Книга Тени в переулке - Эдуард Хруцкий

– Никак нет.

– Ладно, принимай пулеметную роту. В полку большая убыль офицерского состава, старшины ротами командуют. Свою задачу понимаешь?

Лейтенант понимал задачу. Она была проста, как мосинская винтовка. Глубже закапываться в землю и отсекать пехоту от танков.

Он еще не знал, что его первый бой нарекут Курской битвой и что он и его солдаты внесут свой вклад в перелом войны.

Тер-Ованесов пропускал танки, переваливающиеся через окоп, где он сидел, их жгли истребительные противотанковые батареи, а его люди кинжальным огнем уничтожали пехоту, идущую позади танков.

Меняли раскаленные стволы пулеметов Горюнова, закипала вода в кожухах «максимов», стлался по земле тяжелый смрад горящих танков.

Рота лейтенанта Тер-Ованесова выполнила боевую задачу. За это он получил первый орден Красной Звезды.

Москва. 1952 год. 13 января. Старый Новый год. Я об этом замечательном празднике тогда узнал впервые. Его отмечали те, кто вырос до Октябрьской революции. Собирались, дарили подарки и праздновали свой праздник.

В этом был отчасти протест, неприятие власти большевиков. Большего они себе позволить не могли.

Но веселая богемная молодежь тоже назло всем решила погулять тринадцатого числа. Мне позвонил мой товарищ, студент ВГИКа Олег Арцеулов, и сказал, чтобы я взял свою девушку и мчался в «Гранд-отель», где собирается хорошая добрая компания.

Так оно и вышло. За столом сидел молодой веселый народ и элегантный человек, о котором я кое-что слышал.

Несколько месяцев назад в кафе «Националь» прекрасный человек, драматург Петр Львович Тур, сказал мне:

– Посмотрите, пришел Эммануил Казакевич, замечательный писатель. Вы его читали?

Конечно, я читал повесть «Звезда» и находился под обаянием романа «Весна на Одере».

– Если вы читали его роман, то, наверное, помните, как молодой офицер-разведчик тянет «языка» через Одер. Так вот, этот офицер сидит рядом с писателем. Зовут его Жорж Тер-Ованесов, он ныне учится в Институте между народных отношений.

И вот я сижу за столом рядом с человеком, ставшим прототипом героя целого романа.

В три часа ночи праздник закончился, и мы вышли из ресторана. Падал крупный снег, точно такой же, как на старых рождественских открытках. Город стал красивым и таинственным.

Мы шли с Жоржем по улице Горького, и он рассказывал мне, как снимался до войны на студии «Детфильм» в лентах «Черемыш – брат героя» и «Тимур и его команда», как он любит кино, как в 1945 году они сорвались в Вену, чтобы познакомиться со звездой немецкого кино Марикой Рекк, игравшей в фильме «Девушка моей мечты».

– Так почему ты не пошел во ВГИК?

– Так получилось. Мне неинтересно учиться в МИМО, да и обстановка там уж очень казенная.

Мы простились, обменявшись телефонами.

А месяца через два в кузнице дипломатических кадров состоялось партийное собрание. В стране еще наказывали за «низкопоклонство перед Западом».

На этот раз «безродным космополитом» стал преподаватель зарубежной литературы. Весь зал радостно осуждал отщепенца. И только три человека выступили в его защиту. Три офицера-фронтовика. Среди них был Жорж Тер-Ованесов. Неизвестно еще, что было опаснее: пойти в ночь за «языком» в 1944 году или выступить на партийном собрании против секретаря парткома.

В 1944-м, после неудачного ночного поиска, командарм приказал:

– Доставить «языка» немедленно.

И командир разведроты, старший лейтенант Тер-Ованесов, с четырьмя разведчиками совершили невероятное. Ранним утром, пока над рекой висел туман, они переплыли Одер. Ворвались в офицерскую землянку, взяли «языка» и поплыли обратно. Жорж сам тащил на себе немца. Они доплыли до середины реки, и по ним открыли шквальный огонь.

И все-таки они добрались до берега. За эту операцию Тер-Ованесов получил орден боевого Красного Знамени – награду, о которой мечтали все фронтовики.

Но это было восемь лет назад.

Конечно, три голоса против не значили ничего. Преподавателя все равно исключили из партии и выгнали из института.

Разразился чудовищный скандал. В институт приехал сам хозяин МИДа Андрей Вышинский и приказал круто разобраться с тремя ревизионистами.

А перед его приездом Жоржа вызвал начальник первого отдела института, полковник, которого он знал по фронту.

– Вот что, я договорился, что тебя снимают с парт-учета, а документы я твои забрал. Исчезай. Иначе тебе вспомнят все. Особенно твои похождения и гулянку в Вене у Марики Рекк.

Полковник похлопал ладонью по толстой папке, лежащей на столе.

– И чтобы ты не возникал на мидовском горизонте.

Жорж исчез. Причем с радостью. С детства он увлекался фотографией, это было нечто сродни любимому кино. Из Германии он привез отличную аппаратуру. Друзья помогли ему устроиться на фотокомбинат. Его работы увидел завотделом литературы и искусства «Вечерней Москвы» Всеволод Шевцов и пригласил работать фотокорреспондентом.

А в 1958 году он все же попал в кино. Вместе с замечательным журналистом Андреем Эрштремом он делал первый номер журнала «Советский экран». Тер-Ованесов стал кинофотографом. Настоящим художником.

По всей стране, даже на маленьких станциях и крошечных аэровокзалах, в газетных киосках обязательно продавались открытки наших кинозвезд. Я видел их на стенах в строительных общагах на Абакан – Тайшете, в вагончиках рельсоукладчиков на БАМе, под стеклом машин дальнобойщиков. Многие наши звезды доверяли только Георгию Тер-Ованесову делать свои портреты.

А он снова играл в кино, написал сценарий военной картины «Крепость», которую иногда показывают по телевидению, но все же главным для него оставался портрет.

Он не просто ставил свет и щелкал затвором фотоаппарата. Жорж дружил со своими моделями, встречался с ними, спорил. Олег Стриженов, Борис Андреев, Никита Михалков, Георгий Жженов… Невозможно перечислить всех.

Он искал главное, что должен увидеть объектив его аппарата. И находил. Поэтому его портреты невозможно спутать с работами других фотохудожников. Однажды открылась выставка его фоторабот в журнале «Экран». Это было ретро нашего кино. Портреты людей, сделавших когда-то наш кинематограф великим.

Я как-то спросил его, почему он не работает с молодыми.

– Понимаешь, я пока не чувствую их. Они молоды, красивы, но у них совершенно иной менталитет.

В нашем городе есть люди, которые были знаковыми фигурами в московском обществе. Они несли в себе душу нашей столицы. Один из них – мой друг Жорж Тер-Ованесов. Ему исполнилось восемьдесят лет, но он продолжает работать в журнале «Экран» и много делает для «Экспресс-газеты».

Как говорит Жорж Тер-Ованесов, «кино – большой вокзал, куда одни прибывают, а другие уезжают навсегда».