Книга Время побеждать. Беседы о главном - Михаил Делягин

М. ДЕЛЯГИН: — Да, Солженицын описывает это достаточно ярко. Там не было административных ограничений, бюрократического чинопочитания: нужно было давать результат. И люди были счастливы этой возможности.

Главная проблема развития — не в «железе», а в системе управления. Модернизация системы управления, которая потом вытащит общество из любого тупика, из любого болота, обновит общественные отношения и технологии. Это вдвойне важно в такой стране, как Россия, где от системы управления зависит значительно больше, чем в развитых странах на том же Западе. Ведь мы страна, традиционно с очень слабыми институтами и с очень сильными морально-нравственными ограничениями.

Е. ЧЕРНЫХ: — Слабыми общественными институтами?

М. ДЕЛЯГИН: — И общественными тоже.

В качестве примера могу привести Павла I. Был он товарищ эмоционально неуравновешенный — написано огромное количество исторических трудов о том, какие негативные последствия это имело для страны.

Но ровно в то же самое время в Великобритании тоже был очень эмоционально неуравновешенный монарх, рядом с которым Павел выглядел почти идеалом. Однако, поскольку в Англии были и остаются очень жесткие институты, неуравновешенность монарха ни к каким значимым негативным последствиям не привела…

Поэтому нам очень важна эффективность управления в первую очередь. Нужно избежать наших традиционных погрешностей.

Мы все знаем свои сильные стороны — например, что мы очень творческие люди. Но нужно знать и слабые стороны. Одну из них я так и называю: «русская болезнь».

С ее классическим проявлением мы сталкиваемся, когда электромонтер объясняет нам, что мир несправедлив, и у нас нет никаких оснований начинать исправлять несправедливость мира вот именно с этого конкретного сломавшегося выключателя, по поводу которого этого монтера, собственно, и вызвали.

Мне нравится подход Запада — он очень правилен: «мысли глобально, действуй локально». У нас вот действовать локально получается не всегда: мы все больше о мироздании размышляем.

Е. ЧЕРНЫХ: — И о мировой революции в свое время.

М. ДЕЛЯГИН: — Занимаясь модернизацией, произнося правильные слова, нужно обязательно думать о конкретных вещах, которые, может быть, к самой технологической модернизации, к перестройке системы управления не имеют большого отношения, но которые должны быть их целью.

Когда целый ряд культурных, уважаемых людей говорит, что сначала надо построить развитую демократию, и тогда все образуется само собой, а до этого нечего и пытаться решать конкретные проблемы — это классическое проявление той самой «русской болезни».

Людям кажется, что до построения справедливого мира, до развитой демократии (как когда-то говорили про «развитой социализм»), нельзя изменить к лучшему ничего: якобы и лампочки гореть не будут в несправедливом мире. А мы можем вокруг себя оглядеться — прекрасно горят.

И, кроме того, во второй половине XX века просто не было случаев либеральной технологической модернизации, за исключением Израиля, находившегося, по сути дела, в состоянии войны, и оккупированных после Второй мировой войны Германии и Японии.

Сама собой, без оккупации модернизация, к сожалению, происходит обычно недемократическим образом, более или менее авторитарно. Особенно в не очень развитых странах — Юго-Восточная Азия тому пример.

Е. ЧЕРНЫХ: — Вы к чему это ведете?

М. ДЕЛЯГИН: — К тому, что демократия — вещь хорошая. И демократизация — вещь правильная и, более того, необходимая: я руками и ногами «за». Но демократизация вырастает не из желания отдельных продвинутых людей, но лишь из повышения эффективности экономики. Это повышение дает благосостояние, и уже благосостояние рождает демократию.

Пытаться родить демократию без технологической модернизации — значит пытаться перескочить через совершенно необходимый этап. Это как рожать ребенка за пять месяцев: теоретически можно, но результат никого не порадует.

Поэтому, борясь за демократизацию, надо требовать прежде всего практических социально-экономических изменений, улучшающих повседневную жизнь максимального количества людей — требовать той самой модернизации.

Е. ЧЕРНЫХ: — Чего конкретно?

М. ДЕЛЯГИН: — Таких ключевых изменений семь.

Но перед тем как начать говорить о них, надо осознать: экономический кризис продолжается…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: — Здравствуйте, меня зовут Виктор. В последнее время мы слышим от президента все время про модернизацию. Но никто толком не объяснил, что он имеет в виду под этим словом. У нас единицы предприятий, на которых можно провести модернизацию. Своих производств у нас нет. На АЗЛК делали «Москвич» и закупили все оборудование импортное, современное. Но и на нем не смогли добиться модернизации.

Модернизацию надо было проводить до кризиса, когда в казне было полно денег. А сейчас это утопия.

М. ДЕЛЯГИН: — Я с Вами согласен. Требовать от нищих людей, чтобы они занимались инвестициями — в лучшем случае, утопия. Надеюсь, что этого требовать и не будут.

Однако в кризис обеднели мы с Вами, ну и предприятия, а государство обеднело очень незначительно: международные резервы Российской Федерации превышают 520 млрд долларов.

Да, мы потеряли четверть триллиона в ходе первого витка кризиса. На эти деньги можно построить вторую, современную Россию. Но основная часть этих денег возвращена.

Никогда Россия не имела таких денег, как в 2000-е годы и как сейчас.

С этими деньгами можно решить любую проблему — было бы желание.

Даже в федеральном бюджете неиспользуемые остатки средств на его счетах — в основном вывезенные за границу — составляют более 6 трлн рублей. Грубо говоря, на эти деньги можно сделать так, чтобы по всей России люди жили по стандартам не просто современной Москвы, а по стандартам современного Садового кольца города Москвы. Да и внутри него не все хорошо, пробки на улицах… Но, знаете, лучше иметь пробки на улицах, чем не иметь улиц как таковых.

Е. ЧЕРНЫХ: — И дорог как таковых.

М. ДЕЛЯГИН: — Так что с деньгами у нас все в порядке, у государства с головой проблемы.

Насчет того, чтобы просто накупить оборудования, свалить его в кучу, пригнать пэтэушников или гастарбайтеров, которые будут в нем колупаться, и ничего из этого не получится — да, правда, так делать нельзя.

Но что мешает делать «по уму»?

Напомню, что главной проблемой АЗЛК был двигатель. «Москвич-2141» был лучшей советской машиной с точки зрения пассивной безопасности — по-моему, «ситроена» корпус копировали, — но двигатель не годился никуда. А вот когда эти же самые «Москвичи» стали оборудовать слабенькими для них, но доведенными до ума с инженерной точки зрения движками от «шестерок» — машина называлась «Алеко», и она была великолепна. Да, медленно разгонялась, но была надежна и по тем временам очень хороша.