Книга Именем Корпорации! - Марк Романов

Кловис подавил желание укусить себя за задницу, или самоуничтожиться иным способом – преодолевая сопротивление частично парализованных конечностей, он, осознавая, что жить ему в любом случае недолго, если не получится выбраться из-под полога нейтрализующего поля, потянулся к потайному кармашку своего изорванного костюма.

Инульгему лишь дважды до этого момента доводилось испытывать действие нанонейтрализатора, и оба раза выживал он чудом. Первый момент уже стёрся из памяти, второй был поярче, но так же сопряжён со смертельной опасностью – потерявшего все свои преимущества агента загнали в тесный лабиринт скальных обломков, и долго преследовали. Если бы не милость покровителя… Организм, несколько столетий живший только за счёт работы нанов, их отсутствие воспринимал как наступившую смерть, и начинал «умирать» с невообразимой скоростью. Погоня в лабиринте стоила Кловису десятка полтора лет.

«Так и сдохнуть недолго, – подумал Инульгем, раздирая острыми когтями кармашек. – Я не хочу умирать!»

Невзрачный цилиндрик серого металла, с яркой капелькой малинового люминофора над дозатором-инъектором содержал адскую смесь самых эффективных боевых стимуляторов и несколько штаммов специализированных нанов. Урезанные по своим основным функциям и гемотоксичные, они обладали одним неоспоримым преимуществом. Эти аварийные наны, или, сокращённо, «А-наны», выживали и работали даже под пологом нейтрализующего квантовые взаимодействия поля, в агрессивных природных средах и в электромагнитных ловушках.

Кловис понял, что нарвался на квантовую блокировку, которая делала невозможной и работу наномашин, и функционирование порталов. Инъектор зашипел, впрыскивая в вену смесь. «Вряд ли излучатели на орбите, – откинувшись на песок, медленно думал Инульгем, рассматривая яркие звёзды. – Слишком сильный эффект, нет рассеяния… Значит, коптеры или дроны с маскировочным покрытием. Чёртов Грей, трахни его песчаный крокодил, знал, чем меня достать».

А-наны восстановили подвижность тела, и Кловис поднялся, увязая в песке. Колени подрагивали, в глазах всё ещё двоилось, и большинство функций оставались недоступными. На открытие портала ресурсов не хватало. Инульгем откровенно испугался. Он ощущал, что его кто-то преследует… Древние, наизусть затверженные слова сами рванулись с языка.

– Старый бог. Древний бог. Твой смех разносится над ночной пустыней, и вселяет страх в сердца врагов… – шептал он, чувствуя, как где-то далеко, за гранью разума и осознания, появляется заметная только ему улыбка койота. – Помоги мне. Открой свою тропу…

Кловис медленно похолодел. Виной тому был совсем не пронзительный ветер, дувший с севера, но осознание ошибки. Сердца не было. Бог-Койот всегда брал плату за свою помощь, и никогда не верил на слово.

– Бездна звёзд, мне нужно сердце… – понимая, что его собственное начинает сбоить и биться изнутри в рёбра, прошипел Инульгем. – Любое, самое паршивое живое сердце! Ар-р-р-р!

Острые уши дрогнули, среагировав на шелест песка и шум движения позади. Над соседним барханом взметнулось тело, затянутое в блестящий чёрный костюм, изрядно порванный и покрытый разноцветными потёками. Андроид, в котором сейчас пребывало сознание Грея, почти настиг Кловиса.

Инульгем обрадовался, и тихонько рассмеявшись, рванулся к своему врагу. «Хитрый Бог, ты любишь меня!» – воодушевился он, облизнувшись. – «Клянусь тебе в верности». Теперь он мог завершить жертвоприношение. Нужно было всего лишь добыть сердце.

Андроид выглядел плохо – многочисленные раны, истекавшие внутренними жидкостями, сорванный лоскут кожи на лице, открывший бледные мышцы и лаково блестящую серебристую кость. Одна рука вывернута из сустава, и заломлена назад. Глаза отсвечивали красным – Грей шёл по следу в режиме термального поиска.

Кловис потянул из пояса полосу ножа. Лезвие из гибкой прозрачной стали распрямилось с лёгким звоном. Не то чтобы он не доверял своим когтям, силе и приобретённым способностям, но против усиленного бионикой андроидного тела следовало запастись чем-нибудь посолиднее.

Два старых врага, когда-то бывшие друзьями, замерли на расстоянии двух метров, и пристально следили за каждым движением соперника. То, что когда-то объединяло их, уже многие десятки лет служило причиной борьбы и соперничества. Корпорация билась в висках Инульгема, она же текла в искусственных жилах Грея, и незримо присутствовала вокруг – в песках Александрии, в воздухе умершего мира, в нанах, рассеянных в миллиардах тел и сотнях миров… Та самая Корпорация, которая когда-то создавалась буквально из ничего несколькими слегка безумными учёными и испытателями.

Больше всего Кловис жалел об одном – что не он определял развитие на начальных этапах. Он был слишком молод, горяч, и хотел слишком многого. И сразу… Осторожный до параноидальных приступов Грей, привыкший сдерживать порывы Каннингема, справлялся с его, Кловиса, инициативами и предложениями, не моргнув глазом. «Одной левой, – вспомнил Инульгем, и вздыбил шерсть на загривке, – как щенка, мордой об стол… С-с-скотина!»

– Ты вернулся, чтобы умереть здесь? Достойный выбор, учитель… – Кловис медленно двинулся по кругу, обходя противника со стороны повреждённой конечности. – Песок любит кровь, а мой бог – сердца. Я же предпочитаю раз и навсегда разобраться с тобой. Месть…

Грей мигнул светящимися красным глазами, и прохрипел:

– Андре, ты как был щенком, так им и остался… Какая, к дьяволу, месть? Сколько мы знаем друг друга…

– В задницу! Я не позволю тебе больше унижать меня и нарушать мои планы! – Кловис взмахнул ножом, разрезая холодный воздух, и обнажил клыки. – Сколько раз ты отвергал мои предложения, расчёты, попытки изменить мир? Ещё в начале, когда мы только приняли наны? Я устал от твоих бесконечных «ещё рано», «не торопись», «слишком агрессивно», «нежизненно», «ты охренел, что ли?»… Устал ещё тогда.

Грей не двигался, только отслеживал перемещения Инульгема. Экономил силы.

– Андре… То есть, Кловис, если ты предпочитаешь это дурацкое имя… Ты всегда слишком торопился, и забегал вперёд. Я никогда не хотел причинить тебе вред, и… – андроид замолчал на секунду, уклонившись от высверка лезвия, – мать твою, я всегда относился к тебе, как к сыну!

Инульгем едва не поперхнулся, услышав такие слова, но остановиться не мог. Не имел права.

– Херовый из тебя вышел папа, – процедил он сквозь зубы. – Где ты был, когда я загибался в дальней разведке, когда выживал там, где выжить нельзя было в принципе? Когда приходилось убивать, чтобы жить, и жить так, что хотелось умереть? Где ты был?!

Клинок пробил грудную клетку андроида, вызвав потоки белёсого, похожего на гной, заполнителя, и застрял внутри. Грей покачнулся, и ударил неповреждённой рукой, целясь по глазам. Кончики его пальцев раскрылись, выпуская острые иглы, и Кловис с трудом уклонился, бросив рукоять ножа. Одна из игл задела его ухо, и Инульгем едва удержался на ногах от острейшей боли, прострелившей его тело насквозь. «Нейротоксин, – определил он. – А вот хрен тебе, на меня эти фокусы не действуют». И рванул когтями тугие узлы мышц андроида.