Книга Триада: Кружение. Врачебница. Детский сад - Евгений Чепкасов

– Ну что ты, горюшко, что ты? – уговаривала учительница, умывая, умывая, умывая мальчика и махая рукой на Софью Петровну, заглянувшую в туалет. – Что ты?

– Почему так?! – с болью проговорил Женя сквозь стук зубовный. – Нельзя играть в Евангелие! Нельзя!

– Никто и не играл, – объяснила Лидия Михайловна. – Просто так получилось. И Маша не виновата, и мама ее не виновата, и Евангелие здесь ни при чем…

– Вы просто не понимаете, – печально заключил мальчик, подавляя последние рыдания.

– Что тут у вас? – вопросила Софья Петровна, решительно входя. – Он мой сын!

– Извините, – пробормотала учительница, отступая.

– Женечка, сынок, что с тобой?

– Ничего, – ответил он спокойно и опустошенно. – Просто нельзя играть в Евангелие. Кому-то от этого будет плохо.

* * *

В тот же день на большой перемене Степа нашел Гену и обратился к нему с таким предложением, которого последний никак не ожидал.

– Но я же не актер, – ответил Валерьев недоуменно. – При чем тут я?

– Нам актер и не нужен. Ролевая игра – это совсем не театр: в ней неясно, кто и как себя поведет и чем всё закончится. И зрителей на ролевых играх тоже нет – есть только участники.

– Ролевые игры – это когда всякие-разные толкиенутые товарищи по лесам бегают с деревянными мечами? – уточнил Гена с улыбкой.

– Не только. Есть настольные ролевые игры, кабинетные и полигонные. Ты про полигонную игру говоришь, а у нас гораздо проще – кабинетка часа на два. Суть ее вот в чем.

И Степа поведал историю общества словоглотов, присовокупив, что роль у инока ключевая и вместе с тем самая простая, ведь он не должен слышать постоянно какое-то слово и может употреблять любые слова, и цель у него благородная: он хочет, чтобы все стали свободными, как он.

– Как Neo в «Матрице», – заметил Гена.

– Далась вам эта «Матрица»! – недовольно пробормотал Степа. – Миша Солев то же самое сказал.

– А он будет играть?

– Да. Между прочим, играют сплошь твои знакомые из «Кометы»: я буду парторгом, моя Лена – журналисткой, Миша – писатель, его Светка – врач, Гриша – генерал, ты, если согласишься, – инок. Зеленый домик в полном составе. Да, еще один чувак будет – ты его не знаешь, – Дрюня Курин, он будет шаманом-подпольщиком.

– Мой одноклассник, – задумчиво сообщил Валерьев. – Шаман – это для него подходит…

– То ли мир тесен, то ли спиралька опять закручивается… – изрек Степа, поморщившись, словно от мигрени. – Помнишь, мы у костра про фатум говорили? А потом мы уже без тебя сидели у костра на том же месте и говорили про фатальную повторяемость событий. Если растянуть этот круговорот по временной оси, то получится спираль. Вопрос в том, сами ли мы кружим, как в лесу кружат, или у нас проводник есть, которому нас кружить нравится. Ты как думаешь?

– Не знаю. Знаю, что Кура учится на экономе, а ты – на ЕГФ.

– Мы из театра «Натюрморды». Вся наша компания из зеленого домика – сплошные натюрморды.

– Это спиралька! – воскликнул Гена возбужденно. – Ты прав! Я согласен участвовать!

– Вот и славно. Тогда давай обменяемся телефонами и вечерком поговорим подробнее о твоем персонаже. Я прихватил наши правила, твою вводную и статьи о ролевых играх – держи, изучай. Игра состоится в эту субботу, в шестнадцать ноль-ноль, в сто семнадцатой аудитории главного корпуса. И помни: каждый игрок будет преследовать свои цели. Продумай, в чем выгоды твоего учения. Кое-что я тебе подскажу, но основную стратегию вырабатываешь ты сам. Кстати, я – твой главный враг на этой игре, так что не особо доверяй моим советам, – улыбчиво предупредил белобрысый мастер. – Пойду в свой корпус, а то перемена заканчивается. Вот мой номер, держи, а теперь свой диктуй… Записал. Пока! Приятно было встретиться на спиральке!

Войдя в аудиторию после звонка, Степа извинился перед преподавателем, подсел к Мише и сообщил:

– Гена согласился. С тебя пиво, желательно – сегодня.

– Ладно. Вечером занесу.

– И прихвати Светку, а я Лену позову. Вдвоем мы столько не выпьем – это во-первых…

– А во-вторых, молодой человек, вы находитесь на семинарском занятии, – саркастически напомнил преподаватель, и Степа извинился вторично.

Вечером Миша в сопровождении Светы и с небольшой тяжело груженой спортивной сумкой – точь-в-точь такой, в каких герои американских боевиков носят оружие, – явился к Степе. В сумке обреталось пиво, а количество его было сногсшибательным даже для четверых – по два с половиной литра на человека.

– Ну ты даешь! – восхитился хозяин. – Чипсы с меня.

Примерно в тот момент, когда каждый из участников ополовинил по первой бутылке, Лена сказала:

– На прошлой неделе мы так же сидели.

– И блюдце вертели, и сильно потели, – добавил Степа. – Стихоплетка ты моя.

– Я случайно! – рассмеялась она.

– А блюдце вертели всё-таки не мы, – задумчиво проговорил Миша. – Помните, как оно возле букв проворачивалось? Вплотную к букве подъедет, и уже всем ясно, какая буква, а оно всё-таки прокручивается, пока стрелка не укажет на букву. Жуткая какая-то педантичность! И к тому же, попробуйте так вчетвером или втроем провернуть с разных сторон – запутаешься, куда вертеть. А оно легко-легко шло, мы его просто кончиками пальцев касались.

– Так всегда бывает, – заметила Света.

– Степ, ты как этот сеанс расцениваешь? – полюбопытствовал Солев. – Тогда все были возбуждены, сейчас время прошло…

– Мистификации не было, – ответил тот. – Протокол духообщения я вам отксерил, там всё точно. Подлинник, подписанный кровью, у меня…

– Не кровью, а красной пастой, – уточнила Лена. – Вообще, глупая была идея.

– Не важно. Важно, что это было. Если ты, Миш, имеешь в виду содержание, то время покажет. Пока в этих пророчествах сплошной туман. Например, «к осени улей успокоится» – это про Россию, и в середине октября. Ясно, что иносказание, а фиг поймешь.

– Про Гену уже сбылось, – сказал Миша задумчиво. – А про остальных – какие-то темные пророчества, мне даже не по себе немного.

– Сам же хотел! – воскликнула Света обиженно. – Если бы не твой рассказ, никого бы мы не вызывали.

– Знаю, знаю, простите… Мне теперь кажется, что не надо было этого делать, – закончил парень неожиданно для самого себя и присосался к бутылке.

– Впечатлительный вы, батенька, – улыбнулся Степа. – В рассказе хотя бы пригодилось?

– Пригодилось, но мог бы и обойтись. И без Гены, кстати, тоже могу обойтись: мой герой на него не очень похож.

– Я же говорил, что прототип не должен давить на героя. Но инок нам на игрушку всё равно нужен. Кроме того…

Зазвонил телефон, и Степа произнес, вставая с табурета: