Книга Собачий Глаз - Всеволод Мартыненко

Дикий виноград вился по всем углам и снаружи широкого оконного проема, перегороженного лишь колоннами — как и прочие, без рам, стекол и ставней. Света, воздуха и простоты вообще было слишком много. А про тепло и говорить нечего. Веселое место и спокойное...

Остановившись у дальней двери и трижды стукнув об пол своей опасно выглядящей регалией — только искры взвились столбом, — дворецкий объявил:

— Хай-леди Мирей, высокородная ау Рийнаорр, уарени Хтанг!

Взаправду эльфью оказалась... Даже это было бы еще ничего, но последняя часть титула меня добила. Это что же, сумасшедшая сектантка-затворница в прямом родстве с Предвечными Королями? В переводе с кеннэ окончание притязания «уарени» означает «не занявшая престола». В ее случае — королевского. Мое уарство пониже будет — всего лишь один из Тринадцати, да и то со стороны родов Ночи, сторонников Побежденных Богов. Тогда как род Рийнаорр привел к победе в Войне Сил противоположную сторону, богов Дня. Интересно, кстати, как вообще смотрит Концерн Тринадцати на существование наследной хтангской принцессы?

Видимо, никак, пока та удовлетворяется властью духовной. Или ее подобием — у Инорожденных в ходу и не такие игрушки.

Представив хозяйку, дворецкий счел свою миссию выполненной и удалился не менее величественно, чем делал все иное. Явления же поименованной наследницы Предвечных Королей пришлось дожидаться еще с полминуты.

Наконец рассохшаяся от тепла дверь скрипнула, пропуская вошедшую. На какой-то миг мне показалось, что поиски окончены — настолько явившаяся взору эльфь походила на Келлу сложением, повадкой, да и всеми манерами.

Но в то же время отличия были столь ужасающими, что радость от ложного узнавания в следующий миг сменилась ужасом от перемен, произошедших, казалось, за одну ночь. А еще через миг — облегчением от того, что это все же была не Древнейшая. Прежде всего потому, что все приметы расы недвусмысленно указывали на принадлежность Дню явившейся женщины эльфийской крови, как и следовало из родового имени и титулования. А во-вторых...

Приметы эти терялись в следах столь обширного увечья, какое для долгоживущих смертных с их жизненной силой и способностями к регенерации лично я полагал невозможным. Большая часть тела уарени Хтанг давно — невесть сколько сотен лет назад — была искалечена гигантским ожогом.

Когда-то она, наверное, была невыразимо прекрасна. Во всяком случае, стоило отвести глаза, и память, не желающая принять увиденного, складывала из уцелевших деталей совершенный в своей притягательности образ. Текучие и ломкие одновременно движения изящной фигуры, прозрачно-сияющий взгляд, бархатистая кожа и шелк волос, сияющий бледным золотом пшеничной соломы.

Вот только всего этого ей было отпущено не в той мере, в какой положено от рождения. Глаз и ушей — по одному, пальцев, не укороченных на фалангу-другую и не сросшихся вместе, — и того меньше. Бархат неповрежденной кожи лишь на четверть обтягивал фигуру, полуобнаженную легким саронгом и топом, остальное поблескивало глянцем сплошного шрама. Да и волос хватало лишь на одну забавную прядку-челку наподобие цизальтинского скальпа-оселедца.

Притом ничто из этого так и не смогло сделать ее уродливой или отталкивающей. Как и Келла, на прямой взгляд хтангская принцесса была более способна казаться смешной, нежели величественной или страшной, какой и была без единой скидки на милосердие времени.

Ей с равной вероятностью могло оказаться под полторы тысячи лет или всего-то полтораста. Не случайно я ее за дедову внучку с перепугу принял — симвотип тот же, только перевес на рабочий аспект, не на базовый. Такие не старятся, сохнут только. А эту уже до края огонь высушил.

Как только такое случиться могло? Своя же стихия так покалечила! Это надо было в кратер горы Дройн сунуться, в самое жерло, чтобы огонь переломил врожденную силу управлять им...

Заметив произведенное впечатление, хай-леди ау Рийнаорр криво усмехнулась. Прямо бы не получилось при всем желании — из-за иссеченных рубцами и стянутых на сторону губ. Подошла поближе непредставимо пританцовывающей походкой и бесцеремонно осмотрела всего меня в ответ, нависнув с высоты традиционного для Инорожденной Дня без малого семифутового роста. И усмехнулась еще разок, изрекая вердикт тому, что видела, низким, хрипловатым голосом с отчаянным тесайрским акцентом:

— А-а, солдатик. Герой-солдатик... У Мирей тоже был герой-солдатик... — Неожиданно она жалобно пропела: — Он пришел с войны, с орденом Луны. Он пришел домой, так хорош собой... — в этом месте она, еще более внезапно, склонилась надо мной и поцеловала в губы.

Не успев отстраниться, я напрягся, ожидая худшего. Но оказалось вполне сносно. Искалеченная эльфь только вела себя как сумасшедшая старая ведьма. На самом деле ей было всего-то лет шестьсот. Чуть постарше меня на человеческий счет.

Вот только Золотая Луна — высший орден Тесайра. Мирей — тоже имечко с той стороны, да и всей одеждой, разговором и повадкой наследница Хтангской династии больше всего Напоминала крестьянку из свайной деревни с низовьев Анара, из Мангровой дельты. Как-то пришлось нам стоять у такого болотного поселения во время знаменитого сезонного прорыва под Суфанх-Аном. Потом, конечно, вышибли нас доблестные войска Мага-Императора обратно со священной Тесайрской земли. То есть воды. В смысле, топи болотной...

— Не испугался. — Хтангская принцесса заметила мое замешательство. — Храбрый солдатик, хоть и без орденов-медалей...

На это я мог лишь неуверенно пожать плечами. Вот уж припечатала так припечатала, в самую точку, без предшествующего долгого знакомства. Мне в ответ крыть нечем. Ибо все первые впечатления в рамки приличий не укладываются. Ни с какой стороны не лезут, и озвучить их, не ударив горелую эльфь побольнее, не выйдет.

— Что, прикидываешь, в какой печи меня не дожарили? — Юродивая угадала и эти мои мысли, как раньше суть и биографию.

— Да нет... — Вставить в ее монолог хоть слово было просто необходимо, иначе Судьба знает, до чего она договорится. — Скорее, каким было Сообразное Воздаяние за это вот...

— Чрезмерное, — одним словом ответила сектантка-фанатичка. И пояснила: — Пресекать совершаемое необходимо, мстить за совершенное бессмысленно. Я по молодости того еще не знала...

Ясно. Что такое «чрезмерное» по понятиям наследницы рода сторонников Победивших Богов, славившегося нетерпимостью к противнику, представить было трудновато. Но возможно. Отчего-то, ответным озарением, виделась земля, опустошенная на долгие мили окрест...

На самом деле меня интересовало другое. И лучше уж самому об этом спросить, не дожидаясь, пока провидица хтангской выделки выдаст вариант пожестче.

— А почему не лечилась? Чтобы крутость показать или сочувствие вызвать? — Уже выпалив это, я запоздало повинился в излишней прямоте: — Извини за вопрос, если что.

Эльфь ответила четко и исчерпывающе, тремя короткими фразами, исключающими уточнения:

— Не для форса. Не для жалости. Могла бы — залечила.