Книга Невинная вдова - Анна О’Брайен

— Нет! — Я яростно затрясла головой.

— Ясно. — Ричард задумчиво провел ладонью по моей щеке. — Быть может, когда-нибудь ты мне расскажешь…

— Да. Береги себя, Ричард.

Итак, он уехал. Не могу утверждать, что я чрезмерно по нему скучала, потому что в его отсутствие меня постоянно и мучительно рвало по утрам. Тошнота не могла не отвлекать меня от мыслей о Ричарде.

— Я хочу умереть, — простонала я, борясь с очередным приступом, когда Марджери поставила передо мной миску с жутким пойлом — горячим молоком, приправленным мятой — и велела все это немедленно выпить.

Уперев руки в бока, Марджери, похоже, никак не могла решить, радоваться ей или огорчаться всему тому, что со мной происходит.

— Надо было с бóльшим сочувствием относиться к леди Изабелле, — наконец изрекла она. — Ничего, это только первые недели так тяжело. Скоро вам полегчает. — Но затем радость взяла верх. — А как счастлив будет его светлость! Кто бы мог подумать, что вы так быстро понесете!

— Меня это не радует!

В отличие от мамы, первые несколько лет брака испытывавшей трудности с зачатием, я забеременела почти мгновенно. Честно говоря, я и сама не знала, как мне относиться к этому неожиданному обстоятельству, значительно осложнявшему мое положение, хотя вскоре утренняя тошнота резко прекратилась и я почувствовала себя значительно лучше, если не сказать прекрасно. Мне трудно было представить себе, что Ричарда эта новость приведет в восторг, а передо мной и вовсе громоздились горы препятствий, и я понятия не имела, как мне их преодолеть. Я была незамужем, и в ближайшем будущем никаких изменений не предвиделось. С разрешением на брак тоже возникли проблемы. И некому было меня утешить или хоть что-нибудь мне посоветовать. Обнаружив, что я тоскую по графине еще сильнее, чем прежде, я запретила себе даже думать о ней. Доверься мне, — попросил меня Ричард. Вряд ли он предвидел такой вариант, когда уверял, что сможет все уладить.

— Будем надеяться, что милорд Глостер все еще намерен на вас жениться! — осуждающе бормотала Марджери, только что не произнося слово «блуд».

Впрочем, Ричард не мог совершить ничего дурного. Всю вину она явно возлагала на меня.

— Будем надеяться!

Я не хотела, чтобы мой ребенок родился вне брака и навлек на меня порицание Церкви и осуждение со стороны окружающих. Женщины обязаны были хранить целомудрие. К мужчинам общество относилось гораздо терпимее. Кроме того, кто кого соблазнил? Вспоминая проявленное своеволие, я горько раскаивалась, но изменить уже ничего не могла.

Тем не менее это осложнение, в сущности такое естественное и простое, еще больше сближало меня с Ричардом. Лежа по ночам без сна, я прижимала ладони к животу, думала о нашем ребенке и предавалась несбыточным мечтам о будущем, в котором самой серьезной нашей проблемой будет следующий урожай или состояние пчелиных ульев. Ради этого я была готова на все.

— Возвращайся скорее, Ричард, — шептала я в подушку.

Что он скажет, когда узнает? Я понимала, что мне придется ему довериться, и ожидала его возвращения с радостью, к которой примешивалась тревога.

Это не стало первым, что я произнесла при встрече, но тянуть я тоже не могла. Я узнала, что Ричард вернулся в Лондон, и понимала, что мне придется дождаться, пока его отпустит король, ожидающий от своего коннетабля подробного рассказа о восстании валлийцев. Я уже давно смирилась с тем, что никогда не буду занимать первое место в жизни Ричарда. И тем не менее, заслышав стук копыт по булыжной мостовой, я всякий раз нетерпеливо подбегала к окну, чтобы выглянуть на улицу.

И вот он со мной! У него очень усталый вид, как будто он долго скакал, не слезая с лошади даже для короткого отдыха. Его одежда была покрыта дорожной пылью, и эта маленькая подробность согрела мое сердце. Ричард поспешил ко мне, даже не переодевшись! По крайней мере важнее меня оказался только король! Не говоря ни слова, Ричард прижал меня к себе, окутав облаком пыли. Я с наслаждением вдохнула его запах, ощущая, как его жесткая щетина царапает мои щеки.

— Я безумно скучал по тебе, — прошептал он, перебирая мои распущенные волосы.

Всего несколько слов, но все мои страхи и сомнения мгновенно улетучились.

Наконец Ричард с глубоким вздохом опустился в кресло, а я налила ему кружку эля, который он жадно выпил.

— Это был очень долгий переход, — заговорил он. — И нам все время хотелось пить. Валлийцы…

— Ричард, у меня будет ребенок.

— Что?..

Его рука с оловянной кружкой замерла, а затем он осторожно опустил ее, провожая глазами, как будто там было нечто, недоступное моему зрению.

— Ребенок, — повторила я, вглядываясь в его лицо. — Наследник Плантагенетов и Невиллей.

Господи! Ну почему мне не удается понять, о чем он думает? Даже когда Ричард поднял на меня глаза, я все равно не могла истолковать их выражение.

— Почему ты молчишь? — не выдержала я.

— Ребенок? Ты уверена?

— Да.

В его глазах как будто зажегся далекий огонь, который по мере приближения разгорался все ярче и жарче. Я впервые осознала, что может означать для него мое сообщение. Ведь Ричард был так же одинок, как и я. Мы оба успели узнать, что такое одиночество, недоверие и измена. Мы оба умели держать язык за зубами, скрывать свои мысли и чувства. Но появление ребенка сулило нам настоящую дружную семью, и это приводило нас в восторг. И вот Ричард вскочил на ноги. Он хохочет. Нет ни малейших сомнений, что он счастлив узнать о том, что казалось мне нежеланным осложнением, и я улыбаюсь в ответ.

— Анна, любовь моя! Радость моя! Неужели ты не могла один-единственный раз в жизни хотя бы немного подождать?

— Это от меня не зависело!

— Пожалуй, да. — Ричард сгреб меня в охапку и усадил рядом с собой на скамью. — Это все усложняет, но я ни о чем не жалею.

— Усложняет? Я не допущу, чтобы наш ребенок родился непризнанным, вне священных уз брака.

Я пробормотала свои самые худшие опасения, уткнувшись лицом ему в плечо. Я ни разу не высказала их Марджери. По опыту собственной семьи я знала, как поступают с детьми, рожденными вне брака. У графа была дочь, Маргарита, плод его юношеского увлечения. Он позаботился о ее воспитании и выдал замуж за достойного человека, но я не хотела, чтобы нечто подобное ожидало моего собственного ребенка.

— Этого не будет.

— Не получив разрешения Папы, мы не сможем пожениться! — капризно воскликнула я.

— Ты должна верить в лучшее, моя недоверчивая Анна.

Ричард целовал меня и улыбался, а его руки лишали меня способности мыслить, заставляя умолкнуть мой острый язычок. И я неожиданно обнаружила, что грубое прикосновение его небритого подбородка таит в себе неизъяснимое обаяние. Кроме того, запах конского пота показался мне гораздо предпочтительнее аромата дорогого парфюма, благоухающего цибетом.