная девичья мордашка: узкое лицо с тонким носом и огромными, черными как ночь глазами. Такого же оттенка густые растрепанные волосы, между влажных губ явственно проглядывают клыки. — Свет. Глаза болят, — снова пожаловалась она.

Солнце к тому моменту уже село, и комнату наполнял сероватый свет сгущавшихся сумерек. Но, пообщавшись с Лукасом и сородичами, я узнал, насколько чувствительны глаза у созданий ночи. Так что послушно вернулся к окну и задернул штору.

— Лучше?

— Конечно, — подтвердила девчонка, которая успела забраться на кровать и теперь куталась в тонкое кружевное покрывало. — Ты кто? Ты не состоишь при дворе.

— Ага, — не стал спорить я. — Меня Роман зовут.

— Какое странное имя… — заметила она. — Что ты делаешь в моей спальне?

— Э-э… — Я принялся отчаянно скрести затылок, активизируя работу мысли. Понятия не имел, что в Призрачной твердыне может обитать кто-то, кроме Морганы. Да и вообще, какая спальня? Комната выглядит так, словно сто лет простояла закрытой. На толстенном слое пыли только мои следы. Как она сюда попала, это чудо с крылышками?! Ну понятно, могла и прилететь. Только окно ведь тоже веками не открывалось…

Девчонка продолжала подозрительно смотреть на меня, на лице отражались напряженные размышления.

— Ты — не ташшар! — выдала она вдруг.

— Нет.

— Ты — Хайверг! — припечатала она. — Ты не боишься света!

— Не спорю.

— Шпион! Убийца! — Она сорвалась с места и, раз взмахнув крыльями, оказалась рядом, целя мне в лицо острыми, как у кошки, когтями.

Я успел увернуться и схватить разъяренную фурию за запястья.

— Эй, ты чего? Синей мяты объелась? — Лукас говорил, это растение действует на кровососов, как ЛСД на человека. — Что я тебе сделал-то?!

— Ты хотел меня убить, хотел убить! — повторяла она, пытаясь вырваться.

— Во ненормальная! Да с чего ты взяла?

— Ты — Хайверг!

— Ага, а ты — девка с клыками. И что?

Девчонка перестала дергаться и свела брови на переносице.

Мысль, посетившая мою голову, и самому показалась дикой, но как версия имела право на существование.

— Послушай, малышка…

— Не смей называть меня так! — припечатала она, мгновенно обрастая ледяной коркой высокомерия.

— Ну извини, не представили…

— Я — Амелия, дочь Вальхидаата, правителя империи Ночи! Я — единственная наследница Древа Тьмы!

— Ух ты! Здорово! — высказался я. — Послушай, Амелия, тут что-то странное происходит. И, если честно, я вообще ничего не понимаю. Но я точно не собираюсь тебя убивать и не собирался.

— Почему я должна тебе верить?

— Потому что я не сделал этого, хотя и мог. — Уточнять, что понятия не имел о ее присутствии, я не стал. — Давай так. Я сейчас отпущу твои руки, а ты не станешь на меня бросаться. И поговорим. Просто поговорим. Хорошо?

Она кивнула.

— Но если ты попытаешься… только попытаешься. Я позову стражу! И тебя кинут в яму с отщепенцами! А они очень голодные!

— Считай, что напугала, — хмыкнул я и выпустил ее руки.

Амелия потерла запястья, отступила на шаг.

— Ты сильный… для человека.

Я промолчал.

— Так зачем ты забрался в мою спальню и чего хочешь? — снова спросила она.

— Я не думал, что Призрачная твердыня обитаема.

— Призрачная твердыня? — В голосе девушки сквозило удивление. — Никогда не слышала ни о чем подобном. Похоже, ты заблудился. — Она снова сосредоточенно сдвинула брови. — Хорошо! Я спрячу тебя… в шкафу! Там не слишком удобно, но все же лучше, чем в яме с отщепенцами. А потом, когда охотники улетят, я тебя выведу.

Я шумно выдохнул и снова взял ее за руки:

— Амелия, очнись! Замок необитаем. Здесь нет стражи, нет охотников. Оглянись вокруг! Что ты видишь?

Она послушно завертела головой. На лице отразились удивление, паника. Похоже, девчонка только сейчас заметила тлен и запустение, окружавшие нас.

— Дневные Гончие! Что здесь случилось? — Она оттолкнула меня, метнулась к двери. — Гхаала! Гхаала! Отец! — выскочила из комнаты и застыла на верхней площадке лестницы. — Что это? Колдовство? Этого не может… Проклятые Хайверги!

Она снова бросилась на меня, на сей раз с кулаками, но в следующий момент уже рыдала, склонив темноволосую голову мне на плечо: рост у принцессы оказался модельный. Я погладил ее густые, пахнущие горькими травами волосы, промямлил неловко:

— Не плачь, все будет хорошо. Что-нибудь придумаем.

Идей — аж одна: как-нибудь связаться с Лукасом и Алвой. Все-таки этот зверек — их породы.

— Это все проклятие, — говорила между всхлипами девчонка. — Оно действует! Это та ведьма… — Она подняла голову и с сомнением посмотрела мне в глаза. — Ты же Хайверг…

Уй-й, блин!

— Я в этом не виноват.

— И ты меня не убил… — продолжила она задумчиво. — Ты — неправильный Хайверг. Почему?

— Новое поколение, усовершенствованная модель.

— Ты о-очень непонятно говоришь. И выглядишь не так, как другие.