Книга Знак Лукавого - Борис Иванов

* * *

Нас вынесло из врат портала на автомате. Даже сильно захотев, я не смогу теперь найти обратную дорогу в «зал прибытия». Если он, конечно, все еще существует, этот зал. Мы – все трое – начали осознавать себя, только когда знойный воздух полудня шевельнулся над нами дыханием ветерка и на беспощадно жгущее нас солнце наползли неведомо откуда взявшиеся облака.

Некоторое время мы молча смотрели на нелепую на вид скалу, которая скрывала в себе портал и руины жилища Привратников. Глядя на эту каменную глыбу, никто не подумал бы, что внутри нее скрывается что-либо иное, кроме напластований дикого камня. Да и некому на много километров окрест было на нее смотреть. Оставалось надеяться, что толчок, чуть было не похоронивший нас в недрах пещеры, и неистовый вопль Червя не привлекут в эти места толпы любопытных и останутся в памяти тех, кому довелось услышать и ощутить их, просто одним из тех загадочных явлений, которыми и без того полон мир. Особенно мир гор. Жар и смрад, исходившие из прикрытого густыми зарослями лаза, откуда нас – собственным страхом – выбросило на свет божий, должны же были в конце концов пройти?

А если кто и сунется в глубь этого странного произведения природы, то что он, собственно, поймет в том, что увидит там?

Мы молча, неуклюже помогли друг другу подняться на ноги и так же неуклюже стали искать хоть сколько-то безопасную дорогу вниз по склону.

Пейзаж здешний был сродни лунному – суров и безжизнен. Оставалось только гадать, что могло загнать сюда и заставить здесь жить хоть небольшой, но не самый, по-моему, глупый народ нашей планеты. Все вокруг было выкрашено оттенками желтого и коричневого, словно эти горы создал гончар, в мастерской которого не нашлось никаких других красок. Коричневыми были и склоны гор, загромоздившие все горизонты, и темные провалы ущелий, и светлые пространства долин далеко внизу. Коричневой была и пыль – мелкая, словно зубной порошок. И даже небо над головой, казалось, впитало этот окрас обожженной глины. Все это одновременно напоминало те места, где мне приходилось бегать под пулями, и все-таки было непохоже на них.

Не будь у нас карты и компаса, о которых позаботились «академики», бродили бы мы среди этих безжизненных камней в поисках хоть каких-нибудь следов, ведущих в места обетованные, до тех пор, пока не иссякли бы наши скудные запасы воды и съестного. Слава богу, в отличие от Странного Края, карты, компасы и часы здесь – на Большой Земле – вновь обрели свою силу и ценность.

Некоторое время мы двигались по намеченному маршруту молча. Потом начали перебрасываться короткими фразами.

– Как ты думаешь, – спросила Аманеста у Романа. – Этот… Мальчишка… он все-таки – сделал это? Думаешь, что нас всех так тряхнуло оттого, что он произнес разрушающее заклинание и…

Роман только мрачно глянул на нее в ответ.

– А ты? – обратилась Аманеста ко мне. – Ты, маг, думаешь, что теперь портал с той стороны разрушен и ход назад, в Странный Край, закрыт?

– Я уже не маг, – ответил я. – И, честно говоря, никогда магом и не был… Потом объясню тебе… Девушка поморщилась, ничего не поняв.

– А насчет портала… —добавил я после небольшой паузы, – скорее всего, это так. Этот портал потерян. Но он не единственный…

– Не единственный, – повела плечом Аманеста. – Но после этого… После того, как обожгли Червя… Может быть, все порталы закроются?

Ей отчаянно не хотелось терять надежду на возвращение в Странный Край. Наверное, она уже интуитивно понимала, насколько наш мир может оказаться ей чужд.

И по дороге этой тянулись разрозненные кучки плохо одетых и усталых людей. Некоторые из них несли на плечах разношерстный груз. Были тут большие тюки и маленькие. Были и просто котомки. А многие плелись, глядя перед собой пустыми, полными отчаяния глазами, без всякого груза – налегке. Некоторые катили перед собой тележки и наспех сбитые тачки. Женщины – почти все в этом потоке – вели и несли детей. Спрашивать, что это за люди, не приходилось. Все и так было ясно.

Беженцы.

* * *

Жизнь в Странном Крае успела основательно исказить мои представления о жизни на матушке-Земле. Мне перед возвращением представлялось каким-то совсем уж третьестепенным обстоятельством то, что выход в «наш» мир располагался на территории иностранного и далеко не самого благополучного среди соседей моей страны государства. Но эту точку зрения пришлось менять довольно быстро и радикально. Издалека донесся звук, который трудно было спутать с чем-то другим.

– Черт! Пулеметная стрельба, – сразу перейдя на шепот, определил я. – Похоже, здесь воюют…

– Может, банду ликвидируют… – предположил Роман и покосился на подругу.

Та была явно встревожена. Что и говорить, родной мир встречал нас далеко не самым ласковым образом. А уж ее – чужачку – и вовсе не приветил улыбкой. Но в конце концов, в горах стреляют часто. Так что можно было надеяться, что все еще обойдется.

Эта наивная надежда рассыпалась в прах уже через час с небольшим нашего пути.

Пулеметная дуэль вспыхивала то тут, то там, и горное эхо транслировало ее с самых неожиданных направлений. Но дело было не в ней. Перевалив через крошечный перевал, мы, как и подсказывала нам карта, вышли к лежащей метрах в пятидесяти ниже нас шоссейной дороге.

* * *

Самое ужасное, что деваться нам было просто некуда. Конечно, уже и речи не могло быть о том, чтобы ловить на шоссе попутную машину, как мы поначалу собирались это сделать. Какая тут, к черту, попутка! Не попасть бы в лапы мятежников, или кто там затеял эту вакханалию? Суметь без особых конфликтов сдаться властям… Дозвониться до нашего консула… Все это стало вдруг вполне реальной и довольно трудно выполнимой задачей.

Нас уже успели заметить с дороги. Некоторые из идущих показывали на нас друг другу. Но, похоже, этим интерес к нам и ограничивался. Мы были не вооружены, при нас не было заметно тюков с эмблемами гуманитарной помощи… Мы были просто какой-то дорожной странностью, только и всего.

И мы стали действовать единственным оставшимся в нашем распоряжении способом. Осторожно, двигаясь параллельным с общим разрозненным потоком беженцев курсом, спустились к дороге и двинулись вместе со всеми, стараясь держаться обочины и не привлекать ничьего внимания.

Последнее было, конечно, полнейшей утопией. Уж слишком мы не походили на этих смуглых, черноволосых и носатых людей, рядом с которыми принялись шагать в направлении их главного города – единственного места, где могли рассчитывать на толковую помощь. Но с нами предпочитали не связываться, даже сторонились нас, словно носителей опасной инфекции.

– Эх, хоть какой-никакой радиоприемничек бы… – посетовал Ромка. – Хоть услышать в новостях, что здесь творится? Эх, не подумали…

– Мы о многом не подумали, – хмуро отозвался я. – Не только о радиоприемничке… Давай присмотримся к народу. Ищи кого-нибудь поинтеллигентнее на вид. Типа учителя, может быть, или муллы какого-нибудь. Или хотя бы хоть кого-то в очках. Такой должен по-английски немного «волочь». Или по-французски. Его и расспросим… Можно сигаретами угостить или еще как…