Книга Крылья феникса - Светлана Жданова

Потемневшими от гнева глазами асур коротко глянули за плечо, отмечая каким неподражаемо красивым движением подрезал под горло нападавшего азартный эльф, как свалился под ноги труп напавшего на Актона, родного брата Изабелис, как сверкают глаза разъяренного Смола. Долго, непозволительно долго.

Взмах руки, негромкий рык из трансформированного горла.

И даже гордые эльфы, данные в нагрузку к их младшему принцу, который так хотел самому поучаствовать во взятии Вольского дворца, послушно отступили назад. За его спину. Асурендра, ведущий отряд противников, все понял и попытался прикрыть своих людей, но куда там. Высокий прыжок сравнимый полету и Наследник стоит нос к носу с ведущим. Чуть приподнятая бровь как насмешка. Пятисотлетний Асурендра не успевает даже занести лезвие бхелхета[4], прежде чем его горло разрывают острые клыки, а внутренности сжимаются в кулак когтистой рукой.

Данталион «очаровательно» улыбается противникам, демонстративно обивая свои бедра напряженным хвостом. Через пару секунд оставшиеся три десятка воинов опускаются на одно колено, признавая его свои владыкой и Асурендрой.

Нестерпимо медленно.

— Я скоро, малышка. Уже скоро. Только потерпи, подожди меня.

Демоны очень удивились, увидев, как с холма к ним спускается одинокая девушка с красными распущенными волосами. На сияющем теле не было и намека на броню или даже магический щит, но то как она двигалась настораживало даже самого самоуверенного. В легкой поступи не было ничего беззащитного или слабого, движения скупые и четкие, словно она не одно десятилетие была воином. Дева была прекрасна и так соблазнительно доступна.

— Меня звали Эзиан, — встав всего в нескольких метрах от строя, произнесла она. — Вы привыкли называть меня Лилит, принцесса Вольская. И я всегда даю последний шанс отступить и выжить.

Низшие демоны уже даже не слышали ее, слишком откровенна была близость прекрасной девы. Они уже рисовали в своих тугоумных головах, как будут вгрызаться в тонкую шейку, рвать на куски совершенное создание, лакать ее горячую человеческую кровь.

Асуры же ведущие последний оплот и надежду своей армии призадумались. Господин и повелитель дал им четкие указания не причинять будущей Владычице вреда. А не послушаться его вдвойне опасно, ведь высшим благом у неудачников провинивших хозяина считалась легкая смерть. Вот только как удержать облизывающихся низших, когда она стоит одна против них и так вызывающе смотрит. Так… что даже им самим во рту мерещиться соленый металлический вкус.

Владычица! Просто человеческая девчонка, возомнившая себя богом.

— Ну, как хотите, — пожала она плечиками, зажигая в руках два огненных катана.

Что бы в следующие мгновенье броситься вперед, срезая своим заговоренным оружием головы ведущих асур. Широко разведенные крылья раскидывают в стороны оказавшихся на дороге, пока она продолжает врезаться в нестройные колонны, словно желая сразиться со всеми разом. Мгновенный взмах клинков завершает жизнь зазевавшихся или рискнувших остановить безумный бег.

Наконец она замирает, разведя руки и крылья в стороны.

Первым нападает полуразумный гоблин… и падает взрезанный пополам. Еще пара попыток и тошнотворные кучки плоти в итоге. Попытки магов справиться с сумасшедшей девице, тонет во взмахах золотистых полупрозрачных крыльев.

Только теперь многие замечают что взгляд золотых глаз на редкость разумен и сосредоточен, разве что щемяще-тосклив, а побледневшие губы едва слышно что-то шепчут… шепчут… шепчут…

Первыми происходящее понимают некоторые из самых старых асур, со страхом и трепетом смотря на полыхающий холодным светом иного мира хрусталь во лбу девушки. Оцепенение все никак не может их отпустить, а сбившиеся дыхание выдает лишь слово:

— Джахим!

Чуть заметная улыбка уже кривящихся от боли губ… и мощная сила, вырывающаяся из самого нутра Вольской принцессы.

Первые признаки боли зародились еще на спуске к толпе этих похотливых недоумков. Запущенное в действие заклинание Джахим почти невозможно остановить. Почти, это удалось лишь однажды испуганному влюбленному демону. И я сделала все что бы он сейчас оказался как можно дальше — у стен Вольской столицы.

Волна боли раз за разом скручивает меня изнутри, так как будто у одушевленной куклы эти внутренности есть. Маленькие жгутики силы медленно отрываются от земли под моими ногами и складываются в нечто напоминающее торнадо. Магическое, силовое торнадо.

Легкая вспышка и эти силы втягиваются в тело аватары как в проводник и зажигаются звездой в таком хрупком кристалле. Через секунду хрусталь разрывает скопленная внутри сила.

Свет ослепляет… но больше я и не могу видеть…

Ну вот и все!

После такого не живут.

Я отдала свою душу. Продала по достойной цене. Одна душа — сотня жизней! Одна душа — сотня смертей. Лишь одна душа… которой больше не быть, не жить, не возродиться. Одна душа…

Прости меня, любимый!

…Нестерпимо больно. От собственного крика закладывает уши. Тело неестественно выгибается…

Больно! Как же больно…

Тело сияющей аватары поднимает в воздух, и обмякшие, повисшие крылья здесь ни при чем. Волны одна за одной набегает на закованных в железо воинов, сжимая их такую хрупкую плоть, выворачивая кости, обжигая внутренности.

…Простыни разорваны в клочья. Голос наконец-то ломается и выдает только хрип и болезненное рычание. Но от этого еще страшнее, словно раненое смертельно опасное животное готовиться к своей последней атаке. Кровь в венах уже кипит.

В открытых глазах только боль, много боли. Белок заливает красным от лопнувших сосудов.

Когда тело вновь выгибается в нечеловеческих конвульсиях, он не выдерживает и что есть силы прижимает ее к матрасу. Рукава рубашки тут же окрашиваются красным от залившей все вокруг крови хлещущей из носа девушки.

Это слишком сильно!

…Я уже не мечтаю, я молю о смерти.

Когда же это прекратиться? Кажется, прошла вечность. Вечность, наполненная болью, рвущая даже не тело — душу.

И все же я продолжаю отчаянно цепляться за такие далекие теперь образы.

Родной замок, дерево посаженное далеким предком, вечно занятой отец, братья, сестры, непримиримая мачеха, строгая Консуэла, башня…

Больно, как больно!

…Нагос, Академия, Вадик, Полуден, короткий меч… залитая кровью поляна, полусумасшедшая улыбка на губах…

Больно!

Волны уже давно перестали завораживать, они начали пугать. Войны оставшиеся в стороне боролись с жутким чувством безысходности, какой-то отчаянной надежды, и скорби подобной самой смерти.