Книга Ночная смена. Крепость живых - Николай Берг

– С кем поведешься, с тем и наберешься. Ладно, пошли за вещами…

Пока они разбираются с вещами, подхожу к Ильясу:

– Слушай, так что ты говорил насчет амуров?

– Так французы и прочие европейцы презрительно называли нашего брата, служившего в легкой иррегулярной кавалерии. У многих и впрямь луки были. Летом-то презрительно, а как побежали зимой из Москвы, роняя кал, так наши им и задали. Вот если был в Эрмитаже в Галерее восемьсот двенадцатого года, там есть портрет моего предка.

Начинаю судорожно перебирать в памяти портреты генералов, но че-то никого из иррегулярной кавалерии не вспоминаю.

– А где там?

– Стыдно не знать! Там две картины Петера Хесса. Вот на той, которая «Переправа через Березину», справа как раз мой предок. На лошади, красивый такой. У прабабки еще украшение было из какого-то золотого ордена – не то польского, не то французского… Оттуда привез. Много чего привез – разбогатели.

Смотрю на его невозмутимую физиономию и не могу понять, шутит или нет…

Через пятнадцать минут оба семейства грузятся в амфибию и вместе с кучей вещей и сварщиком усвистывают в направлении Кронштадта.

– Семен Семеныч, вы тоже могли бы поехать.

– Ага, а УАЗ я на кого оставлю?

– Ну так сейчас всяких машин можно добыть и поновее.

– А мне нужна не поновее, а моя. Едем?

– Едем. Что-то хотите сказать?

– Да, совсем перед этим Концом Света к нам приехала на мелкий ремонт фура с бананами. Фары у нее не работали. Я подумал, что бананы эти за неделю не испортились. Можно было бы фуру пригнать в Кронштадт, глядишь, и пригодилась бы. По всему судя, бананов мы теперь долго не увидим…

– Получается так…

– А разведать, что там на заводе, можно от Нойдорфа – подъехать да глянуть. С той же фуры далеко видно будет.

– А там эта громада сможет развернуться?

– Смотря кто за рулем будет.

– Если вы?

– Тогда без проблем.

– Пойдемте глянем.

Здоровенный американец с кабиной, в которой есть холодильник, спальня, телевизор и прочие навороты, так и стоит, как его поставили еще в мирное время.

Семен Семеныч хозяйственно осматривает, заводит. Фары действительно не включаются. Зато все остальное в порядке.

Мы в это время парами осматриваем предприятие – здесь стоит еще с десяток фур, но следов смертоубийства не видно. Похоже, народ просто разбежался. Везде видны следы поспешного бегства. Мертвяков тоже нет. Просто пусто.

– Не хочется все же туда идти полной колонной, еще и с грузовиком. Давайте лучше двумя УАЗами. И желательно не к главным воротам.

– Да не вопрос. Единственно, там через железную дорогу надо перебираться. На УАЗах это не проблема, а вот этот полупаркетник может и не перелезть.

– Это вы про «жип»?

– Про него, горемычного. Когда едем?

– А сейчас и едем. Чего ждать?

– Нечего ждать. Но может, тут чем-нибудь полезным разжиться можно? Наши пока тут нас будут ждать, глядишь, и сделали бы чего полезного.

– Можно солярку слить из всех фур. Вон там были пустые бочки и канистры. Замка я не вижу, так что взять да наливать…

И отлично.

Пара УАЗов осторожно пробираются по каким-то улочкам. Через рельсы мы перебрались не без трудностей, но достаточно просто.

Семен Семеныч напряженно мурлычет очередную песенку, которую я впервые в жизни слышу. Впрочем, она не более идиотская, чем современная эстрада… Даже, пожалуй, нравится больше.

Зелененький кузнечик чему-то очень рад,

Сидит себе на веточке коленками назад.

Нашел себе подружку, не девка – просто клад.

Такая же зеленая, коленками назад.

Ходил по ресторанам с ней, пил водку, лимонад

И время проводил он с ней коленками назад.

Потом сыграли свадебку четыре дня подряд,

Под «Горько!» целовались коленками назад.

А после этой свадебки, соседи говорят,

Все гости расползались коленками назад.

Потом на профсобрании об этом говорят:

Морально разложился он коленками назад.

– Вот, приехали. Что интересно, зомби не больше десяти видели. А вон тот забор – как раз ремонтный завод.

– А это что за одинаковые домишки? Коттеджный поселок?

– Ага, Нойдорф. Немцы построили для фольксдойчей. Для русских немцев.

– Симпатично.

– Ну что, полезли на крышу смотреть?

– Только лучше на ментовский…

– Ладно, понял.

Непонятно почему, но зомби тут мало. Нет, есть, конечно, и к нам направились несколько штук, но не то, что было в Кронштадте, и уж тем более не то, что в Питере.

Что непонятно, и живых тоже не видно.

Пока Ильяс отщелкивает идущих к нам мертвяков из бесшумки, Николаич осматривает территорию за забором.

– На кране наблюдатель, – говорит Ильяс, перезаряжая магазин.

– С чего взял?

– Блик видел. То ли бинокль, то ли очки. То ли стекло в кабине поднял.

– Ага, вижу. Доктор, залезайте. Снять на камеру нужно.

За забором рядами бронетехника. Но весьма убогая, ржавая и какая-то неухоженная. По-моему, частью и горелая. Мне видны БМП-1 и БТР-70 (а может, и другой цифири, не секу я в этом). Какие-то голубые контейнеры. Вдали опять же броня рядами, но не вижу, какая именно. Живых людей не заметно, однако наблюдатель смущает. Правда, может, это и обезумевший от голода и жажды крановщик, спасающийся там от толпящихся внизу зомби в спецовках и с гаечными ключами. А может, и представитель команды людоедов.

Может быть, и рабочий… Или из местных. Из окошек что-то никто тряпками не машет… В конце концов, разоруженная бронетехника все равно серьезная сила. Интересно, куда они складировали снятое вооружение? Тут, на заводе, или где-то в другом месте. Можно бы рискнуть и сунуться… Но как-то поневоле хочется, чтоб между мягким пузиком и возможной автоматной очередью было что-то вроде брони БРДМ… Похоже, что Николаич разделяет это мнение, потому как предложений устроить пешую прогулку не следует.

– Все сняли?

– Да, и круговую панораму тоже.

– Тогда так, проедем еще вперед, возьмем с другого ракурса, а то тут корпуса цехов загораживают. А потом за бананами…

Что и делаем. Мне кажется, что я увидел и бээрдэмки. Нет, конечно, землю есть не буду, но очень на них похоже. Хотя… хотя, может быть, и БТР… Далеко все же.

Так же аккуратненько, не привлекая ничьего внимания, по пустым улочкам мимо какого-то неизвестного парка с громадным прудом утекаем обратно. Добираемся благополучно.