Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Первые два часа сидения прошли относительно легко. Машин было немного, да и воздух ещё не прогрелся. Однако, где-то к обеду, когда солнце вошло в зенит и поток транспорта увеличился втрое стало по-настоящему тяжело. Приходилось всё время стоять, чуть пригнувшись, около бойницы, потому что машины шли одна за другой и пропускать никого было нельзя. Глаза от постоянного всматривания заслезились и воспалились, а ноги, даже периодически разминаемые, затекли. Прихваченная с собой бутылка холодной минералки моментально нагрелась и освежаться ей стало невмоготу. Представлялась ассоциация с мочой, в связи с этим начались забеги «до ветру». Потом захотелось жрать. Обращаться к бойцам, тащившим на посту службу, Косте было неудобно, к тому же они каждые два часа менялись и после обеда дежурили уже не те, с которыми Костя познакомился утром. Сглотанное еще утром, на голодный желудок «Рондо», только усилило чувство голода.

Бронежилет и разгрузка, создававшие дополнительный довесок на позвоночник, давно валялись в углу закутка. Но и это помогло лишь отчасти. Самое тяжелое в этом ожидании было полное отсутствие, не только нужных, но и других, представляющих оперативный интерес, автомашин. В основной массе это были разнокалиберные маршрутки, набитые женщинами и стариками, «убитые» «жигули» и «волги», военные грузовики. Несколько раз проскакивали легковушки с молодежью, но никого, даже отдаленно напоминающих фигурантов с видеозаписи, Костя не заметил. Омоновцы из Карелии, подтверждая статус установленного на крыше блокпоста стяга, мзду с водителей не брали. А может быть Костя, изолированный от них, в конуре на переднем крае, этого не видел.

Часам к четырем дня, когда полуторалитровая бутылка минералки была частично выпита и вылита на голову, стало совсем худо. Солнце перелезло на другую сторону дороги и немилосердно било через щель наблюдения прямо в глаза, а поднятая с дороги тяжелая пыль забивала носоглотку. Сплёвывалось уже вязкой серой слюной, голова кружилась, ноги гудели.

Наконец, за Костей приехала «буханка» из Центра Содействия. Рулил Ваня Гапасько, из резервных в автомобиле находился лишь Серёга Липатов. Двое омоновцев, выделенных Куренным, сидели на прикрытии сзади. Запрыгивая на сиденье, Костя обнаружил там горизонтального Поливанова. Вид у Ваньки был настолько мученический, что Катаев просто подвинул его ноги и присел с краю. Поливанов тусовался на блокпосту, расположенном около «романовского» моста. Дислоцировался на нем ОМОН из какого-то подмосковного города. Мнительные «подмосквичи» посчитали Поливанова особистом, приставленным на пост для негласного надзора за ними и ни в какую не хотели пускать его без официальных бумаг, позволяющих находиться на режимном объекте. С горем пополам Рябинин и Поливанов втолковали омоновцам, что если бы опера и были засланными, то уж точно все бумаги у них соответствовали. Дело дошло до командира, который чуть поломавшись, соблазнился перспективой получения с первой «гуманитарки» бочонка вологодского масла и милостиво разрешил нахождение Поливанова на блокпосту. Правда, место ему определили не такое «валютное» как Катаеву, а просто, на открытом пространстве, сразу же за блокпостом. И тусил там Ваня, почти семь часов на солнцепеке, с хорошей долей вероятности словить «подарок» от снайпера, лишь изредка скрываясь в тени бетонной стены. Однако его район, был довольно интересным и Ване удалось записать с десяток подозрительных машин. Однако, нужных или с разыскиваемыми лицами, он так и не узрел. Всё это Поливанов рассказал лёжа, не поднимаясь с сиденья. Мероприятия, изначально казавшиеся пустяковыми, по нагрузке, нервной и физической, переплюнули все остальные.

Другие наблюдатели первого дня — Долгов, Кочур и Бескудников, собранные с блокпостов после Катаева и Поливанова, также выглядели неважно, вызывая в памяти словосочетания «выжатый лимон» или «пьяный марафонец». Информации у всех троих было с гулькин нос, а менее усидчивый Бескудников, пялясь в боковое стекло, что-то бухтел.

Сквозь шум дороги и работу двигателя слышалось: «порожняк», «борода» и «в жопу». Последнего с блокпоста на Жуковского забрали Рябинина. Тот, в пику всем, чувствовал себя отлично и выглядел бодрячком. Его жизнерадостный настрой операм не передался, а наоборот усилил общее раздражение. Но Серёга рассказал о результатах своего бдения и весь негатив прошедшего дня сняло как рукой.

Во-первых, ему повезло с командиром Ивановского СОМа[58]. Тот, как и Рябинин оказался заядлым охотником. Во-вторых, родственная душа «лесного брата», не позволила оперу неприкаянно болтаться непосредственно на посту, на жаре и духоте, предложив подняться на второй этаж кирпичного коттеджа, к которому примыкал блокпост. Как раз с этой точки, вооружившись биноклем, и время от времени общаясь с соратником по хобби, Рябинин и вёл наблюдение. Место оказалось не только комфортное, но и очень ценное. Возвышаясь над развязкой нескольких улиц, можно было видеть машины, двигающиеся непосредственно на блок, но и другие, снующие к микрорайонам и обратно. Некомфортно заставляла себя чувствовать лишь пятиэтажка, расположенная напротив. Именно с неё, месяц назад, снайпер застрелил бойца на блокпосту. Тем не менее, список автономеров, записанных Рябининым в его «заслуженный» блокнот, почти равнялся количеству, собранному всеми операми.

— Я заметил фишку интересную, — перекрикивая свистящий в открытое окно воздух, громко рассказывал Сергей, — некоторые машины выкидывают пассажиров метров за сто-сто пятьдесят до блока и уезжают. А те садятся в маршрутки… и уже на них дальше едут…

— Проверил кого-нибудь? — поинтересовался Костя.

— Смысла нет… — отмахнулся Рябинин, — я и так видел, что это, в основном бабы разных возрастов да аксакалы за шестьдесят…

— Получается, водилы через пост ехать не хотят… — разбуженный и стеснённый вновь прибывшими, Ваня Поливанов потирал лицо ладонями, — чего-то боятся…

— Ага! — Бес отвернулся от воздушного потока, обдувающего из открытой створки, — если раз пять-шесть через блок проехать, то рублей на пятьсот «прилипнуть» можно. Особенно, если машину до 99 года покупал…

— Это точно… Вот на котором я стоял, можно в день… — начал было Кочур, но был прерван Рябининым:

— Дайте закончить! Успеете ещё от зависти к постовым да омоновцам умереть… Так вот… почти все тачки я записал и там… Костя, смотри, — Рябинин протянул листок, покрытый столбиком цифр.

Катаев, с трудом поймал взглядом, в трясущемся салоне, написанный в середине столбца госномер: Т.131СТ.

— Зеленая «девятка», на литых дисках? — поднял он глаза на Серегу.

Тот кивнул:

— Вот только на пост она не поехала, девку молодую высадила и ушла на Тухачевского…

— А девка-то симпатичная? — окончательно «ожил» Бескуд ников.

— Кто про что, а вшивый про баню, — Рябинин сложил листок и сунул его в карман, — ну так… около дела…

— А куда она потом делась? — Долгов, сидевший около бойцов прикрытия, подобрался поближе к разговаривающим, чтобы лучше слышать, — ну, девка? В какой адрес ушла?